Читаем без скачивания Рукотворный кризис - Андрей Фурсов

– Первые признаки нового надвигающегося кризиса, – продолжает А.Фурсов, – умным наблюдателям из западного истеблишмента были видны уже на рубеже 1960-1970-х годов. Действительно, к середине 1970-х годов окончилось беспрецедентное тридцатилетие в истории капитализма, материальные достижения которого по многим показателям превышают таковые полуторавекового периода 1800-1950 годов. В это тридцатилетие казалось, что кризис («Тридцатилетняя война» XX века – 1914-1945 гг.) преодолен и мир надолго возвращается в «золотой век» капитализма а la эпоха 1815-1914 годов. Однако в истории ничто, в том числе «золотые века», не возвращается. Славное тридцатилетие после Второй мировой оказалось всего лишь короткой вспышкой накануне кризиса, короткой передышкой внутри начавшегося в 1914 г. системного кризиса капитализма, его сладким «бабьим летом», исчерпавшим себя к середине 1970-х годов. С тех пор кризис развивается по нарастающей.

Однажды отец-основатель мир-системного анализа И. Валлерстайн заметил, что истинной причиной упадка исторических систем является падение духа тех, кто охраняет существующий строй. Сам упадок начинается тогда, когда разворачивается борьба за то, кто возглавит грядущие изменения, развернув их в свою пользу.

Феодальные сеньоры в XV веке успешно справились с этой задачей. Очевидно, мировой истеблишмент, мировая буржуазия второй половины XX века последует их примеру. Только если «сеньоры-помидоры» действовали исходя из социальных инстинктов и интуиции, то буржуины, обладая теми же инстинктами (хищник есть хищник), помимо этого имеют в своем распоряжении «фабрики мысли» и используют научные формы рефлексии (которые, впрочем, нередко вступают в противоречие с классовым интересом и сознанием).

Важная веха в осознании «железной пятой» приближения кризиса – 1975 год. Тогда на Западе появился доклад «Кризис демократии», написанный по заказу «Трехсторонней комиссии» С. Хантингтоном, М. Крозье и Дз. Ватануки. В докладе четко фиксируются угрозы положению правящего слоя – прежде всего то, что против него начинают работать демократия и welfare state (государство всеобщего социального обеспечения), оформившиеся в послевоенный период. Под кризисом демократии имелся в виду не кризис демократии вообще, а такое развитие демократии, которое невыгодно верхушке.В докладе утверждалось, что развитие демократии на Западе ведет к уменьшению власти правительств, что различные группы, пользуясь демократией, начали борьбу за такие права и привилегии, на которые ранее никогда не претендовали, и эти «эксцессы демократии» являются вызовом существующей системе правления. Угроза демократическому правлению в США носит не внешний характер, писали авторы, ее источник – «внутренняя динамика самой демократии в высокообразованном, мобильном обществе, характеризующемся высокой степенью (политического. – А.Ф. ) участия» . Вывод: необходимо способствовать невовлеченности (noninvolvement ) масс в политику, развитию определенной апатии. Надо, мол, умерить демократию, исходя из того, что она – лишь способ организации власти, причем вовсе не универсальный: «Во многих случаях необходимость в экспертном знании, превосходстве в положении и ранге (seniority), опыте и особых способностях могут перевешивать притязания демократии как способа конституирования власти» .Однако ослабление демократии в интересах западной верхушки было нелегкой социальной и политической задачей. Кто был становым хребтом западной демократии, которую надо было умерить? Средний класс – главный получатель выгод «славного тридцатилетия». Перераспределение общественного продукта с помощью налоговой системы welfare state привело к тому, что значительная часть среднего и часть рабочего класса, не имея буржуазных источников дохода, смогла вести буржуазный образ жизни. После Второй мировой народилась эдакая «социалистическая буржуазия». Неслучайно послевоенный триумф средних классов в ядре капсистемы совпал с триумфом государства всеобщего собеса.Разумеется, буржуазия включила перераспределительный механизм не по доброте душевной.Welfare state – это явное отклонение от логики развития и природы капитализма, которое лишь в малой степени может быть объяснено заботой о создании спроса и потребителей массовой продукции. Главное в другом – в наличии системного антикапитализма (исторического коммунизма) в виде СССР. В ходе «холодной войны», глобального противостояния с СССР, в схватке двух глобальных проектов буржуины вынуждены были откупаться от средних и рабочих классов, замирять их (налоги на капитал, высокие зарплаты, пенсии, пособия и т.п.). Таким образом, само существование СССР, антикапиталистической системы, заставляло капсистему в самом ее ядре нарушать классовую, капиталистическую логику, рядиться в квазисоциалистические одежды. Мало того, что экономическое и социальное положение среднего и части рабочего классов упрочилось, эти группы и политически усилили свое положение в западной системе, напугав ее хозяев до «кризиса демократии».– Почему? Что конкретно угрожало их власти и привилегиям?

– Мощные левые партии. В одних странах – социалистические, в других – коммунистические. Влиятельные профсоюзы. Все эти силы оказывали давление на буржуазию и истеблишмент, требуя дальнейших уступок. На рубеже 1960-1970-х годов буржуазия ядра капсистемы оказалась в положении аналогичном тому, в которое попали западноевропейские сеньоры на рубеже XIV-XV веков: сохранение тенденций развития вело и тех и других к постепенной утрате привилегий – в одном случае в «кулацко-бюргерском раю», в другом – в политико-экономическом раю «социалистической буржуазии».

Чтобы разрешить «кризис демократии» в интересах «железной пяты» и повернуть вспять тенденцию осереднячивания западного общества, нужно было решить несколько проблем. Политически и экономически ослабить демократические институты было невозможно без частичного демонтажа welfare state . А как его демонтируешь, если в мире есть СССР, который объективно выступал гарантом сытой и обеспеченной жизни западного «мидла»? Отсюда – с начала 1980-х годов курс на обострение и ужесточение «холодной войны» с СССР и одновременно социальное наступление на средний и рабочий классы ядра. Впрочем, в 1980-е годы это наступление все же тормозилось фактом существования соцсистемы и возможностью грабить «третий мир», прежде всего средние классы его наиболее развитых стран. Так, в 1980-е годы с помощью «структурных реформ» МВФ был, по сути, уничтожен средний класс Латинской Америки. В это же время сильный удар получили средние классы ряда африканских стран, а состояние этих классов, естественно, перекачивалось на Запад. Можно сказать, судьба латиноамериканских средних классов – это «воспоминание о будущем» среднего класса ядра капсистемы.– Таким образом, кризис изначально был вполне рукотоворным? То есть, капиталистическая элита сознательно ввергла мир в перемены так же, как когда-то – феодальная аристократия в пятнадцатом-шестнадцатом веках?

– Да, в значительной степени так, только на новом техническом уровне и с использованием науки, прежде всего обществоведческой.

– Интересно сопоставить наши наблюдения. Программа уничтожения среднего класса и деиндустриализации Запада запускается в конце 1970-х на «пробной модели» – Нью-Йорке. Его спасает от банкротства финансовая группа во главе с банкиром Феликсом Рогатиным (Felix Rohatin). Город освобождается от промышленности и превращается в рай для богатых. Движущей силой спровоцированного кризиса становится финансовый капитал. А затем, когда СССР погибал, в 1989 году ведущие страны Запада приняли Вашингтонский консенсус, твердую линию на ультралиберализм и глобализацию – мощные средства уничтожения среднего класса и welfare state, государства всеобщего благосостояния…

– Да, с падением Союза в жизни среднего класса Запада наступает черная полоса. А вот средние классы бывшей социалистической системы уже стерли «ластиком Истории»: в 1989 году в Восточной Европе (включая европейскую часть СССР) за чертой бедности жило 14 миллионов человек, а в 1996 году – спасибо Горбачеву и Ельцину – уже 169 миллионов! Изъятые средства либо прямо ушли на Запад, либо со временем были размещены в западных банках – фантастическая геоэкономическая операция, глобальная экспроприация. Теперь наступает очередь «мидлов» на Западе. Недаром там уже появилась социологическая теория «20:80». Согласно ей в современном западном обществе меняется социальная структура: 20% – богатые, 80% – бедные, и никакого среднего класса – он размывается, тает вместе с нацией-государством, частной формой которого является welfare state .