Читаем без скачивания Теннисистка - Пётр Пигаревский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Не рано, Федя, не рано, ты не волнуйся, разве я когда-нибудь тебя подводил? — миролюбиво отвечал Андрей.
— Да если б не ты, другого так бы шуганул. Кстати, а ее родители знают, что надо платить стартовый взнос — две штуки.
— Федя, у нее нет родителей, но со стартовым взносом все будет в порядке, — мягко улыбнулся в ответ Кротов.
— Ну, Крот, ты даешь!
После финального матча не только у Феди и других чиновников спорткомитета, но и у первоклассных детских тренеров, понаехавших из разных городов и весей России и повидавших на своем веку черте что, у всех у них вытянулись лица и раскрылись рты. Даша не просто выиграла соревнования, по их ходу она буквально разгромила всех своих соперниц. Мячи, улетающие со струн ее ракетки, как гранаты, разрывались на корте ошалевших девчонок, не оставляя им ни единого шанса на спасение.
Сколько было слез, сколько сломанных в бешенстве ракеток. Намеренно сломанная ракетка вызывала в душе Даши бурю. Она казалась ей искалеченной птицей. Свою ракетку, подаренную Кротовым, она берегла, как зеницу ока. Когда Даша оставалась одна, она часто гладила ее и даже разговаривала с ней, прижимая к себе и что-то нашептывая. Увидев как бездарная, капризная девчонка, не успев дотянуться до мяча, в мстительной злобе разбивает о землю свою ракетку, Даша замирала. Ее глаза суживались, а губы сжимались, и при следующем розыгрыше мяча своими страшными ударами она буквально расстреливала ту, которая сейчас представлялась ей воплощением зла, надругавшимся над живым существом.
Чего только не было в ходе турнира. При смене сторон ей часто говорили гадости, одна девчонка даже попыталась незаметно наступить на ногу, пару раз кидали на струны ее ракетки мокрые полотенца. Но все было тщетно. Худенькая, невысокая девочка с растрепанными волосами появлялась на корте, и всем казалось, что на площадке существует только она, ее соперниц уже никто не замечал. И еще казалось, что эта девчушка не бегает, не укрощает мяч, не работает, а порхает над кортом, словно бабочка. Порхает естественно и всегда непредсказуемо.
От увиденного, Кротову лезли в голову всякие мысли. Скажем, в разных областях человеческой деятельности существуют талантливые, даже очень талантливые к тому же трудолюбивые люди. Их деяния вызывают справедливый восторг окружающих. Но вдруг среди них появляется кто-то иной — одинокий и никем не понимаемый. И разверзается бездна, и смолкают талантливые, трудолюбивые, и смолкает толпа. Потому что в этом человеке, кроме таланта и трудолюбия, есть что-то еще — неуловимое, неосязаемое, но проникающее в такие глубины, которые доселе были никому неведомы. Он следует по ниспосланному свыше пути в молчании и одиночестве. Этого скитальца никто и ничто не может остановить, только смерть, люди и обстоятельства бессильны перед ним. И кто этот изгнанник — самый счастливый или же самый несчастный человек на всем белом свете? Кротов пытался отгонять тревожные мысли, но они вновь одолевали, как только он вглядывался в этого чертенка на корте. Дашу никакие мудреные мысли не посещали, она просто порхала бабочкой, парила над соперницами и над землей.
Сразу после окончания финального матча вокруг Кротова завертелась карусель. Подходили вечно куда-то спешащие спортивные функционеры, похлопывали его по плечу и говорили примерно одно и тоже:
— Слушай, где ты ее откопал? Об этой пигалице никто ничего не знает. Свинья ты, Крот, весь турнир нам поломал. Москвичи обиделись. Анька от Трунова должна была победить, а тут какая-то Воронова из Питера. О ней даже и думать-то никто не думал.
— Зато теперь будете думать, — отвечал Андрей.
— Ну и темнила ты, Крот. Соответствуешь своей фамилии. А вообще — молодец, утерли мы нос москвичам! Поздравляем!
Последним подошел Трунов, считавшийся в России лучшим детским тренером. Он немного натянуто улыбнулся и тихо сказал:
— Признаться, Андрей, я не ожидал такого исхода. Моя Аня, как мне казалось, в этой возрастной группе была самой сильной, но видно я ошибался.
Кротов в ответ улыбнулся широко и открыто.
— Алексей Алексеевич, так оно и есть. Аня хороша, но нашелся самородок. Если честно, я сам не ожидал, что Даша так выступит.
— А сколько она играет? Ходят легенды, что всего несколько месяцев.
— Это не легенды, Алексей Алексеевич. Четыре месяца.
Трунов покачал головой.
— Ну, Андрей, я ведь так и обидеться могу. Мы давно знакомы, зачем смеешься над стариком? Я — как никак профессиональный тренер. Чудеса, конечно, случаются, но не такие.
— Выходит, и такие тоже. А смеяться над вами, обманывать… Извините, мне такое даже в голову не могло придти, — Кротов развел руками.
Трунов внимательно посмотрел на него.
— Ну, коль так, это случай особый, расскажи-ка поподробней.
Кротов поведал в общих чертах историю Даши. Трунов долгое время молчал, затем произнес напряженным голосом, тщательно подбирая слова:
— Ну и что ты собираешься делать? Алмаз-то пока не ограненный.
— Ясно, что делать, гранить… работать, тренироваться, участвовать в турнирах.
Трунов криво усмехнулся.
— В каких турнирах, что ты говоришь? На дворе — капитализм, мать его. Ну, в России, и то в основном в Питере, может, что-нибудь и надыбаете. А Питер или даже Россия — это ведь несерьезно. Не хуже меня знаешь, что теннис делается в Америке и Европе. А там тысячи, десятки тысяч долларов нужны, чтобы на турниры ездить, тренироваться на классных кортах, с классными тренерами.
— А мы с тобой что, не классные? — прервал монолог Трунова Кротов.
— Мы то, конечно, — классные, да только по российским меркам. Андрюша, ты знаешь меня, я зря бы языком молоть не стал и все эти прописные истины тебе говорить, только… — он сделал паузу, — только девчонка уж больно хороша. С нуля начала и за четыре месяца… — Трунов покачал головой, — фантастика! Аньку в финале почти под ноль обыграла. Крот, кончай валять дурака! Не обижайся, но не потянуть тебе такую девчонку, такой талантище. Ее вовремя нужно в другие руки отдать.
Андрей с легкой иронией взглянул на него.
— Уж, не в твои ли, Алексей Алексеевич?
— Слушай, кончай ты свои питерские обиды, интеллигент выискался. Поначалу может быть и в мои. А затем отправим заграницу, определим в академию Болитьери, например. Пойми ты, я не о себе, о ребенке думаю. Не загубить бы ее, не схоронить на кортах вашего провинциального "Буревестника". Она ведь без роду, без племени, родителей не то, что богатых, вообще никаких нет. Как ты себе представляешь, на какие шиши она по турнирам разъезжать будет? Ты посмотри, что сейчас творится. Ребенка на корте
