Читаем без скачивания Три месяца на любовь (СИ) - Алиса Евстигнеева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Нет, ты не первый мужчина.
— Уф-ф-ф-ф, — преувеличенно громко выдохнул он, — ты не поверишь, какое это облегчение.
За что тут же схлопотал удар по плечу, чтоб не выделывался.
— Господи, она ещё и дерётся, — закатил глаза эта бессовестная скотина, после чего всё же сменил тональность. — Так, ладно. Этот момент прояснили. Тогда с чего тебя так накрыло?
Почесала кончик носа.
Чувствуя, как опять краснею. На этот раз уши.
— Настолько… не понравилось? — запнувшись, уточнил Исаев и тоже, кажется, смутился.
— Да нет же, я сказала, что всё было замечательно. Ты молодец, был на высоте. Гигант! — потрясла кулаком в воздухе, опять начиная нести какой-то бред.
Андрей заржал и… вдруг обнял меня, притянув меня к своей груди.
— Объясняй.
Недовольно запыхтела и спрятала лицо где-то в районе его шеи.
— Просто всё случилось как-то быстро, и я… растерялась. Обычно я куда более благоразумна…
— Ну а чего ещё можно ожидать от училки русского языка…
Ещё один шлепок, на этот раз по спине, на что он лишь фыркнул.
Продолжать не хотелось. Но я сделала усилие над собой и всё же призналась:
— Мне обычно сложно полностью расслабиться в первый… раз. Ну там, стеснение, волнение… отсутствие доверия. Хочется же ещё впечатление произвести, а то вдруг ты решишь, что я… бревно какое-нибудь.
Андрей опять засмеялся.
— Кто, ты?!
— Вот что ты ржёшь?! — решила обидеться я и попыталась отстраниться от него, но он не отпустил. — Между прочим, это один из распространнённых женских страхов. А всё из-за вас, мужиков! Мы с юности знаем, что хоть умри во время секса, но шевелились…
— Ага, в конвульсиях, — саркастически подметил Француз.
— Не смешно, — надулась я и замолчала. Вот как с ним можно говорить? Я о серьёзном, а он опять всё с ног на голову переворачивает.
Помолчали, пока он не обмозговал услышанное.
— Так, ты просто не смогла расслабиться?
Отчего-то окончательно стало стыдно. Словно я тут сама себе проблемы выдумываю.
— Забудь.
— Ну уж нет. Ты не смогла расслабиться, и тебе не зашло. Так?
Не ответила.
Зато Исаев неожиданно взбодрился. Даже плечи расправил и грудь выпятил.
— Кажется, я знаю способ всё исправить.
— Боюсь спросить какой.
— Ну это же логично! Если сложно в первый раз… то нужно перейти ко второму!
Я откинула голову назад, шокированного округлив глаза.
— В смысле?
— В прямом! Пошли, — схватил он меня за руку и опять потащил в сторону спальни, — у меня ещё презерватив остался.
И как бы я не хотела в этом признаваться, но Исаев действительно оказался прав и во второй раз всё прошло куда лучше. Не скажу, что мне удалось усмирить всех своих тараканов, но заполучить свою порцию удовольствия мне удалось.
***
А потом всё закрутилось по новой: душ, принятый второй раз за это утро, слабая попытка отскрести сгоревшие макароны от кастрюли, урчащий желудок и проклятия в сторону доставки.
Звонок в дверь был воспринят манной небесной.
— Открой, — крикнула я Исаеву, который как раз вышел из ванной. — У меня руки грязные. Это доставка.
— Легко. Штаны одевать?
— Надевать.
— Значит, нет.
— Андрей!!! — закричала я из кухни и, отбросив от себя кастрюлю, кинулась в коридор. Как раз вовремя, чтобы увидеть, как голый Исаев в одном полотенце на бёдрах отворяет входную дверь моим родителям.
Конечно же, он ничего не понял. Стоял во всей своей естественной красоте перед моей семьёй и вежливо улыбался, заинтересовано скользя по ним взглядом в поисках чего-то из пожрать.
Стоит отдать должное маме, которая, как всегда, осталась верна своему самообладанию и даже бровью не повела, обнаружив перед собой полуголого субъекта. Хотя почему полу…
Папа впечатлился куда сильнее. А впечатлённый папа — это несколько… тревожно. Дело в том, что отец, будучи двухметровым тренером по самбо, в моменты сильных эмоций больше начинал походить на разъярённого медведя. Вообще-то, он у нас абсолютно безобидный, но догадаться об этом, глядя на то, как он кривит не раз ломаный нос, было непросто.
Вот и сейчас выражение лица Анатолия Алексеевича приняло настолько гневный вид, что это не мог не заметить даже Исаев, улыбка которого постепенно начала терять свою беззаботность.
Именно в этот момент я опомнилась и, наконец, сообразила, что пора вмешаться.
Подскочила к двери, встав буфером между Андреем и родителями, в тайне надеясь скрыть как можно больше исаевского тела от папо-маминого взора.
— Вы тут чего? — как можно более безвинно поинтересовалась у семейства, мысленно радуясь, что они припёрлись только вдвоём.
— Ты на телефон второй день не отвечаешь, — безэмоционально сообщила мама, но меня не проведешь, я буквально кожей ощущала, что именно она думает по поводу моей беспечности.
— Он разрядился.
— Понятно, — не стали устраивать мне выволочку при незнакомцах. Но от этого одного «понятно» меня буквально придавило чувством вины.
В прихожей повисла недобрая тишина.
Родители продолжали стоять в открытых дверях, так и не перешагнув порога. Исаев мялся за моей спиной. Его лица я не видела, поэтому мне оставалось только догадываться, что он думает о развернувшейся мизансцене.
Немного разнообразия в экспозицию привнёс курьер с розовым рюкзаком квадратной формы за спиной, радостно возвестивший на весь подъезд:
— Здравствуйте, Светлана Анатольевна!
Прикрыла глаза, медленно считая до десяти. Спокойствие, Света, только спокойствие…
Ромка Калачёв — наш выпускник прошлого года — стоял за спиной у моего отца и улыбался во все тридцать два зуба:
— А я вам заказ привёз.
***
Следующие три минуты я бы предпочла стереть из своей памяти. Мне пришлось запихать родителей в квартиру, а самой выскочить за дверь, про себя вознося хвалу всем богам, что, в отличие от Исаева, успела переодеться в приличную одежду.
Пока Рома вручал мне мой заказ, старательно сдерживая ехидство, которое так и норовило нарисоваться на его физиономии, я молилась, чтобы Андрей не наделал никаких глупостей, пока остался один на один с моим семейством. Хотя что ещё он мог там натворить, чтобы переплюнуть уже случившееся, я даже с моей фантазией представить не смогла.
Когда муки позора перед курьером закончились и бывший ученик отбыл восвояси, я влетела в квартиру.
Троица продолжала стоять на тех же самых местах, где я их и оставила.
— А мы тут познакомились, — сообщил Француз, забивая последний гвоздь в крышку гроба моих надежд.
Я нервно угукнула и вручила папе пакет с продуктами:
— Отнеси, пожалуйста, на кухню.
Проскочив мимо мамы, схватила Исаева за руку и потащила его за собой в спальню.
Было стыдно. Не перед родителями, к их навязчивому вниманию я за свою
