Читаем без скачивания Отрицательная Жизель - Наталья Владимировна Баранская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В том же году, когда у мамы родилась Валька, у Стеллы родился мальчик. Он был похож на деда — такой же розовый, лысый и почти без шеи. Если бы еще большие восьмигранные очки — был бы вылитый дед. Было очень смешно: новорожденный Стэффи был дядей новорожденной Вальки и восьмилетнего Бори.
Очень скоро дед перестал помогать папе. Он сказал, что теперь это ему трудно. Для Стэффи пришлось взять няню, Стелла не могла с ним справиться, а дедова старая домработница сказала, что Степку нянчить не будет. Все понимали, что деду теперь действительно трудно.
Надеяться на велосипед от деда особенно не приходилось. Но помечтать было можно. Тем более что дед любил внуков и не забывал в дни рождения и больших праздников делать им подарки. Только подарки его почему-то всегда казались добавлением к чему-то, подаренному раньше, хотя на самом деле те, что дарились раньше, тоже были добавлением. К чему же? Вот этого Боря никак не мог понять. Ко дню рождения дед преподнес Боре раздвижной штатив для фотоаппарата и большую металлическую пряжку для пояса с непонятным гербом. А к Первому мая подарил набор рыболовных крючков и полированный футляр для настольных часов. Боре очень хотелось попросить у деда фотоаппарат к штативу и удочки к набору крючков, но мама сказала, что выпрашивать подарки неприлично.
Нет, Боря не ждал от деда велосипед.
Боря заторопился и вместо того, чтобы собрать и вынести мусор, стал запихивать его под соседский шкаф в коридоре. Именно в эту минуту у входной двери что-то зашуршало и мягко стукнуло. «Наверное, журнал Петровым», — подумал Боря. Уехавшие в отпуск соседи поручили Боре собирать их почту. А почта опускалась в прорезь, сделанную в дверях, и падала в ящик, прибитый изнутри. Боря поставил щетку в угол и пошел за журналом.
Но в ящике лежал не журнал, а небольшой твердый сверток, перевязанный крест-накрест суровыми нитками. Никакой надписи на свертке не было.
Боря несколько раз перевернул сверток. Кому же он? Почему нет адреса? Надо догнать того, кто бросил сверток в ящик. Боря открыл дверь — на площадке никого не было. Боря перегнулся через перила и посмотрел вниз. Тоже никого. Наверху ему послышалось чье-то тяжелое дыхание. Боря собрался было взбежать наверх, но вспомнил, что ключ от квартиры остался в комнате, дверь может захлопнуться.
Боря вернулся и стал развязывать сверток. Узел оказался тугим и не поддавался. Боря вспомнил, что в ванной комнате видел на полке бритвенное лезвие, и пошел за ним. Пыльное окошко под самым потолком слабо освещало ванную. В окошко виднелась часть лестницы с перилами, и Боре показалось, что он увидел на перилах чьи-то толстые растопыренные пальцы. Когда он перерезал нитки на свертке, он услышал, как хлопнула внизу входная дверь и кто-то, громко стуча сапогами, стал подниматься наверх. Шаги прогудели за дверью и стали затихать, а наверху послышались голоса. Но больше Боря ничего не слышал. Он развернул бумагу, и у него в руках оказалась пачка денег. Согнутые пополам сторублевые бумажки раскинулись, как лепестки внезапно распустившегося цветка. От цветка пахло нафталином.
Боре вдруг стало страшно, он вспомнил, что в квартире никого нет. Топая ногами, он пошел в комнату и заперся на ключ. Потом положил деньги на стол и стал смотреть на них, как бы ожидая, что сейчас тайна этих денег раскроется сама. Кто бросил их в ящик и зачем? Кому они предназначаются? Боря разгладил оберточную бумагу, повернул ее и тут увидел написанную лиловыми чернилами цифру «43668». Может быть, это шифр — но как его разгадать? Боря осторожно потрогал сторублевки; потом разложил их в ряд и посчитал — десять штук. Тысяча рублей. Целая куча денег!
К любопытству и страху перед таинственным появлением денег стало примешиваться что-то новое, похожее на легкую щекотку. Боре было немного стыдно от этой щекотки и вместе с тем приятно.
— Разве кто-нибудь может прийти за этими деньгами? — спросил Боря почему-то вслух. — Нет, так не бывает. Теперь эти деньги ничьи. Это ничьи деньги, ничьи, и никто за ними не придет!
Длинный звонок ответил на это восклицание. Боря схватил деньги и замер. Сердце сначала будто остановилось и вдруг застучало так громко, что Боря не только почувствовал, но даже услышал его. И в дверь тоже застучали, сначала мелко, дробно, а потом тяжело, увесисто — кулаком или ногой: бух, бух, бух! «Ни за что не пойду открывать, ни за что», — решил Боря. Ему стало страшно.
Стук прекратился, но сердце у Бори все еще колотилось. Вдруг на улице закричали: «Бо-о-ря! Бо-о-рис!» Да ведь это Юрка, не дождавшись его, прибежал сам! Боря кинулся к окну, но вспомнил о деньгах, зажатых в руке, сунул их в хозяйственную сумку, поставленную мамой нарочно на виду, сумку запихнул под шкаф и влез на подоконник.
— Эй, это ты? — закричал он, высунувшись из окна.
— Видишь, — солидно отозвался Юрка. — Ты что, спишь?
— Нет, не сплю… Иди, я открою! Нет, не ходи — я бегу к тебе.
Боре очень хотелось сейчас же все рассказать Юрке. Но как только он оказался рядом, почему-то не нашлось нужных слов. А Юрка уже шагал. И Боря пошел за ним. Хотя теперь ему вовсе не хотелось идти.
— Ты почему не пришел? — спросил Юрка.
Вот тут бы и рассказать все как было. Но только Боря собрался открыть рот, как заговорил Юрка.
— А я уж думал, вдруг ты заболел. Вот, думаю, беда. И на велике не с кем покататься.
— Ты, Юрка, не ерунди, — рассердился вдруг Боря, — будто ты не можешь кататься без меня… И вообще не представляйся.
Юрка молчал. Он не умел быстро отвечать, а сейчас просто не понимал, чего это Борька злится.
— Юрка, ты знаешь, что я тебе скажу… Нет, ты мне сначала скажи: что бы ты сделал, если бы нашел деньги?
— Деньги? — переспросил Юрка. Казалось, что даже думать об этом ему лень. — Ну что… Ну, купил бы мороженого.
— На
