Читаем без скачивания Кукловод - Михаил Злобин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Судя по уверенным рассуждениям, этот дядя когда-то тоже имел очень тесные отношения со спортом, а в частности с единоборствами. По крайней мере, он прекрасно понимал, что две недели для подготовки — это ничтожно мало.
— Вы сказали, «к поединку»? — Зацепился я за его фразу, припоминая что посыльный Хана говорил о как минимум двух победах. — А если мне требуется участвовать в нескольких?
— Дело ваше, конечно, — провожатый невзначай смерил взглядом мою фигуру, которая под плотной тканью парки выглядела субтильно и совсем невнушительно, — в целом, это не возбраняется. После основных встреч вечера победители вольны договориться о проведении новых схваток между собой, но такое, обычно, мало кто может потянуть, потому что бьются у нас здесь на износ. Но вместе с тем это и не является большой редкостью, как минимум по два-три спонтанных боя у нас проходит каждую «Бойню». В любом случае, решать только вам и тому, кого вы будете представлять.
— Скажите, — забросил я удочку наудачу, — а записи прошлых схваток можно где-нибудь посмотреть?
— Сожалею, — мужчина категорично покачал головой, — но это совершенно исключено. В здании запрещена любая съемка. Даже гости, пойманные с записывающей аппаратурой, рискуют больше не попасть сюда, не смотря на все свои заслуги, регалии и высокие звания. Поймите правильно, но «Бойню» посещают далеко не рядовые граждане. Некоторые из них занимают высокие государственные посты, или являются видными публичными личностями, и им очень не хочется попадать на видео. А уж прославиться как посетители таких кровавых мероприятий, вроде нашего, желающих не найдется и подавно. Все что происходит в этих стенах, остается только в воспоминаниях присутствующих, и нигде более не фиксируется. От этого оно приобретает особую ценность.
Хех, бинго! Очень откровенный и полный ответ на который я даже и рассчитывать не мог. Ранее я полагал, что мне придется еще потратить силы и время на поиски местной серверной и центра безопасности, чтобы уничтожить любые записи с моими художествами, либо пробежаться и уничтожать все камеры заранее, но теперь стало ясно, что отвлекаться не придется, что только упрощало мне задачу.
Пройдя сквозь весь зал, миновав прекрасную резную лестницу, мы с сопровождающим остановились около невзрачной дверцы, за которой обнаружился длинный спуск вниз, который выглядел так, словно его сооружали гораздо позже самого здания. Тут уже все было обставлено скупо и сугубо утилитарно, без каких бы то ни было украшательств. Голые отштукатуренные стены, каменный пол и натужно гудящие лампы дневного света, через небольшие промежутки воткнутые в потолок.
Спустившись в длинный коридор, мы прошли к одной из дверей, за которой оказалось помещение, напоминающее собой смесь фотостудии и медицинского кабинета. Тут были одновременно и штативы с фотоаппаратами, кислотно зеленое полотно хромакея, и ростовая линейка с массивными электронными весами.
На мой недоуменный взгляд Андрей Александрович мне терпеливо пояснил, что это все необходимо для буклета. Чтобы участники тотализатора видели товар, так сказать, лицом.
Снимая одежду для взвешивания, я вдруг почувствовал как меня кольнуло чужой завистью, но подавил желание обернуться.
— А вы неплохо согнали воду перед боем, — голос здешнего управляющего излучал сплошное одобрение, но внутри него я не ощущал даже намека на это чувство, — решили низким весом в брошюре повысить свой коэффициент на ставках?
Безразлично пожав плечами, не видя смысла что-либо комментировать, я просто подошел к большим напольным весам, которые были рассчитаны аж на четыре сотни килограмм. Ну не объяснять же постороннему человеку, что рельефность моего тела является побочным эффектом от использования моего дара? Так что пусть думает, что хочет.
— Так-с… восемьдесят семь и четыре…
Андрей прилежно записал высветившийся на табло вес к себе в блокнот.
— Знаете, Сергей, — распорядитель боёв задумчиво потер подбородок, — вы самый легкий боец за всю историю «Бойни». Как-то так сложилось, что у нас выступают тяжеловесы от центнера и больше. Надеюсь, вы еще приведете себя в форму, потому что с таким весом вам делать у нас будет нечего. Можете считать это моим бесплатным вам советом.
Повторив свой жест с пожиманием плеч, я снова не стал вступать в дискуссию, что вызвало в моем собеседнике легкую волну злости. Похоже, ему совсем не понравилось такое пренебрежение к его словам, хотя маску внешней невозмутимости он держал просто идеально.
Дальше мне пришлось встать к простому механическому ростомеру, какой есть в каждой поликлинике, и местный распорядитель измерил еще и мой рост.
— Ага, сто восемьдесят ровно… — он снова стал делать пометки в своем блокноте.
Сойдя с платформы ростомера, я полностью развернулся к Андрею, и тот наконец разглядел мой уродливый шрам на животе, оставшийся от пули и топорной операции по ее извлечению. Впервые в этом человеке мелькнула искра интереса.
— А это что у вас? Ножевое?
Не смотря на то, что появился этот шрам на моем теле совсем недавно, выглядел он уже достаточно старым, будто получил я его полгода назад или даже раньше. Однако радоваться этому обстоятельству мне нисколько не хотелось, потому что я прекрасно помнил ту цену, которую пришлось заплатить за это чудесное заживление.
— Пулевое. Просто товарищ пулю неаккуратно доставал.
— Хм, интересный вы, человек, Сергей, как я погляжу! — В его голосе зазвучало неподдельное уважение, на этот раз дублируемое и в ментальном плане. — Рисковый и смелый, судя по всему. Надеюсь, вам все-таки повезет у нас. А теперь, давайте продолжим. — Он подошел к одному из фотоаппаратов на штативе и поставил его передо мной. — Ага… так… поднимите локти повыше, чтоб шрам было видно, это создаст образ бывалого рубаки. Наша публика таких очень любит.
Сделав пару десятков фотографий с разных ракурсов, на которых я, стоял в боевой стойке, местный распорядитель позволил мне одеться. Паранойя упорно не советовала светить мордой в этих сомнительных фотосессиях, хотя я пока не мог придумать, какие проблемы это может мне доставить даже в теории. Но решил ей не противиться, поэтому максимально постарался прикрыть лицо кулаками.
Дальше я заполнил небольшую анкету и подписал отказ от всех претензий, связанных с получением вреда здоровью
