Читаем без скачивания Время — это кванты света - Александр Колпаков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Он крепко потер веки указательным пальцем и включил электронно-оптический преобразователь. Излучение объекта приобрело спокойные желтоватые тона.
По знаку Меджида Алексей запустил вычислитель. Некоторое время приглушенно трещал перфоратор.
Планета между тем приблизилась.
— Вижу феномен на экваторе! — воскликнул Меджид. Его волосы разметались, он поминутно отбрасывал их назад, не отрываясь от окуляра.
— Что там такое? Дай мне взглянуть!
Меджид будто не слышал просьбы.
Алексей подошел к телескопу и, легонько отпихнув пилота, сам припал к тубусу.
— Ничего не пойму, — сказал он спустя минуту. — Какая-то мгла. Что ты в ней углядел?
Меджид чертыхнулся сквозь зубы и включил нейтринный генератор. И тут же передняя сфера «Модуля» просветлела, стала прозрачнее стекла. Остро заблестели далекие звезды, левее корабля горел факел Серого Объекта. Потом его опять закрыла мгла... Меджид задумался и вдруг метнулся к блоку торможения. Приглушенно завыли реакторы.
— Ты что — приземлиться решил? — с недоумением спросил Кривич.
— Угадал, брат, — ответил тот.
Алексей так и сел в кресло. «Он что — с ума сошел? Садиться на планету, неведомо как выскочившую из пустоты Межзвездья?!»
А «Модуль» уже прорезал толщу белесоватой мглы.
И вдруг Меджид произнес срывающимся шепотом:
— Слушай, парень, я вижу цивилизацию!..
Кривич не поверил. Такое невозможно! Просто быть не может.
Мгла внезапно раздернулась, открыв «окно» неправильной формы. Нехотя очертился лик планеты... В ее небе висели какие-то конструкции.
— Да как же это... — испуганно сказал Кривич. — Чтобы вот так сразу найти!
Спустя мгновение он сам упоенно твердил:
— Нет, ты взгляни, что там, а?
— Город! — потирая руки, ответил Меджид. — Эфирный город, Видишь параболоиды, сцепленные в огромное кольцо?
Алексей навел фототелескоп — и едва не закричал от боли: в этом кольце полыхнул ярчайший свет, во тьму мироздания унесся острый луч.
И «Модуль» самопроизвольно ускорил полет — хотя тормозные реакторы выли на предельном форсаже.
От неожиданности Кривич упал навзничь, потянув за собой Меджида.. Тот обхватил стойки робота — и едва удержался на ногах.
— Выключи реакторы, они ни к чему, — багровея от напряжения и пытаясь. подняться, прохрипел Алексей.
... В конце, концов им удалось развернуть «Модуль» кормой вперед. И тут они заметили, что диск планеты обрел странную форму некоего Конуса. По его раздувающейся поверхности лепились новые сооружения. За ними угадывалось пространство, наполненное мерцающим светом. «А это что за диковина?» — успел подумать Кривич. Погасло освещение; чудовищная тяга вновь свалила его на пол. Перед глазами поплыли зеленые пятна. Как сквозь толстую стену донесся вопль Меджида:
— Вводи энергоблок!..
Кривич вслепую нашаривал пускатель — и не находил.
— Гаси потенциал! Ради аллаха, быстрей гаси! — кричал Меджид.
Кривич с трудом скосил глаза на координатный экран — и обомлел. Подобно надувному чертику, индекс антитяготения распухал, стремительно приближаясь к пределу. «Почему?... Это невозможно!.. Вот сейчас... Это же конец, гибель! Если замкнутся вихревые токи защиты...» — в каком-то трансе Алексей, шатаясь, потянулся к пульту, потом отвернулся, пошел к двери.
— Гаси-и-и... — хрипел Меджид, пытаясь одолеть инерцию. Его пальцы мучительно шарили над плоскостью клавиш включения — и не могли найти их. Однако голос пилота помог Кривичу стряхнуть наваждение. Он снова повернулся к пульту, в два судорожных прыжка достиг клавиш — и врубил аварийный каскад.
— Успе-е-л... — выдохнул он с облегчением.
— Мало!.. Еще сбавляй.
— Бесполезно, — ответил Кривич, бессильно опускаясь на пол. — Нет лишней энергии.
— И его сознание померкло.
...Словно в тумане видел он рубку, мерцающие шкалы приборов, лицо Меджида. А за иллюминаторами — вне «Модуля» не было ничего: ни звезд, ни неба, ни конструкций. Зато Алексею представилась удивительная картина: пронизав все спирали Галактики, «Модуль» покинул обозримую с Земли часть Вселенной — и с немыслимой скоростью ввинчивается в иное измерение. Где-то внизу, в глубочайшей пропасти — черной, как сажа, без единого кванта света залегла грандиозная извилистая складка. «А ведь это наша Метагалактика?! — ужаснулся Кривич. — Наш трехмерный евклидов мир!.. Куда же падаем мы?..»
Нахлынула новая волна забытья — и покрыла его с головой. Последнее, что привиделось Кривичу, была Унара: она бежала по тропе, усыпанной хвоей. Фигура любимой все уменьшалась, таяла, пока не исчезла в призрачной мгле. И тут он беззвучно закричал, словно хотел остановить сумасшедший полет «Модуля» в неведомое.
Когда он очнулся, в корабле стояла тишина.
Кривич приподнялся на локтях, потряс головой, и взгляд его нащупал иллюминатор, откуда струился угрюмый красный свет. «Что за странное освещение?» — подумал он вяло. Потом отыскал глазами пилота. Меджид казался мертвым: руки повисли, голова упала на грудь. «Да. ему досталось больше, чем мне... К тому же пятьдесят лет есть пятьдесят».
Он медленно встал, нашарил в кармане биостимулятор, но Меджид уже приходил в себя. Подняв голову, еще мутным взглядом поглядел на Алексея, тихо спросил:
— Ну, что — погасил потенциал?
И тут оба осознали: «Модуль» никуда не движется.
— Я прозевал посадку?! — удивился Меджид.
— Выходит, так. Кстати, и я тоже.
Не сговариваясь, они кинулись к иллюминаторам. «Модуль» окружали прозрачные, будто невесомые конструкции, и корабль был внутри них — как в мертвом лесу. Только вместо деревьев тут. росли спиральные колонны, окаменевшие паруса, псевдосферы. А вдали, за «лесом», поднимался исполинский Конус — в его чреве мерно пульсировала, вспыхивала нестерпимым сиянием голубая масса.
Спустя мгновение Кривич понял, что странный пейзаж — если его можно так называть — изменяется на глазах: то резко расплывается в аморфную, почти невидимую мешанину предметов, то проступает необыкновенно отчетливо. И опять разжижается... Это напоминало отражение в воде, когда их искажает легкая рябь или перемена освещения.
Меджид с недоумением рассматривал колеблющийся призрак Конуса.
— Где мы? И вообще — что за мир?
Снаружи не было неба. То есть оно вроде было: сплошной звездный покров, почти без просветов между светилами. Необычайно крупные, яркие, они казались застывшими багровыми кострами. И было их невероятно много — тысячи и тысячи светил.
— Ничего не поймешь, сынок.
— Да. Не поймешь — день это или ночь? Где центральное солнце?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});