Читаем без скачивания Истоки. Качественные сдвиги в экономической реальности и экономической науке - В. Автономов

Потребность в достоверном знании породила множество различных систем представлений: анимизм, антропоморфизм, магию, теологию, общую философию, метафизику, эпистемологию, науку, рационализм, эмпиризм, логический позитивизм, логический эмпиризм, идеологию, философию науки, социологию знания, герменевтику, литературную критику, социологию науки, структурализм, философскую лингвистику и т. д. Некоторые пытаются определить природу и признаки достоверного знания; другие же, а возможно и все, сомневаются или пытаются разобраться в том, какие существуют идеи относительно природы и признаков достоверного знания. Кто-то поддерживает, а кто-то подвергает сомнению проект под названием «знание», коль скоро его целью является Истина. Кто-то утверждает: что бы ни принималось за знание (Истина или истины), в действительности оно тесно связано с дискурсом, вымыслом и риторикой. Неизбежно возникает проблема самодостаточности: поставить вопрос об основах достоверного знания – значит поставить вопрос об основах знания, которое принято в качестве достоверного. Почти всегда в качестве возражения уместно спросить: «Откуда Вы это знаете?»

В последние полвека развитие эпистемологии и философии науки привело к тому, что прежняя вера многих в эпистемологию вообще и в позитивизм в частности оказалась подорванной. За этот период продвижения в анализе дискурса как такового дали дополнительный повод усомниться в существовании достоверного знания.

Эти продвижения достигли критического момента, после которого по этому вопросу, вероятно, начнет складываться консенсус. Если же наше ощущение приближающегося консенсуса несколько преждевременно, то лишь из-за широко распространенного желания людей, а возможно, их фундаментальной потребности обладать надежным, если не абсолютным знанием. Однако если консенсус действительно сложится, хотя бы среди интеллектуалов, это будет иметь огромное значение для исследований и практики во всех областях научного знания, особенно для наук о человеке и социальных наук, включая экономику: причем не просто для исследований и практики, но и для психодинамики нашего восприятия этих наук.

Цель этого эссе – дать представление о предлагаемом решении, или синтезе, который признает важность, во-первых, эпистемологии и ее границ и, во-вторых, анализа дискурса. Все это исключительно значимо в контексте социального конструирования реальности: то, что мы делаем с помощью эпистемологии и дискурса, особенно важно, поскольку это влияет на наши действия, индивидуальные или коллективные, и таким образом (ре)конструирует экономику, политику и общество. Мы ограничим дискуссию социальными науками, хотя многие темы актуальны и для естественных наук; более того, изначально они были подняты в рамках последних. При этом описанная нами ситуация не является специфической для экономики[10]. Наш подход предполагает серьезные ограничения разумности человеческого стремления к достоверному знанию и поэтому основывается на том, что многое, если не все, что мы считаем знанием, особенно в социальных науках, в высшей степени условно, проблематично и относительно. Многое из того, что признается знанием, базируется на принятии отдельными людьми или обществом некой парадигмы, мировоззрения и (или) некой модели дискурса и имплицитных сущностных и эпистемологических установок, которые складываются в набор исходных убеждений.

К синтезу и решению

Вполне возможно, что консенсус так и не будет достигнут. Люди слишком сильно хотят получить надежное, заслуживающее доверия знание и поэтому склонны отвергать критические замечания в его адрес. И, возможно, не только представители доминирующей в каждой науке эпистемологии, но всякий человек вообще, скорее всего, будут выбирать из этих исходных убеждений наиболее привлекательные. Если возникнет консенсус (а это совершенно не обязательно), то он может иметь различные варианты. Синтез и решение, которые представлены ниже, позволят найти компромисс между критикой, нашими эпистемологическими потребностями и существенными ограничениями, которые ставит нам практика.

Эпистемология

Эпистемология – важная тема, обсуждение которой нельзя обойти или просто прекратить. Проблема требований, предъявляемых к знанию, важна; и надо ценить стремление людей к достоверному знанию, на основании которого можно было бы давать практические рекомендации. Мы с готовностью отдаем должное и позитивистским попыткам дать объективное, подтверждаемое и воспроизводимое определение реальности скорее через выделение наблюдаемых явлений и связанных с ними понятий, а также свойств и операций, чем через обозначение исходных понятий, абсолютов и смыслов.

Запрос на абсолютистскую, предписывающую эпистемологию, однако, не был удовлетворен. В частности, позитивизм натолкнулся на такие эпистемологические и дискурсивные ограничения, что это породило сомнения в том, чтó он может дать исследованию.

Эпистемология может и должна заниматься скорее разработкой критериев знания, чем рекомендаций. Она должна выявлять различные альтернативные наборы критериев (с соответствующими ограничениями), зависящих от требований к статусу знания. В этом случае индивиды и группы людей получат возможность выбора. Нереальность установления окончательного, абсолютного, предписывающего набора таких критериев не должна служить препятствием для выбора отдельными индивидами определенной эпистемологической позиции и следования ей независимо от характера ее ограничений. Она не должна мешать признавать наличие различных критериев и при этом ориентироваться на собственные предпочтения. Вопреки некоторым предпочтениям, притязаниям или убеждениям, методологический плюрализм всегда существовал, и эта практика должна быть явным образом обозначена. Методологический плюрализм – это единственный принцип, который согласуется и с нашими желаниями, и с существенными ограничениями эпистемологической практики.

Специалистам следует быть более внимательными к жестким ограничениям той эпистемологии, которую они предпочитают. Ранее мы в основном приняли определенные методологические позиции и применили их таким образом, что, формально признавая наличие ограничений, по существу их игнорировали. Это верно в отношении всех концепций, используемых в научной практике. Нам нужно осознанно и окончательно признать жесткие эпистемологические ограничения нашей работы. Осмысленность любого набора эпистемологических критериев зависит как от их сильных, так и от слабых сторон.

В особенности необходимо признать, что знание, тождественное Истине, получить сложно. Нечто, принимаемое нами за знание, обычно несет специфические черты той или иной парадигмы и эпистемологии. Доказательства его достоверности по большей части базируются не на фактической верификации или фальсификации, а на соответствии данной парадигме. То, что мы принимаем за знание, скорее всего, имеет также социологическую и дискурсивную основу, оно проходит через сознание людей, сформированное под воздействием культурных факторов. Метаосновы всех эпистемологических и других философских позиций в высшей степени проблематичны. В социальных науках «смысл» более важен, чем Истина; он создается людьми и часто содержит проекции их ожиданий, опасений и (или) желаний и совсем не обязательно отражает некую конкретную абсолютно трансцендентную реальность. Подобно тому, как данные «нагружаются» теорией, теория часто, если не всегда, является продуктом селективного опыта, перцепций и интересов. В экономической науке и теория, и эмпирика несут на себе отчетливую печать тех ограничений и допущений, которые считаются необходимыми для получения определенных, оптимальных, взвешенных результатов. Такие ограничения накладываются на описания, объяснения и анализ. Это, в свою очередь, ведет к тому, что либо анализ процессов, происходящих в «реальном мире», и действий экономических акторов заменяется упражнениями по решению умозрительных задач, либо и эмпирическая база, и методы анализа становятся объектом манипуляций, призванных дать нужный результат.

С точки зрения методологического плюрализма могут существовать различные критерии для того, чтобы признать знанием те или иные теории или утверждения. Эти критерии могут относиться к следующим областям: 1) космология; 2) метафизика; 3) наука или позитивизм, включая различные комбинации индукции и дедукции; 4) здравый смысл, включая прагматизм.

Должна появиться возможность для того, чтобы заняться идентификацией, осмыслением и формулировкой тех оснований, в соответствии с которыми мы принимаем нечто в качестве знания. Необходимо внести ясность в вопрос о том, на чем строятся наши убеждения. Такой подход не должен привести к самонадеянной раздаче предписаний, хотя формулирование и защита принятых критериев не должны мешать нашим попыткам убедить других в преимуществах этих критериев. Однако наш взгляд должен быть достаточно объективным и широким, чтобы признавать границы этих преимуществ, а также неизбежные слабости, сопровождающие сильные стороны того или иного подхода. Интеллектуальное высокомерие должно уступить место терпимости.