Читаем без скачивания Том 7 - Иосиф Сталин

Все это, конечно, надо принять к сведению.

Что касается существа дела, то следует отметить два пункта: о “перманентной революции” и об изменении партийного руководства. Троцкий говорит, что если вообще случалось ему после Октября возвращаться по частным поводам к формуле “перманентной революции”, то только в порядке Истпарта, в порядке обращения к прошлому, а не в порядке выяснения нынешних политических задач. Вопрос этот важен, ибо задевает основы ленинской идеологии. Я считаю, что это заявление Троцкого нельзя признать ни объяснением, ни оправданием. Здесь нет и тени признания своих ошибок. Это есть отговорка от вопроса. Что значит заявление о том, что теория “перманентной революции” представляет собой нечто, относящееся к Истпарту? Как это понять? Истпарт есть не только хранилище, но и истолкователь партийных документов. Там есть документы, которые в свое время имели силу и потеряли ее потом. Там есть и такие документы, которые имели и продолжают иметь руководящее значение для партии. Там есть также такие документы, которые имели исключительно отрицательный характер, отрицательное значение, и с которыми партия не может мириться. К разряду каких документов относит свою теорию “перманентной революции” Троцкий? К разряду положительных или отрицательных? Об этом Троцкий ничего не сказал в своем заявлении. Он увернулся от вопроса. Он его обошел. Поэтому обвинение в ревизии ленинизма остается в силе.

Троцкий говорит далее, что по разрешенным вопросам XIII съезда он не выступал ни разу ни в ЦК, ни в Совете Труда и Обороны, ни тем более перед страной с какими-нибудь предложениями, которые прямо или косвенно поднимали уже разрешенные вопросы. Это неверно. О чем говорил Троцкий перед XIII съездом? О негодности кадров и необходимости коренного изменения партийного руководства. О чем говорит он теперь в “Уроках Октября”? О негодности основного ядра партии и необходимости его замены. Таков вывод “Уроков Октября”. “Уроки Октября” изданы для обоснования этого вывода. В этом назначение “Уроков Октября”. Поэтому обвинение в попытке коренного изменения партийного руководства остается в силе.

В целом заявление Троцкого представляет собой, ввиду этого, не объяснение в истинном смысле этого слова, а собрание дипломатических уверток и возобновление старых споров, уже разрешенных партией.

Не такого документа требовала партия от Троцкого.

Троцкий, очевидно, не понял, и я сомневаюсь, чтобы он когда-либо понял, что партия требует от своих бывших или настоящих лидеров не дипломатических уверток, а честного признания своих ошибок. У Троцкого, видимо, не хватило мужества признать открыто свои ошибки. Он не понял, что у партии выросло чувство силы и достоинства, что партия чувствует себя хозяином и она требует от нас, чтобы мы умели склонить голову перед ней, когда этого требует обстановка. Этого Троцкий не понял.

Как отозвались наши организации на выступление Троцкого? Вы знаете, что существует целый ряд резолюций местных организаций по этому вопросу. Они напечатаны в “Правде”. Их можно было бы разбить на три категории. Одна категория этих резолюций требует исключения Троцкого из партии. Другая категория требует снятия Троцкого с Реввоенсовета и вывода из Политбюро. Третья категория резолюций, к которой принадлежит и последний проект резолюции, присланный сегодня в ЦК товарищами от Москвы, Ленинграда, Урала, Украины, требует снятия Троцкого с Реввоенсовета и условного его оставления в Политбюро.

Таковы три основных группы резолюций по вопросу о выступлении Троцкого.

Центральному Комитету и ЦКК предстоит сделать выбор между этими резолюциями.

Это все, что я имел сообщить вам о делах, касающихся дискуссии.

И. Сталин. О троцкизме. М., 1925.

Речь на пленуме ЦК РКП(б) 19 января 1925 г

Я взял слово для того, чтобы всячески поддержать предложение тов. Фрунзе. Я думаю, что нам здесь придется постановить о трех вещах.

Во-первых, нужно принять предложение тов. Фрунзе по линии новых ассигнований — 5 млн. рублей, всего 405 миллионов.

Во-вторых, нужно принять постановление об утверждении тов. Фрунзе на посту предреввоенсовета.

В-третьих, надо обязать партию оказать всяческую поддержку людьми новому Реввоенсовету.

Я должен сказать, что в последнее время в связи с некоторыми возросшими потребностями наших хозяйственных органов, в связи с тем, что хозяйственно-культурные потребности перерастают наши возможности, у нас сложилось некоторое ликвидаторское настроение в отношении армии. У нас есть товарищи, которые говорят, что помаленьку на тормозах надо спускать армию и свести ее к милиции. Речь идет не о милиционной системе, а о мирной армии, о превращении армии в простую милицию, не способную быть готовой к военным осложнениям.

Я должен заявить самым категорическим образом, что нужно решительно ликвидировать это ликвидаторское настроение.

Почему? Потому, что за последнее время международная обстановка начинает в корне меняться. Назревают новые предпосылки, пророчащие нам новые осложнения, и мы к ним должны быть готовы. Вопрос об интервенции вновь становится актуальным.

Что это за факты?

Во-первых, усиление колониального и вообще освободительного движения на Востоке. Индия, Китай, Египет, Судан-это важные базы для империализма. Там колониальное движение растет и будет нарастать. Это дело не может не настраивать командующие слои великих держав против нас, против Советов, ибо они знают, что семена, которые попадают на эту плодотворную почву на Востоке, зреют и взойдут. Обязательно взойдут.

Второй факт: назревают осложнения в Северной Африке, в районе Марокко и Туниса. В связи с этим происходит новая перегруппировка сил, новая подготовка к новым военным осложнениям между империалистами. То, что Испания потерпела поражение в Марокко;[4] то, что Франция протягивает руки к Марокко; то, что Англия не потерпит усиления Франции в Марокко; то, что Италия пытается использовать новую обстановку для того, чтобы протянуть руки к Тунису; то, что этого не позволят другие государства; то, что Англия и Франция, обгоняя друг друга, стараются всячески обеспечить свое влияние на Балканах, в новых государствах, образовавшихся в результате разложения Австро-Венгрии, — все это напоминает известные нам факты из истории прошлой войны, напоминает факты, предшествовавшие прошлой войне. Албания — это не случайность,[5] это борьба великих держав за утверждение своего влияния на этом маленьком кусочке. Все это говорит о том, что идет подготовка сил и их перегруппировка по всей Европе в связи с начавшимися осложнениями на Дальнем Востоке и в связи с новыми перспективами, открывающимися в Северной Африке. Все ото предпосылки новой войны. А новая война не может не задеть нашу страну.

Третий факт: усиление революционных настроений среди рабочих в Англии. Это — факт первостепенной важности. Англия — командующая страна в Европе. Начинающийся раскол между Генеральным советом профсоюзов Англии и Рабочей партией, начавшиеся и развивающиеся трещины внутри Рабочей партии в Англии — все это говорит о том, что там нарастает нечто революционное, нечто новое. Это тревожит командующие слои Англии. Это не может не настраивать их против Советской России, ибо оживление движения в Англии происходит под знаменем дружбы с Россией.

Четвертый факт: в связи с теми предпосылками, о которых я говорил, в связи с тем, что предпосылки войны назревают и война может стать, конечно, не завтра и не послезавтра, а через несколько лет, неизбежностью, в связи с тем, что война не может не обострить кризиса внутреннего, революционного, как на Востоке, так и не Западе, — в связи с этим не может не встать перед нами вопрос о том, чтобы быть готовыми ко всему. Я полагаю, что силы революционного движения на Западе велики, они растут, они будут расти, они могут привести к тому, что кое-где они сковырнут буржуазию. Это так. Но удержаться им будет очень трудно. Об этом ясно говорят примеры с лимитрофами, например, с Эстонией, Латвией. Вопрос о нашей армии, о ее мощи, о ее готовности обязательно встанет перед нами при осложнениях в окружающих нас странах, как вопрос животрепещущий.

Это не значит, что мы должны обязательно идти при такой обстановке на активное выступление против кого-нибудь. Это неверно. Если у кого-нибудь такая нотка проскальзывает-то это неправильно. Наше знамя остается по-старому знаменем мира. Но если война начнется, то нам не придется сидеть сложа руки, — нам придется выступить, но выступить последними. И мы выступим для того, чтобы бросить решающую гирю на чашку весов, гирю, которая могла бы перевесить.

Отсюда вывод: быть готовыми ко всему, готовить свою армию, обуть и одеть ее, обучить, улучшить технику, улучшить химию, авиацию, и вообще поднять нашу Красную Армию на должную высоту. Этого требует от нас международная обстановка.