Читаем без скачивания Наваждение - Джессика Марч

«Роллс-ройс» проехал через широкие ворота под кружевной металлической позолоченной аркой, на верху которой красовалась большая буква «X». Далеко в конце прямой аллеи вязов стоял большой белый дом.

При первом же взгляде на «Сансет Хаус» уверенность Ники была поколеблена, и ее охватило неприятное чувство скованности. Огромный дом стоял как символ семьи, олицетворяя ее могущество. Здесь поколения Хайлендов принимали самых влиятельных политиков Америки, бизнесменов и банкиров, звезд Голливуда и даже членов королевских семей Европы. Сейчас в его стенах Ники будет противостоять не один человек, а целый семейный клан.

Готовясь к будущей встрече, она мысленно представила себе трех людей, выступивших против нее. Первый и главный, лидер клана Эдвард Хайленд — Дьюк, скрывающий под личиной южных аристократических манер высокомерие и жестокость. Будет там и Пенелопа Хайленд, старая добрая Пенелопа по прозвищу Пеппер. Ники вспомнила их последнюю встречу, и по коже у нее побежали мурашки.

Только третий член триумвирата вызывал у нее иные чувства, кроме ненависти и презрения. Это Бейб. Его никогда никто не звал Уильямом, и он тоже был в своем роде жертвой, как когда-то Элл, несмотря на привилегию богатого человека. Ники до сих пор испытывала к нему сочувствие и вынуждена была признать, что когда-то это было даже нечто большее, чем просто сочувствие.

Лимузин остановился на круглой площадке перед центральным входом, украшенным высокими колоннами в греческом стиле. Шофер, обойдя машину, открыл дверцу и помог ей выйти, потом сопроводил до массивной входной двери и стукнул в нее несколько раз блестящим бронзовым молотком.

Ники, стараясь быть спокойной, разгладила складочки своею костюма от Валентине и поправила воротник шелковой матросской блузки. Дверь открыл чернокожий швейцар в белом пиджаке.

— Это мисс Сандеман, — сказал Лазарус. — Мистер Дьюк ждет ее.

— Доброе утро, мадам, — произнес швейцар, — соблаговолите следовать за мной.

Пересекая огромный холл, она увидела портретную галерею Хайлендов, уже умерших и еще живых, в созерцательных позах взиравших на нее. От их взглядов у нее стеснило грудь и появилась легкость в голове, предшествующая головокружению. Эти лица на портретах, самодовольные и чопорные, казалось, говорили ей: «Ты никогда не принадлежала этому дому и никогда не будешь одной из нас!»

Только не это! Она заставила себя оторвать взгляд от этих лиц. Слишком далеко зашло дело, и ничто не может ее остановить. Сжав в кулаки опущенные руки, она вошла вслед за швейцаром в просторную библиотеку.

Они сидели там на удобных, обтянутых шелковой парчой диванах в окружении немыслимых предметов роскоши: стены украшали картины Ренуара и Матисса, бесценная коллекция редких книг и старых раритетов, которые только можно купить за деньги.

«Что за очаровательный семейный портрет!» — подумала Ники. Под толстым слоем макияжа Пеппер старалась скрыть разрушительные следы времени. У Бейба на лице застыло беспокойное выражение. На лице Дьюка — необузданная ненависть. «Он похож на диких животных, которых сам привозит из джунглей, — подумала Ники. — Только куда более опасное. Особенно если ему что-то угрожает».

Бейб встал и вышел вперед, приветствуя ее. Не человек, а медведь — ростом в шесть футов и три дюйма. В сорок пять у него сохранилось мальчишеское выражение лица, вьющиеся белокурые волосы и ясные голубые глаза. Было заметно, что ему не пришлось испытывать лишений, к тому же он не затруднял себя и принятием важных решений вообще. Согласно традициям южных штатов, которых все еще придерживались в семье Хайлендов, право наследования принадлежало старшему сыну, и старший брат полностью отстранил Бейба от активного участия в делах. Главным занятием Бейба были гонки на мощных катерах, на конструирование и постройку которых он потратил миллионы. Опасность этого вида спорта тоже не нашла отражения в безмятежности черт его лица. Ники даже пришла мысль, что он просто не дорожил жизнью, поэтому опасность и риск ровно ничего не значили для него.

— Доброе утро, Ники, — сказал Бейб, — давно с тобой не виделись…

— Да, давно. — Ее тон давал понять, что она не склонна к обязательным любезностям.

Садись, Ники, по деловому приказала Пеппер Хайленд своим хриплым прокуренным голосом. Она много лет курила сигареты «Пирамида» без фильтра, которые выпускала фабрика «Хайленд Тобакко». В сорок семь у Пеппер была гибкая спортивная фигура и узкая кошачья мордочка в обрамлении коротких светлых волос. Сочетание строгой диеты и косметических ухищрений помогали ей сохранить моложавый вид. И все же Ники заметила легкие морщины вокруг глаз.

Не обращая внимания на величественный жест Пеппер, Ники присела на краешек дивана, где уже сидел Бейб. Пусть подумают, что она готова слушать и повиноваться.

— Хочешь кофе? — предложил Бейб к неудовольствию старшего брата, как бы бросая ему вызов.

Ники не успела ответить и вообще раскрыть рот, как заговорил Дьюк Хайленд.

— Думаю, нет необходимости притворяться, что мы собрались приятно провести утро за чашкой кофе, — сказал он, по-южному растягивая слова. В отличие от Бейба он подчеркивал родной диалект. — К тому же она не захочет с нами ни есть, ни пить. — Он повернулся к ней. — Не так ли, Ники?

Ники посмотрела ему прямо в глаза. Вопрос его был не только прямолинеен, но и таил в себе глубокую насмешку: он знал, что было время, когда Ники отдала бы все на свете, чтобы очутиться с ними за одним столом.

— Нет, — холодно отозвалась она, — уже нет.

— Тогда перейдем прямо к делу. Согласна? Дьюк взял из стоявшей рядом на столике золотой сигаретницы сигарету с фильтром.

Ники молча смотрела, как он прикурил от золотой зажигалки «Данхилл» и сделал первую затяжку. Когда-то он был красивейшим мужчиной, которого она когда-либо встречала в жизни. Каштановые волосы падали на серые холодные глаза, прямой нос, решительный подбородок, чуть расширенный в середине. Сейчас эти волосы поседели, глаза немного выцвели, лицо казалось осунувшимся и болезненным. Неизвестно, что разрушило его красоту — время или нравственное уродство и злая воля, съедающие его изнутри.

— Тебя позвали по единственной причине, — продолжал он. — Мы готовы сделать тебе предложение. Ведь ты и пришла, я уверен, чтобы его выслушать. Но учти, Ники, торга не будет, ты принимаешь наше предложение как единственный шанс, или же… — В его голосе прозвучала скрытая угроза, фраза повисла в воздухе.

Ники ничего не ответила, продолжая молча глядеть на него.

Он тонко улыбнулся.

— Ты пришла, чтобы узнать, что получишь от нас, верно?