Читаем без скачивания Теща Эдипа - Людмила Петрушевская

- Они все и уехали-те, - говорит бабушка в заключение смеясь, - кто куда.

Далее бабушка подчеркивает:

- Ихова изба получше нашей, тама ничего не изгнило. А дочь Ойкина теперя бабку-ту взяла, бабка по шизофрении большую пенсию получает, выхлопотали первую группу, да она и так хорошо огребала. Теперя и дом продали. Тоже деньги большие. Солить, что ли.

- Да, - откликается бородатик, - но за ней надо убирать.

- Это ладно, - поправляет его бабка, - она караулит, чтобы у их опять с зятем не началось. Потому она ее не брала к себе и туда не ездила. Поверишь (она уже с приезжим на "ты"), поверишь, Ойка тогда идет по деревне, а они едут из города ей навстречу, она его видит, кричит, вот Слава, мой муж, идет. А последнее время вообще - бежит в поле, ложится, поет: "Ой, мамынька, ой, возьми меня к себе", так-то поет, плачет. Слушать не было возможности.

Молодой человек выходит на мороз, ждет автобуса, садится и едет в город на станцию, все представляя себе этот дом, где они будут жить, брошенный дом, в котором так борзовала старуха, что лишилась разума, чтобы уже больше ничего не помнить, весело улыбаться, просто и чисто жить среди плюшевых ковров в роскоши, и кофта у ней зашита на месте пуговиц, чтобы бабка не заголялась, дочь старается.

Дочь, видимо, полюбила свою мать и смотрит за ней, как за своей свинкой, думает новый хозяин.

Теперь у них все в порядке, размышляет он, все прощено, все как у других.

В конце-то концов, надо всем простить, такие дела, хотя для этого приходится ждать, пока человек не станет такой свинкой, что ли, думает умный отец (и сын, заметим) перед своей дальней дорогой. Перед дальней своей дорогой домой.