Читаем без скачивания Колыбельная для Титана - Инна Георгиева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ева, ложись! — гаркнул Богдан, доселе тихонько сидевший за барной стойкой. Рухнула, даже не задумываясь. Еще и голову руками прикрыла на всякий случай. — Ну ты прямо как маленькая! — проворчал братец, подходя ближе и опускаясь передо мной на корточки. — Слышишь ведь, что здесь ведутся полномасштабные военные сражения, а входишь как бессмертная — в полный рост.
Подняла на братца возмущенный взгляд (не забывая при этом кивать в ответ на невнятные извинения Егора с Наташкой):
— А нужно перебежками или кувырком?
— Зависит от обстоятельств, — серьезно ответил тот. — Но самый эффективный способ — бросить перед собой что-нибудь гремучее, громко представиться и сказать: «Расступись! Я иду!» Это помогает: по отношению к другим членам семьи наши дуэлянты обычно ведут себя мирно. Кстати, где Алекс?
Удивленно изогнула бровь:
— Я думала, уже здесь.
Поскольку парень занял хозяйскую ванну, мне пришлось идти в гостевую на втором этаже, но я и подумать не могла, что он будет сидеть в душе так долго. Покосилась на часы: четверть часа, однако. Что он там делает? Нехорошая мыслишка пришла на ум, но я отбросила ее как нереальную. Ну не может же человек быть настолько ненасытным! Или может?..
— Так, — протянул мне руку Богдан, — наши бойцы опять сосредоточились друг на друге. Уйдем с полигона.
Я кивнула и поднялась на ноги. Тихонько, по стеночке, добралась следом за братцем к барной стойке и заняла соседний стул. Отличные, кстати, места выбрали: в первом ряду. Все слышно, видно, теперь главное, чтобы взрывной волной случайно не зацепило…
— И что? Часто они так… общаются? — выразительно указала глазами на пролетевшую через всю кухню тарелку. Я, конечно, и раньше слышала, что у Наташки с Егором какие-то особые отношения, просто не догадывалась о размере катастрофы. И, честно говоря, немного смущало равнодушное поведение Богдана, который хмыкнул, передал пакет с мюсли и ответил:
— Да вот, как в пять лет впервые подрались, выясняя, кто первым залезет в домик на дереве, так с тех пор и воюют. А мы наблюдаем и болеем.
В обратном направлении полетело скомканное полотенце. Молодец, Егор, жалеет Наташку. Она-то в ответ в него соусником замахнулась.
— Осколочная граната! — быстро сориентировался Богдан, выставляя перед нами две разделочные доски. Щиты, ага.
— Болеете? — переспросила я. — За кого? За Наташу или за Егора?
— За то, чтобы у них однажды разум прорезался! — мрачно отрезал Богдан, услышав, как соусник с грохотом врезался в стену. — У кого первого — не важно. Пока, правда, ни фига не получается. Наташка считает, что Егор кобель…
— Кобель!! — словно в подтверждение его слов, рявкнула Игнатова. И схватила тяжелый стеклянный противень.
Богдан тяжко вздохнул:
— Надо признать, здесь она права. С другой стороны, будь она с ним, он стал бы куда меньше кобелем. А может, и вообще перешел бы на моногамные отношения. Ну а Егор в ответ называет Наташку…
— Вонючка!! — взревел старший братец, этот наш доморощенный миротворец, срывая с крючка прихватки. Мои любимые, между прочим.
— Да, именно так, — как ни в чем не бывало кивнул Богдан. — Вонючкой. Здесь он не прав, но это — единственная кличка, которую он сумел придумать за годы их кровопролитной «дружбы».
— Я в шоке… — пробормотала, глядя, как эта воинственно настроенная парочка кружит вокруг стола. — Ему же двадцать один год! А ведет себя… на пятнадцать!
Дизайнер хмыкнул:
— Я думал, ты скажешь «на пять»!
— Я хотела, но на пять он уж больно сильно вымахал!
— Смерть тебе, ирод поганый! — заглушая мои рассуждения, взвыла Наташка.
Егор тут же метнул в нее перчатку:
— Ты в своей Америке совсем разучилась на родной речи объясняться!
— Я в своей Америке в тепле сидела, под солнцем! А здесь снег, слякоть и стужа! Я мерзну!
— Так дай мне шанс! — возопил Егор. — Я тебя согрею!..
— Кобель!!!
Богдан ухмыльнулся:
— Зато наблюдать за ними прикольно.
Я бросила на него полный негодования взгляд:
— Наблюдать? Где твоя совесть, Соколов? Разве ты не желаешь брату счастья? Может, ему твоя помощь нужна! Может, он просто не знает, как со своей Наташкой помириться!
— А чего там знать? — фыркнул парень. — Протягиваешь мизинец и говоришь: «Мирись-мирись и больше не дерись». Вполне в духе их ссоры.
Покачала головой, отчаянным усилием воли сдерживая улыбку:
— Тебе совсем не жалко Егора!
— Мне жалко нашей побитой посуды! А Егор сам дурак.
Кстати, о посуде: Наташка богатырским замахом запустила противень в недолгий полет, и я закрыла глаза, не в силах смотреть, как толстое стекло со звуком лавины осыпается на пол. Между прочим, это была лучшая емкость в доме для приготовления яблочного пирога… И она же стала последней жертвой! Потому что, избавив наш дом от противня, Наташка совершила стратегическую ошибку — схватила очередной дизайнерский «шедевр» Богдана. Честно говоря, до сих пор не могу понять, что это было: то ли странной формы горшок, то ли кувшин. Но он уже дня три украшал наш кухонный стол, попутно распугивая тараканов своим разноцветным и довольно вонючим содержимым. Запах отдавал явной примесью бензина, а значит, содержимое было не плесенью. Хорошо, конечно, с одной стороны, потому что две дезинфекции в месяц — многовато даже для нашей большой кухни. Но вот с другой: как теперь найти законный повод избавиться от этого жуткого украшения?
Короче, когда Наташка схватила и занесла над головой «кувшин», замерли все. Причем мы с Егором — с предвкушением, боясь спугнуть удачу. Ну а Богдан — по прямо противоположной причине. Жаль, очнулся он первым.
— Э-э-эй! — завопил, выскакивая из-за стойки. — Руки прочь от произведения искусства!
Наташа застыла испуганным сусликом, подняла глаза, несколько мгновений смотрела на кувшин, видимо пытаясь разглядеть в нем заявленный «шедевр», и не смогла. Да никто бы не смог! Из нормальных людей, конечно, тех, которые обладают обычным, человеческим вкусом.
— Прости, пожалуйста! — жалобно протянула она, судорожно пытаясь придумать причину грозного оклика. — Я, видимо, разбила твой любимый противень?
Дизайнера перекосило. Зато у Егорки-то как настроение сразу поднялось! Я тоже кашлянула, пытаясь сдержать смех, и подняла руку:
— Противень был моим. И он, конечно, был классным, но на произведение искусства никак не тянул.
Наташка осеклась и еще раз скользнула глазами по кувшину.
— Fuck… — дошло до нее. — Прости, Богданчик.
— Ничего! — обиженно буркнул тот, почти выдирая из ее рук свое творение. — Я уже привык. В этой семье никто не понимает истинной красоты!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});