Читаем без скачивания Усы в ангельской пудре - Наталья Никольская

Правда хорошо, что все полученную ценную информацию Бабуся почти моментально и бесследно забывала, и потому обладала свойством смотреть телевизор или слушать радио до бесконечности.

Игорь Костиков, которому нежданно-негаданно выпала нелегкая судьба поселиться с бабой Дусей в одной квартире, старался с ней не связываться ни по пустякам, ни тем более по крупным вопросам.

«Меньше контактов – меньше конфликтов», – любил повторять он английскую пословицу, и пытался придерживаться этого правила.

– Не бери в голову выкрутасы нашей Бабуси – все это не надолго, – пояснил он своей Ирине.

– Ты что, намекаешь, что она такая старенькая, и скоро Богу душу отдаст? – испугалась Ирина, которая будучи по натуре человеком жалостливым, никому не желала ни зла, ни уж тем более скорого конца.

– Да нет. Просто ей в городе быстро осточертеет. Вот увидишь – скоро нашу Бабусю назад в свое Вражино потянет, – авторитетно пояснил Игорь свою мысль.

Но шел уже второй месяц их совместного житья-бытья, а баба Дуся не только не просилась во Вражино, но чувствовала себя в городской квартире все более и более по-хозяйски.

И вот теперь еще эта новая история с нюхательным табаком! – Позови Бабусю сюда, я с ней поговорю. Ведь все равно

когда-нибудь придется, – решился, наконец, Игорь все же вмешаться в семейную драму.

Готовясь к разговору, Игорь, не вставая с дивана, набил в трубку английского табака, слегка отдающего вишневой косточкой, и неторопливо закурил.

Не будет же он, в конце концов, тоже поддаваться женским истерикам?

– Снова лежишь? – первой поинтересовалась Бабуся, появляясь в кабинете Игоря и с прищуром разглядывая внучатого племянника, возлежащего на диване в махровом халате. – Все равно как пельмень на сковородке.

– Между прочим, пельмень, баба Дуся, обычно лежит не на сковородке, а в кастрюле. Причем, в кастрюле с кипятком. Может, я сейчас лежу – а у меня в голове мысли кипят?

– Одна малина, – вздохнула Бабуся. – Видел бы ты как во время сенокоса наш сосед дядя Вася себе на двор совхозное сено тягал – так он точно был сильно похож, словно кипятком его ошпарили.

– Что вы можете понимать? – появилась за спиной Бабуси Ирина. – Между прочим, Игорь заканчивал юридический институт вовсе не для того, чтобы потом ваше сено перекладывать. И не трогайте его, ради Бога. Может быть, у него как раз сейчас происходит переоценка жизненных ценностей?

– На чего у него там идет наценка? – с хитрым видом переспросила Бабуся, и даже приложила рупором ладонь к уху, чтобы получше расслышать ответ.

– Вам все равно этого не понять, – сухо ответила Ирина, отворачиваясь.

– Да куда уж там! Я редких книжек не читаю, зато пенсию по своей обыкновенной, сберегательной в срок получаю, – заметила Бабуся, вскользь намекая на то, что Ирина работала в бибилиотеке, в отделе редких книг, где по три месяца задерживали зарплату, и чтобы она поэтому слишком уж не высовывалась и не заносилась.

Вот зато ее внучатый племянник, Игорь, которого Бабуся привыкла называть «Горяшкой», в своей юридической консультации, служил, как ей казалось «шаля-валя», или «не бей лежачего», зато именно благодаря ему в доме никогда не переводились вафли и конфеты, которые так приятно употреблять с чаем, сидя перед телевизором.

В душе Бабуся даже гордилась тем фактом, что Игорь все время только «лежит как пельмень», пускает из трубки дым, а ему за это еще и деньги платят – но не могла же она вслух высказывать своего восхищения!

Такое было не в характере бабы Дуси, а менять себя на старости лет она не собиралась.

– Баба Дуся, я все хочу спросить, откуда у вас взялась эта странная привычка – нюхать табак? – издалека начал Игорь.

– Как откуда? С послевоенных годов еще. Настроение поднимать, а заодно планы на коммунизм строить.

– Неужто правда…можно кайф словить? В смысле – настроение поднять? – поправился на ходу Игорь.

– А как же! От такого дыма, как у тебя, только голова мутится, задымляется, от водки – голова порой совсем от тулова словно временно отделяется, а когда нюхнешь, у тебя в голове вроде как просветление получается, и любая задачка тут же решается.

– Какая еще задачка? – А всякая! Мне когда хочется о

чем-нибудь покумекать

– так я с табачку начинаю, а дальше само как по маслу идет.

– Но ваша теория на остальных зато никак не распространяется, – встряла Ирина. – Вы сегодня весь диван своим табачищем засыпали, а я как раз лежала стихи читала, так на меня такой чих напал – думала умру на месте. И вообще – как-то настроение поэтическое сбилось сразу.

– А чего такого? Чих – он для здоровья штука полезная, очистительная. Нечего слишком возноситься, лучше вокруг себя больше гляди. Кисет у меня маленечко прорвался. Но я его уже заштопала, так что больше не утечет.

Игорь выразительно посмотрел на Ирину, давая понять, что первый вопрос решен дипломатическим путем – раз дырка зашита, значит, из нее больше ничего не просыплется.

Ирина только недовольно пожала плечами, но промолчала. – Баба Дуся, – сказал затем Игорь строго. – А теперь

скажите: почему вы от меня скрываете свои насущные, жизненные проблемы? Почему вы не сообщили мне, что у вас сломался телевизор?

– Откуда ты знаешь? – уставилась на Игоря баба Дуся. – Все очень просто – иногда применяю на практике

пресловутый дедуктивный метод Шерлока Холмса, которого я считаю в каком-то смысле своим учителем, хоть он и является всего лишь вымышленным литературным персонажем. Обычно вы смотрели телевизор у себя в комнате – так? Но теперь, когда нас нет дома, стараетесь при всяком удобном случае смотреть наш телевизор, так? Количество нюхательного табака на диване, говорит, что вы достаточно долго сидели…

– Тю! Ну, ты меня прямо напугал! – перебила Игоря Бабуся. – Я подумала: и правда, что ли, мой ящик дуба дал, какая-нибудь трубка у тебя на глазах шандарахнула! Чего это ты, Горяшка, про какую-то индукцию вдруг заговорил? Да я же сегодня просто в два экрана смотрела, вот и все!

– Как это – в два экрана? – Так сегодня по программе

– на одном канале передача

про милицию шла чересчур завлекательная, что оторваться невмоготу, а на другом как раз сериал про любовь начался. Вот я и смотрела: туда-сюда, туда-сюда, по переменке, и оттого понюшку даже свою через дырку немного упустила…

– Наверное, сериал был чересчур интересный? – язвительно заметила Ирина, которая искренне презирала всех, кто смотрел мексиканские сериалы или передачу «Поле чудес» – с такими людьми она старалась не общаться из принципа.

– Очень даже интересный, – с готовностью подтвердила баба Дуся. – Там адвокат один с женщиной уже два года живет, а расписываться с ней и ребеночков делать не желает, постоянно ей соловьем чего-то про свою работу поет. Ну, в точь-точь как у вас. Как будто с вас слово в слово списано.

– А вы в нашу личную жизнь не лезьте! И нечего! – сказала Ирина и сразу покраснела, потому что баба Дуся умудрилась наступить на самую ее больную мозоль. – Это наше личное дело – регистрироваться, или не надо!

– Да я разве тебе чего говорю? – удивилась баба Дуся. – При чем тут ты? Отродясь мужик бабу должен женой называть, особенно если ей давно, и с радостью пользуется, а не наоборот.

– У нас с Ириной гражданский брак, я же вам все объяснял, когда вы только что приехали. Сейчас у многих так принято, вы просто отстали от реалий современной жизни, – подал с дивана голос Игорь, чувствуя, что с минуты на минуту может начаться новая домашняя буря. – Мы любим друг друга, и я в душе считаю Ирину своей законной женой. На мой взгляд, этого вполне достаточно.

– Ишь, чего, – проворчала Бабуся недовольно. – Червяк тоже считал, сколько раз дятел по коре клювом стукнул, а потом раз – и просчитался. Мало ли что в жизни бывает, где не только от нас-счетоводов чего-то зависит? Так я не поняла: ты чего меня звал-то? Там программа хорошая про здоровье началась, как раз про бездетных, как я, да Ирина твоя…

– Ну, сравнила тоже, – вздохнул Игорь. – Да нет, я ничего, хотел только про табак спросить.

– Про табак-то? Так он же истолченными листьями, поэтому безвредный. А вот дымоходы твои, была бы моя воля, я бы давно в помойку выбросила. Якубович говорил, что от курения и дыма многие мужички немощными по своей части быстро становятся, и вообще память сильно теряют, я своими ушами слышала про это дело совсем недавно.

Как только баба Дуся вышла за дверь, Ирина сразу же присела на диван к Игорю и погладила его черные, блестящие волосы.

Ей до сих пор казалось, что красивее она никогда ни у кого еще не видела. И плюс эта маленькая, черная бородка, высокий открытый лоб, умные, карие глаза.

– « Как соломинкой, пьешь мою душу. Знаю, вкус ее горек и хмелен. Но я пытку мольбой не нарушу. О, покой мой многонеделен,» – тихо прочитала Ирина