Читаем без скачивания Под подозрением - Илья Бушмин

В карманах Буча Филин нашел ключи от дома, кошелек, телефон – ничего интересного. Прихватил лишь ключи. Отступив, Филин поинтересовался:

– Куда вы его?

– Третья городская, они сегодня дежурят.

– Вы им там про телефонограмму скажите.

Кивнув, фельдшер махнул рукой коллеге, и вдвоем они загрузили Буча в «скорую». А Филин направился к подъезду, где Самохин расспрашивал пожилых женщин.

– Вот, это Марья Петровна, она в дежурку звонила, – поведал Самохин, указывая на одну из старушек.

– Я только домой пришла, слышу крики за окном, – возбужденно зажестикулировала женщина. – Как будто убивают кого-то. Я к окну, так не видно же ничего. А там все кричат и кричат, и крики такие… такие жуткие… ну, знаете, как будто…

– Как будто убивают кого-то? – догадался Филин.

– Вот-вот!

– Говорите, домой только пришли? А откуда шли, если не секрет? Поздно же.

– Так из соседнего подъезда, от подруги. Что, думаете, я по ночам шарахаться по улицам буду? Совсем что ли дура?

Пряча улыбку, Филин указал на выползающую со двора «скорую».

– Этого знаете? Бучельников. В вашем доме живет.

– Так это он, – протянула старушка. – Доигрался, значит?

– Ну-ну, – многозначительно поддержала ее вторая.

– Когда домой возвращались, видели его во дворе?

– Видела! Он тут вот рядом стоял, – старушка махнула рукой в сторону, – Говорил с кем-то. Даже не говорил, ругался. Громко, с матом. Докричался, значит?

– Ну-ну, – поддержала вторая старушка.

– А с кем ругался, видели?

– Смутно, – поспешно подчеркнула старушка. – Узнать точно не смогу.

– Конечно, – не стал спорить Филин. Заявлять, что сможешь опознать преступника – дело еще более дурное и опасное, чем шарахаться по ночам по улице. – Ну а вот даже смутно? Как примерно выглядел? Толстый, худой, высокий, низкий?

– Бугай такой. Да, бугай. Высокий, здоровый такой лоб, знаете.

Буч жил в соседнем подъезде. Отработав в районе не год и не два, Филин отлично знал Марата Бучельникова. Сидящий на героине мелкий барыга с двумя условными сроками. Как он умудрился дважды получить условку за наркотики – Филин не знал. Подозревал, что Буч просто сливал кого-то в обмен на максимально мягкое наказание. Прощелыга он был еще тот. Хотя когда ему ничего не грозило, Буч всегда гнул пальцы и строил из себя крутого.

«Достроился. Ну-ну», – невольно подумал Филин, заходя в грязный подъезд. Пятиэтажка-хрущевка, лифта нет. Хорошо хоть, квартира Буча была на третьем этаже. Старая и шаткая деревянная дверь с дешевым замком. Филин позвонил в дверь. Тишина. Тогда он открыл квартиру ключами Буча.

Филина встретили вонь и темнота.

– Есть кто-нибудь дома? Полиция.

Достав телефон, он включил фонарик – хвала разработчикам за эту функцию. Посветив себе, увидел мусорные пакеты у стены, разбросанную обувь, пустые бутылки. Настоящий бардак, и это только прихожая.

– Есть кто-нибудь дома? Ау? Полиция.

Филину никто не отвечал. Но он уловил какие-то странные, далекие и близкие одновременно, звуки. В этой темноте и вони было жутковато. Филин достал пистолет, снял с предохранителя. И, светя перед собой, побрел внутрь. Надо было взять с собой Самохина, запоздало подумал он.

Продираясь в темноте вперед, Филин оказался на пороге гостиной. Заглянул внутрь. Жуткий бардак. Почти никакой мебели и никакой техники, кроме полуразбитого ноутбука на грязном матраце. Пустые бутылки, какие-то кастрюли. Повсюду тряпки. С потолка свисали гирлянды, от которых все выглядело сюрреалистично и еще более жутковато.

С двери с тихим шорохом упала какая-то тряпка. Филин невольно отскочил назад, вскинув оружие. Выматерился. И, выйдя в прихожую, побрел по коридору в другую сторону. Пистолет не убирал. О квартире Буча ходила дурная слава. Если здесь кто-то из обдолбанных корешей-клиентов Буча – можно и между ребер перо получить.

Теперь звук приближался. Двинувшись вглубь квартиры, за углом Филин наткнулся на другую дверь. Железная и надежная, с мощным замком. Из-под нее пробивался свет. Звук шел изнутри. Лишь теперь Филин сообразил, что это за звук. В комнате за железной дверью, словно ведущую в тайный бункер, мирно работал телевизор.

С облегчением выдохнув, Филин постучал в дверь.

– Откройте, пожалуйста. Полиция.

– Кто это? – раздался из-за двери настороженный голос. Женский. Этот голос Филин пару раз уже слышал. Мать Буча.

Теперь все встало на свои места. За дверью была спальня. Отгородившись от собственной квартиры железной дверью, там жила мать Буча.

Еще одна социальная трагедия. В Промышленном таких историй тысячи.

– Полиция. Уголовный розыск, капитан Филин.

– Что вам нужно? Как вы вошли?

– Вашего сына сильно избили во дворе. Его увезли в больницу.

После паузы дверь приоткрылась. Тощая и изможденная женщина, ей было не больше 50, но выглядела она значительно старше. Филин показал ей удостоверение. Убедившись, что это полиция, Бучельникова с облегчением пропустила его в комнату.

Кровать, стол, холодильник, телевизор, шифоньер – и все это в крохотной клетушке три на три метра.

– В больницу?

– В третью городскую. Во дворе Марат с кем-то ругался. Я хотел спросить, к нему вечером заходил кто-нибудь? Может, вы слышали, видели?

– Да что я могу слышать, – горько усмехнулась женщина, садясь на кровать. – У него постоянно кто-то отирается. Они слушают музыку, ржут до утра, дерутся, – чего у них только не бывает. А я прихожу домой с работы и сразу закрываюсь тут. Сижу, включу телевизор, чтобы не слышать ничего. В туалет даже боюсь выйти. Вдруг какой-нибудь наркоман из его дружков прибьет меня. В собственной квартире… Житья с ним нет никакого…

Но Филин не сдавался.

– А кто из его дружков чаще всех бывает? Может, вы хоть кого-нибудь знаете?

– Ерофеев Федька, – подумав, отозвалась Бучельникова. – Одно время часто заходил. Сейчас не знаю… Я от этих наркоманов бежать готова на край света, лишь бы рожи их не видеть. Знали бы вы, каково это живется. В собственной квартире боюсь спать. Только дверь железная и спасает. Это не жизнь, а…

Она попыталась найти сравнение, но, вероятно, не смогла. Потому что, подняв на Филина потухшие глаза, произнесла:

– Лучше бы его убили…

Социальная трагедия. Возражать женщине было невозможно, а соглашаться – неправильно. Филин был с ней согласен. Но он промолчал.

Вернувшись в «Газель», Филин первым делом спросил у водителя:

– Сигналы еще были?

– Был один, но там ложный оказался. Пока голяк. Поехали в отдел, а? Я жрать хочу, не могу.

– Поехали, – согласился Филин. – Только давай крючок сделаем по Западной.

Заводя двигатель, водитель помрачнел и выматерился.

– В кабак этот зайти хочешь? Опять? Филин, каждое твое дежурство мы в этот кабак…

– Это работа, – возразил Филин. – Тут три квартала до кабака. А Буч наркотой банчил. При нем ничего нет. Рожу ему начистил кто-то знакомый. Если он разжился бабками, почему бы ему в ближайшем кабаке пивка не хряпнуть, а?

Водитель лишь вздохнул, выезжая со двора.

Охранник на входе встретил Филина настороженно и недружелюбно.

– Опять вы?

– Какие-то проблемы, Локоть? – процедил Филин.

– Нет, никаких проблем. Заходите.

Энтузиазма в его голосе не было, но Локоть сразу же отступил в сторону. Провожая опера недобрым взглядом, снял с пояса рацию.

– Скажите боссу, этот мент снова здесь.

Когда Филин шагнул внутрь, в ушах сразу загремела клубная музыка.

Во всей округе «Саванна» был единственным развлекательным заведением, не считая пары убогих и грязных пивных. В «Саванне» можно было не только выпить, но и перекусить и даже потанцевать самому или посмотреть на то, как это делают другие. Например, танцовщицы «Саванны». Конкурентов у «Саванны» не было, проблем тоже. Здесь никто не пытался бить окна, воровать, дебоширить и позволять себе прочие выходки в стиле Промышленного района. Почему? Ответ был прост. Хозяин «Саванны» Геннадий Артюков. Более известный в узких кругах как Генка Штык.

На сцене извивалась полуголая танцовщица, по телу которой бегали лучи светомузыки. В свете вспышек на танцполе перед сценой резвились человек 10. Идя мимо них, Филин скользил взглядом по лицам танцующих и сидящих за столиками и потягивающих пиво людей. Несколько знакомых. Здоровых «лбов» не было. Но Филин был уверен, что избивший Буча громила не нарисуется здесь. В «Саванне» опер появился по другой причине. По той же, что и всегда.

За залом с танцполом было второе помещение, с барной стойкой и столиками. Здесь было тише, светлее и благороднее. В этом зале отдыхали те, кто мог позволить себе не только пиво. Идя через зал, Филин видел, как бармен сверлит его глазами. Но при приближении опера бармен улыбнулся.

– Господин капитан. Как обычно?