Читаем без скачивания Ловушка для химеры (СИ) - Матуш Татьяна

- Мертвецы выглядят по-разному. Какое у него было лицо? Спокойное или перекошенное? Цвет лица. Были ли сжаты руки. Не был ли необычным цвет ногтей? Может быть, он обмочился?

Ташим отставила почти опустевшую чашку. Лицо ее сделалось плоским.

- Нет, - сказала она, - ничего из этого. Он был как живой. Только мертвый. Даже еще теплый, просто сердце не билось. И... У него изо рта пахло диргенскими розами.

- Откуда ты знаешь это так точно? Разбираешься в розах?

- Нет. Но такие цвели под моим окном на родине. Я просыпалась от их густого запаха, когда служанка открывала окно. Каждый день. Вплоть до того, когда меня продали торговцу из Фиоля. Наверное, я поэтому и проснулась. Я решила... что снова дома. Что последние месяцы мне приснились.

- А дальше? - поторопил Монтрез.

- Оделась, сказала стражам у входа, что хозяин велел мне уйти... такое бывало, в последнее время часто. Никто не удивился. Я переоделась в алабею рабыни, выбралась из женского крыла, нашла Дара. И мы убежали зеркалом. Он сказал, что надо бежать сюда. Что великий Эшери примет...

- Хорошо, Ташим. Отдыхай. Здесь тебе удобно? Я распоряжусь, чтобы принесли теплую одежду и одеяла.

- Благодарю, - девушка поднялась вслед за ним, - что с нами будет?

- Если ты сказала правду, тебя вернут на родину.

- Эшери, - она подняла лицо и неуверенно улыбнулась, - если хочешь, я останусь с тобой. Я была не нужна хозяину, как женщина, но меня всему обучили. Я не разочарую тебя...

- Интересное предложение, - Монтрез мягко усмехнулся, - спасибо, Ташим, но - не ко времени.

Обратно шли парком. Бал еще продолжался, в небо взлетал светящиеся шары. То здесь, то там раздавался нетрезвый смех.

- Что ты думаешь об этой красотке?

- Дыр в ее рассказе больше, чем в валендорском сыре, - хмыкнул Обжора. - Чтобы наложница Кесара вот так спокойно шлялась по всему дворцу, добралась до портального зеркала и убрела в соседнее государство... Я скорее поверю в то, что юная дева в постели действительно способна вернуть умирающему старику силы и молодость. И на родину она явно не рвется. Хоть и скучает.

- Но про диргенские розы Ташим не солгала, - задумчиво сказал Эшери. - Если ее, действительно, так зовут.

- Почему тебя так удивила ароматная вода Кесара?

- У этих роз очень тяжелый густой запах. Они, буквально, забивают нос, не хуже пряностей.

- Можно спрятать любой яд?

- И не только.

- Почему ты не надавил на нее?

- Нет времени. У меня плохое предчувствие, Шаари. Оно настойчиво твердит, что у нас не больше клепсидры, чтобы принять правильное решение. И еще - мое предчувствие утверждает, что срочно нужен Волк. Совсем срочно. Еще вчера.

- Это организуем, - кивнул Обжора, доставая острую юкку и закатывая рукав, - "вчера" не получится, но когда дойдем до твоих комнат, он нас встретит. Так пойдет?

- Хм... Даже не спрашиваю, как тебе удастся это чудо.

- Главное, ты не сомневаешься, что оно удастся, - удовлетворенно кивнул Обжора.

- В тебе? - Эшери так удивился, что даже сбился с ноги.

В черном небе над парком взлетели и рассыпались огненные фейрверки. Дракон здорово сместился к югу - в нормальном, добропорядочном Аверсуме в это время гости уже начинали разъезжаться... а то и заканчивали.

В Монтрезе все было не как у людей: в третью клепсидру пополуночи бал только набирал обороты и главное веселье еще предстояло. В том числе и городской страже.

Прошлый праздник закончился грандиозной спасательной операцией: пьяные до соплей аристократы решили, что Перелом зимы и Восход Дракона - самое подходящее время, чтобы пересечь на гребной галере Закатное море, найти край земли и обессмертить свои имена.

К несчастью, даже зимнему штормовому ветру понадобилось какое-то время, чтобы балбесы очнулись и перестали дружно грести в открытый океан. Но, поскольку их было почти два десятка, галера - легкой, а волна подходящей... выловили великих мореходов только на третьи сутки.

От галеры остался один голый остов: паруса, такелаж и большую половину весел благополучно подарили осьминогам.

К счастью, все остались живы. Главный жрец местного Храма объявил это чудом, а герцог Монтрез - грамотными действиями спасательной команды. Правда была где-то посередине.

Даже интересно, что сожгут или утопят на этот раз? Или брать выше?

Глава 9

Волк осторожно, двумя пальцами взял алабею, держа на вытянутых руках. Похоже, про тридцать три булавки что-то знал. Потянул носом. Друзья замерли, стараясь не дышать. Как посторонние звуки мешали нюхать - непонятно, но факт имел место, в абсолютной тишине Волк мог унюхать гораздо больше.

Они терпеливо ждали, зная, что в такие мгновения мешать нельзя.

Волк отбросил от себя шелковую накидку, так и не приблизив к лицу.

- Мой мешок, - скомандовал он, - и подогретой воды, но не кипятка.

На друзей он не смотрел, быстро распаковывая свою "походную" аптечку. Они в рюкзак Волка носа никогда не совали, но местный целитель как-то сподобился. Потом долго ходил под впечатлением и кланялся Волку ниже, чем главному жрецу, а по пьяному делу проговорился, что за этот набор любой лекарь даст правую руку отрубить... А любой отравитель без колебаний согласится на кастрацию. Потому что от работы с такими редкостями получить оргазм куда проще.

Волк раскупорил и поставил подряд шесть баночек из горного хрусталя и две из малахита, и принялся сосредоточенно колдовать... По другому этот процесс назвать было нельзя, хотя и Кот и Обжора знали, что магии здесь очень мало. Разве что ускорить или, наоборот, замедлить реакцию и закрепить состав.

Эшери всегда нравилось наблюдать за тонкой работой Волка и за ним самим. В такие минуты друг и вассал выглядел абсолютно счастливым. Казалось - он полностью расслаблен и искренне наслаждается процессом. И в то же время каждое движение было ювелирно точным.

Смесь, которую он готовил, похоже, была очень сложной. Кот опознал только серый пещерник, листвянку и редкий горный мох. Все остальные ингредиенты были незнакомыми.

Закончив, Волк разлил состав по двум бокалам и кивнул:

- Пейте. Быстро, он выдыхается.

- Что за пакость? - спросил Обжора, осушив бокал до дна.

- Противоядие, - сообразил Кот, - Но, наверное, мою порцию нужно отнести Ташим. На меня яды почти не действуют.

- Этот может. Пей, Эшери, не спорь. Этот бокал стоит дороже, чем если четырежды доверху наполнить его бриллиантами. А срок жизни у состава очень короткий.

Не споря, Кот выпил и поставил бокал на каминную полку, положив себе обязательно выспросить у Волка, что за дрянь такая, что опасна даже для него.

- Ташим - девушка, которая была одета в это? - спросил Волк, - накидку нужно как можно скорее сжечь, но не в камине. Где-нибудь на заднем дворе, подальше от животных. И сначала как следует облить земельным маслом.

- Ташим тоже в опасности?

- Она мерзла? - спросил Волк.

- Да, я еще удивился. Вроде в доме натоплено. Но я-то холода почти не чувствую.

Пепельноволосый травник нахмурился.

- Мне жаль.

- Что это значит?

- Она уже мертва. С того мига, как человек начинает чувствовать озноб - и до смерти проходят, максимум, две короткие клепсидры. И все это время жертва ничего не подозревает. Нет никаких симптомов. Кроме запаха.

- Диргенских роз? - мрачно предположил Обжора.

- Розы - маскировка. Эта дрянь пахнет далеко не розами. Она пахнет смертью и разложением.

- Ты знаешь, что это? - понял Эшери.

- Конечно. Спутать трудно, это уникальная мерзость. Можно сказать - единственная в своем роде. Прах Святого Древнего Натана.

- Что? - опешил Кот, - Что за бред?

Волк присел в кресло. Он больше никуда не торопился и даже слегка, чуть-чуть улыбался. Уголком глаз, уголком губ. Как всегда. Волка никогда не видели хохочущим или рыдающим - только вот таким: серьезным, спокойным, сосредоточенным. Иногда чуть-чуть, самую малость, расслабленным.