Читаем без скачивания Блин – секретный агент - Евгений Некрасов

– Задача ясна? – спросил полковник, положив трубку.

– Старушку по частям собирать, если развалится, – отрапортовала Ирка. – Пап, У тебя совесть есть? Мы, что ли, декабристы, чтобы нас в деревню ссылать?

– Можешь взять с собой тетрадку и записывать все, что обо мне думаешь. Я прочту, обещаю, – отрезал Иван Сергеевич. – Мы с Николаем хотели тебя попросить, – приказным тоном продолжал он, – чтоб ты помогла его бабушке. Она совсем старенькая. В деревне одной тяжело, а в город она переезжать не хочет. Осенью-то, конечно, переедет, как начнутся холода. А пока вы поживете у нее на парном молоке, ночевать будете на свежескошенном сене. – Теперь голос у полковника стал завлекающим и ласковым, как будто он читал на ночь сказку кому-то малолетнему. – Вы будете абсолютно самостоятельны. Ну и поможете немного. Пойдете в магазин для себя и заодно бабке хлебца возьмете.

– А Митька без меня не может помочь бабке на парном молоке? – осведомилась вредная Ирка.

– Не может! В хозяйстве нужен женский глаз, – отрезал полковник. – Поставь картошку вариться в мундирах и собирай вещи. Николай будет через час. Если успеете, поешьте. А так, выгребай из холодильника что найдешь. В деревне все пригодится. Мы с Митькой пошли, ему тоже собраться надо.

Лицо у полковника было строгое, как будто он командовал строем бойцов. И с этим строгим лицом он поцеловал готовую разреветься Ирку и сказал:

– Ирина, это не моя родительская блажь, так действительно нужно. Ты мне очень поможешь.

И они с Блинковым-младшим ушли не оборачиваясь. Потому что, если обернуться, Ирка бы точно разревелась, а на утешения времени у них не было.

– Деньги возьми все, какие там есть! – крикнул ей из прихожей полковник. – У меня завтра получка.

Блинков-младший подумал, что его строгая мама – просто олененок Бэмби по сравнению с Иваном Сергеевичем.

Глава II

Предупреждение «Олененка Бэмби»

Каждому офицеру положено иметь чемодан с заранее уложенными вещами. Офицер служит, растит детей, ходит в кино и в булочную, отмечает дни рождения, а чемодан стоит где-нибудь в шкафу и терпеливо ждет. Если поступит приказ, офицер возьмет его и, не теряя ни минуты, уедет по тревоге. Этот чемодан так и называют – тревожным.

Разумеется, у мамы был тревожный чемодан, поэтому ее сборы состояли в том, что она выложила оттуда ненужный в дальней командировке план Москвы, закрыла все окна в квартире и повыдергивала все вилки из розеток.

Блинков-младший и полковник застали ее за телефонным разговором. Доносчица Ирка позвонила, пока они шли через двор, и выложила все, что не стал говорить по телефону ее папа.

– Ну и ничего страшного, – начал оправдываться Иван Сергеевич, поняв, с кем разговаривала мама. – Николай мне не чужой, я его от сержанта до офицера вырастил. И бабуля его надежнейший человек. Бабушки вообще воспитывают детей лучше, чем родители, потому что им больше делать нечего.

Мама на каждое слово согласно кивала. Ей некуда было деваться: командировку отменять поздно.

– И Митькиному кролику в деревне будет хорошо, – привел последний аргумент полковник.

– Ну, разве что кролику, – вздохнула мама и сказала, не глядя на единственного сына:

– Митек, я там уложила тебе папин рюкзак. Пойди, проверь, – может, что-нибудь забыла.

Понятно: отсылают с глаз долой, чтобы не мешал разговаривать. Блинков-младший поплелся к себе, а полковник с мамой остались шептаться.

Кролик жил на подоконнике, в цветочном ящике с землей. Он сам выбрал это место, собственнолапно вырыл себе нору и умел вскакивать с пола на стул, со стула в ящик. А так был редкостный дурак: не понимал, когда его хвалят, когда ругают, а когда обедать зовут. Блинков-младший любил его, потому что спас кролика от собаки, а люди обычно хорошо относятся к тем, кому сделали добро.

Он разыскал старую корзинку и постелил в нее свое детское одеяльце. Разговаривать с кроликом было неинтересно, поэтому Блинков-младший молча вытащил его из норы, пересадил в корзину и сунул ему недоеденную кочерыжку. А потом решил пересчитать уставный капитал своего банка, хотя и так прекрасно знал, что у него двести тридцать четыре доллара, в том числе один металлический и два – мелочью. Это был результат полутора лет строжайшей экономии и мелких коммерческих сделок. Было бы опрометчиво оставлять такую сумму в пустой квартире, когда в стране разгул преступности.

Блинков-младший переложил старый папин бумажник с уставным капиталом в рюкзак, побросал туда несколько книг и вышел в коридор. Голоса мамы и полковника доносились из кухни.

– Я прошу тебя приглядеть за сыном, а ты суешь его в оперативное мероприятие! Ванечка, ты с ума сошел! – ужасалась мама.

Иван Сергеевич убежденно бубнил в ответ:

– Оля, у наших с тобой служб разная специфика. В налоговой полиции главная опасность – когда мы приходим, а бухгалтер неучтенные деньги выбрасывает в мусорную корзину. Неужели ты считаешь меня таким служакой и сухарем, что я способен ради успеха операции подставить Митьку и собственную дочь?! Ничего с ними не случится. При малейшей опасности наш человек выведет их из игры и прикроет всеми способами, вплоть до огня на поражение!

– Ага, значит, ты все-таки допускаешь, что потребуется применить оружие?! – ухватила самую суть мама.

И тут, на самом интересном месте, под ногой Блинкова-младшего скрипнула паркетина. Мама, конечно, услышала.

– Митек, ты собрался? – крикнула она. – Возьми еще что-нибудь развлекательное, а то вы надолго уезжаете. Папин диктофон возьми вместо плейера.

– Я лучше еще в комнате посижу, а вы договаривайте, – буркнул Блинков-младший и вернулся к себе.

Вот так всегда. Сослать человека в деревню, отравить ему последние недели каникул – это у них запросто. А поделиться тайной, которая, быть может, прямо касается этого человека, – ни за какие коврижки!… Взять, что ли, диктофон?

Плейер Блинков-младший нечаянно раздавил в драке еще зимой и совсем о нем не жалел. Это Ирка если не болтает по телефону, то слушает попсу, а у него есть занятия поинтереснее, – например, компьютер. Но компьютера в деревне уж точно для него не припасли, а с диктофоном можно придумать какое-нибудь развлечение. Скажем, записать поросячье хрюканье и подсунуть кассету Ирке. Блинков-младший представил себе, как Ирка, заранее жмурясь от удовольствия, включает свой плейер, а там – хрю, хрю… Архизаманчивая идея!

Он положил диктофон в рюкзак и стал выбирать кассеты, которые не жалко перезаписать, но тут вошли мама с Иваном Сергеевичем. Лица у обоих были красные и сердитые.

– Я осторожненько, – сказала полковнику мама, похоже, заканчивая спор. Иван Сергеевич неохотно кивнул, и она «осторожненько» взяла быка за рога:

– Митек, вполне вероятно, что место, в которое вы с Ирой едете, представляет интерес для некой спецслужбы.

При этих словах полковник, и без того красный, налился пурпуром, как хороший борщ. И младенец понял бы, какая именно спецслужба имеется в виду.

– Конкретных подозрений пока нет, – продолжала мама. – Есть свидетельство не очень грамотного человека, который сам не понимает, с чем столкнулся, есть несколько версий, которые могут оказаться абсолютно пустыми. В общем, внедрять туда штатного оперативника, во-первых, пока нет оснований, во-вторых, сложно. Ведь это сельская местность, там все жители если не родственники друг другу, то давние знакомые. Появление чужого человека может спугнуть преступников.

– А вы подозрений ни у кого не вызовете. Подумаешь, приехали школьники старушке помочь, – вставил полковник, и они с мамой взялись за Блинкова-младшего вдвоем.

– Учти, тебе доверили служебную тайну. Дядя Ваня даже Ире ничего не сказал, потому что не уверен, удержит ли она язык за зубами! – говорила мама.

– В тебе-то я на этот счет не сомневаюсь, – добавлял полковник, – ты мужик и не проболтаешься. Но я боюсь, что ты впадешь в другую крайность: слишком серьезно воспримешь это задание, начнешь проявлять инициативу…

Мама:

– …И все завалишь. Твоя задача – просто жить в деревне, ни больше ни меньше.

Полковник:

– Ходить в магазин, побольше гулять, дружить, с кем подружишься.

Мама:

– И никаких самостоятельных расследований!

Полковник:

– Никакой слежки за людьми, которые могут показаться тебе подозрительными.

Мама:

– Даже наоборот: если кто-то кажется тебе подозрительным, поменьше старайся контактировать с этим человеком.

Полковник:

– Доложи обо всем Николаю, а сам – сразу в сторону. Ты просто собираешь предварительную информацию: как зовут местных жителей и их детей, чем они занимаются, в котором часу ложатся спать, часто ли и надолго ли уезжают в город. Это понадобится оперативнику, если мы решим внедрить его. Хотя скорее всего никакого криминала там нет.

Мама:

– Если бы у дяди Вани были серьезные подозрения, он бы, конечно, не стал рисковать ни тобой, ни собственной дочерью. Это самая обычная проверка. В девяти случаях из десяти такие проверки дают отрицательный результат. Полковник: