Читаем без скачивания Взрыв - Туве Янссон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Море шумело снаружи, окружая островок, и лачуг, и их — всех троих, и мало-помалу наступила глубокая ночь.
В шесть утра по-прежнему дул ветер, но они решили все-таки двинуться в путь. В лачуге было страшно холодно. Он лежал, закутанный в одеяло, и смотрел, что они делали. Термос стоял на столе, и они пили стоя, затем отставили чашки в сторону и начали собираться. Их огромные тени шевелились туда-сюда на стенах в свете лампы. Он оделся и снял пальтишко и шапку с гвоздя. Векстрём стянул с окошка брезент и постоял недолго, держа руки на подоконнике и наблюдая, как дует ветер. Было еще темно, и море непрерывно грохотало.
Когда они вышли, ветер ударил дверь о стену. Снаружи было светлее, серый мрак сгущался там, где шли мужчины, мальчик последовал за ними вниз к берегу и ждал, пока они вытаскивали волокушу.
Они забрались на судно, а он устроился на скамье, втянул голову в плечи и замер в ожидании. Мотор стартовал медленно, он пыхтел и делал разбег; тяжело дыша, судно пустилось в ход и круто вывернулось из залива. Как только нос суденышка оказался за мысом, на них обрушилось все это серое море; оно стремительно и своевольно катило волны… движение, которое было пугающе беспомощным, пока суденышко и море привыкали друг к другу.
Нурдман и Векстрём сидели каждый на своей стороне у края рядом с Хольгером, они были крепки, как горный утес, и от них пахло мокрой шерстью. Постепенно судно начало следовать за волнами. Море плыло им навстречу, и волны, содрогаясь, отступали назад. Волны, возвышаясь и образуя свод, проплывали мимо, а порой суденышко на какое-то время застывало, содрогаясь от носа до кормы, но потом мотор упрямо начинал работать снова. Проблески света над морем стали заметнее. Судно приблизилось к шхере с каменным утесом, что был береговым знаком, вехой в пути на восток.
Он прибывает, чтобы взорвать утес. Он зажигает бикфордов шнур, и огонь ползет вперед, ползет быстро. Нурдман стоит и смотрит на него, и поворачивается, и бежит! Берегового знака больше нет! Небо и земля рушатся — в разные стороны, каждое само по себе. А позднее на шхеру являются люди, и качают головой, и говорят:
— Это было здесь!
Судно пришвартовалось не очень удачно у входа в гавань, но где-то же оно должно было причалить. Во всяком случае, здесь был напротив стальной трос, и кормовой фалинь[5] должен был выдержать. Нурдман привязал кошку[6] к стальному тросу, что опустился вниз и слегка дернулся в такт мелкой зыби. Затем он сказал сыну:
— Ты можешь приглядеть за кошкой! Коли она начнет вертеться, это худо! А коли взметнется прямо вверх, нам надобно плыть обратно.
Они взяли вагу[7] и ящик со взрывчатыми веществами и пошли в глубь шхеры. Хольгер сел у подножия горы и стал сторожить кошку. Встречное течение толкало моторную лодку с подветренной стороны вперед, и увлекало обратно, и било по фалиню; кошка поднималась и снова окуналась глубоко в воду, но вверх она не взметалась. Хольгер все время приглядывал за ней.
Каменный утес отсюда снизу не был виден. «Они позовут или попросту убегут? Откуда мне знать, когда это будет».
Теперь пустили в ход бур. Он заглушал шум ветра и волн, он работал как бешеный вместе с Нурдманом. Тот держал тяжелый, наполовину поднятый бур, косо приставленный к горе, лицо его было сковано напряжением, и он скалил зубы. Каменная пыль летала перед глазами, а бур отскакивал и искал себе опору, он подвывал меж его руками. Нурдман точно знал, что бур мог, а что он терпел.
Векстрём сидел, сплетая вместе взрывные заряды.
Может статься, что все это, вместе взятое, было одной-единственной глупой ошибкой. Если огромнейший в мире камень лежит далеко в глубине моря, то, вероятно, Бог в своем непостижимом добросердии положил его там. «А потом, — думал мальчик, — потом является Нурдман. Ему плевать на то, что решил Бог, он глядит на камень и говорит: — Его надо убрать!»
Стало спокойнее, кошка все меньше и меньше металась из стороны в сторону, но он все время не спускал с нее глаз.
После восьми Нурдман забрал с собой мальчика на другую сторону шхеры и указал ему часть нависающей скаты, где он должен стоять.
— Залезешь туда, — сказал он. — И не шевелись. У нас — другое место. Понял теперь?
Мальчик кивнул, закрыв рот рукой. Он забрался под нависающую часть скалы и стал ждать.
«Он не понимает, он думает, что я боюсь. Дело вовсе не в том, что тебя самого разорвет на клочки взрыв или ты упадешь в глубокую серую воду. Это касается того, кого ты ждешь и кто никогда не вернется домой».
Звук был краток и приглушен: казалось, огромное животное ворчит во сне.
Мальчик громко закричал и взбежал прямо на склон горы; там он и ждал камнепада после взрыва. И камни стали падать… вокруг него низвергались осколки, наяву все было точь-в-точь так же, как он себе представлял. Там летали они, зазубренные и острые, тяжелые куски древней горы докембрийской породы, и узкие, будто дротики, осколки, но они имели отношение к нему, касались его — его, и никого другого. Невозмутимо рассматривал он камни, что ложились на покой вокруг него в том порядке, какой определил им Нурдман.
Примечания
1
Возможно, аллюзия на библейский рассказ о царе вавилонском Навуходоносоре, видевшем во сне громадного металлического истукана на глиняных ногах — символ своего царства, коему суждено разрушиться.
2
Вероятно, речь идет о Мировой горе, которая выступает как наиболее распространенный вариант трансформации мирового древа.
3
Грипп.
4
Волокуша — буксир, род рыболовной сети.
5
Фалинь (голл.) — канат, которым привязывается судно к пристани или шлюпка к кораблю.
6
Кошка — небольшой якорь с двумя или тремя лапами.
7
Вага (нем.) — длинный шест, рычаг для поднятия тяжестей.