Читаем без скачивания Мир приключений 1974 - Николай Коротеев

(С самого начала полета орионцы усвоили внешне грубоватый тон в разговоре обо всем и обо всех, кто остался на Земле. Словно речь шла о приятелях, с которыми расстались вчера и с которыми увидятся завтра. Так легче было перенести боль прощания со всем своим поколением.)

— Расписывал прелести карантинной службы, — сказал Петр. — Мол, шагая с корабля на корабль, из тех, что возвращаются на Землю, попадаешь из эпохи в эпоху, путешествуешь во времени.

— В этом есть резон, — кивнул капитан. — Ну, а тебя Изобретатель не уговорил податься в карантинщики?

Петр улыбнулся.

— Как видишь, — сказал он. — Зато Борца уверил меня в другом.

— В чем же?

— В том, что тебе совершенно необходимо отпустить бороду. Рыжая борода — сила капитана.

— Что ж, и в этом есть резон, — рассмеялся Джой.

И теперь в этом здании, спустя тысячу лет, они тоже говорят о Борце, как о живом. Только вчера вспоминали Изобретателя. Своеобразная защитная реакция?

Ну хорошо, вернемся на Австралийский космодром, на который благополучно приземлилась шлюпка. Люден они так и не увидели, даже в отдалении. Автомат доставил их сюда, «в темницу», как твердит Брок. Импульсивный мальчик, все воспринимает чересчур болезненно, словно обнаженными нервами. «Ему простительно, — говорит Петр. — Брок родился на корабле и никогда не видел Землю, знает ее только по книгам да фильмам. А такое знание всегда страдает односторонностью». Неубедительно рассуждает математик. Вот ведь Любава тоже родилась на корабле, но она совсем другая. Умница, уравновешенная, с врожденным чувством такта. А сколько ей пришлось вынести! Не всякий зрелый мужчина это сможет. Полет «Ориона» был не из легких. А гибель самых дорогих для Любавы людей?

Здесь, взаперти, потянулись бесконечные дни. Семиглаз регулярно их кормил. На еду орионцы не жаловались, если не считать Брока. Вода в фонтане, правда, с самого начала была чуть горьковатой, а потом с каждым днем становилась все более горькой. Что ж, с этим еще можно было мириться. Тем более, что она всегда прохладная и свежая.

К услугам орионцев библиотека, фильмотека. Но что толку изучать историю человечества, если она кончается пропастью? Это слова Брока. А вдруг он прав?

Пожалуй, самое обидное даже не то, что их возвращение на Землю обернулось такой чудовищной нелепицей, не то, что они оказались в плену, из которого до сих пор не отыскали выхода. Самым обидным капитану и остальным орионцам представлялось то, что их полет, их дальний поиск, полный титанического труда и порой смертельного риска, оказался напрасным. Кому передадут они результаты полета к Дельте Цефея? Уж не Семиглазу ли?

Капитан встал выпить воды. Вода в стакане стала теплой, а он любил ледяную, от которой ломит зубы и немеет язык.

Огромное строение спало. Круглый зал, посреди которого играл фонтан, напомнил ему кают-компанию на «Орионе». На «Орион» бы вернуться, что ли?.. Честное слово, в полете было легче!

За прозрачной стеной зала, словно призраки, высились ночные деревья, раскачиваемые резким ветром. Поодаль там и сям мерцали строения, облитые голубоватым лунным сиянием. Кто обитает в них? Быть может, такие же, как орионцы, горемыки, возвратившиеся со звезд? Пленники машин, лишенные свободы? Наверно, никогда он, Джой Арго, не раскроет эту тайну, так же как не узнает, что это за облака, постоянно клубящиеся под прозрачным полом центрального зала.

Джой пил долго. Отдыхал и снова ловил холодную струю, в которой угадывалась горечь миндаля. К себе возвращался тихо, стараясь не разбудить спящих.

Двери комнат, выходящие в коридор, стены, пол, потолок — все светилось безжизненным светом.

У дверей своей комнаты — он чуть было мысленно не назвал ее отсеком — капитан помедлил. Шальная мысль пришла в голову: а что, если сейчас кликнуть клич, поднять орионцев и пойти на штурм крепости? Сокрушить Семиглаза, вышибить двери и выйти на волю!

Джон Арго взялся за ручку двери, усмехнулся и покачал головой. Возможно, и придется пойти на это, но пока еще рано. Даже примитивный штурм, в конце концов, требует тщательной подготовки. Думай, думай, капитан, ищи выход. Впрочем, он ли не думает? Голова от мыслей пухнет.

Войдя в комнату, Джон осторожно притворил двери. Узкая койка, смятая постель, казалось, излучали бессонницу.

Капитан подсел к столу, разложил перед собой биоблоки, похожие на карандаши разной длины, исписанные пластиковые листки. Вот она, квинтэссенция того, ради чего «Орион» продырявил космическое пространство.

Нет, Семиглазу он все это не отдаст, — только людям, если они есть еще на Земле…

Капитан один за другим перебирал листки, биопатроны. Вот он, бесценный клад для астрофизиков, для всех землян. Здесь все о загадочной некогда звезде Дельта Цефея. Как это говорили раньше? Цефеиды — маяки Вселенной… Здесь есть все: точные данные о периодическом изменении блеска, величина периода, измерения спектра, температуры разных звездных слоев и прочие физические параметры. Эти Монбланы фактических данных ждут своих истолкователей, тех, кто горы разрозненных цифр сумеет свести в единую картину.

Общие контуры этой картины орионцы сумели наметить еще там, в полете. Дельта Цефея пульсирует подобно гигантскому сердцу. То надувается, то вновь опадает огромная резиновая груша…

Благодаря своему беспокойному характеру Цефеиды видны с далекого расстояния. Именно это их качество и заинтересовало Координационный совет землян. Если знать период и видимый блеск такой пульсирующей звезды, то можно с легкостью подсчитать и расстояние до нее, а это очень важно в космической навигации. Потому люди и назвали Цефеиды маяками Вселенной.

Снаряжая «Орион» к Дельте Цефея, Координационный совет дал задание: исследовать эту звезду, выяснить, в силу каких физических причин она пульсирует. Раскрыв тайну Дельты Цефея, человек получит ключи еще к одной загадке мироздания, сумеет в будущем — как знать? — зажечь собственной рукой новые маяки в глубинном пространстве, вдоль наиболее оживленных звездных трасс.

Что ж, «Орион» задание выполнил. Вот они, ключи от загадки, — лежат на столе перед капитаном. Но где руки, которые возьмут эти ключи? Где земляне?..

Один биопатрон, отмеченный еле заметной царапиной, капитан долго вертел в руках, затем приставил его к виску, хотя и знал наизусть все, что там записано.

Это был его разговор с Любавой, памятный разговор в астроотсеке, происшедший вскоре после того, как «Орион», возвращаясь домой, вынырнул из последней пульсации недалеко от границ Солнечной системы.

Джой Арго закрыл глаза, потрогал бороду. Перед его мысленным взором возник тесный и неудобный отсек внешнего наблюдения, сплошь заставленный телескопами и снаряжением для выхода в открытое пространство.