Читаем без скачивания Система РФ в войне 2014 года. De Principatu Debili - Глеб Павловский

Слово «регион» значит «где-то в глуши», «региональный» означает «второстепенный». Кавказ запальчиво трактуют как «наши южные регионы», но место, жителям которого нельзя «наглеть». Пусть живут у себя, а оказавшись в Москве, ведут себя незаметней. Как и русские земли за Уралом, оставаясь «нашим», Кавказ не смеет быть кем-то.

Верно и обратное: человек, оказавшись южней Сочи, перестает существовать для Системы как вполне значимый населенец.

Новая травма и сама территория РФ, сильно урезанная в сравнении с Советским Союзом. Ответом государственного мышления стал семиозис ближнего зарубежья. Размывая ясность того, что же такое Россия, термин облекает неясность в дипломатичную увертку. Ближнее зарубежье – это безграничное пограничье РФ, куда ее политика втягивается, перестав быть внутренней и не становясь внешней. Братство народов ближнего зарубежья в их взаимной десуверенизации одного другим. Зато на оклик русские земли вся Система тревожно вздрагивает, как при вражеском посягательстве.

глосса б: Пространство России – это резерв отступления для ее властей. Власть могла сдать любой рубеж или ценность, объявив это отходом перед наступлением, виной правительства либо премьера. А при сдаче объявить чрезвычайное положение – по Карлу Шмитту, такова прерогатива суверена. Впрочем, Шмитт имел дело с очерченными странами – неочерченных стран Европа не знает, а Россия как раз такова. Система РФ не принадлежит целиком одноименной стране России, а как бы пересекает ее. Трансверсальность для этого, пожалуй, верное слово, поскольку обозначает пересечение линией зоны иных пространств, построенных отличным от нее образом.

Система не является повсеместной, но кажется таковой. Между тем она лишь форсированно безальтернативна в некоторых не всегда главных ее точках.

Преимущество здесь не у тех, кто управляет пространством. Оно у того, кто в любом месте сумеет создать чрезвычайное положение. Такой становится владыкой неопределенности и сувереном, даже когда он всего-навсего губернатор, то есть назначенец при кошельке.

У связи слабого героя с пространством есть еще сторона – сдерживать Родину, ничего не решая. Гигантское пространство России воспринимается как успешно прихваченное, хотя оно издавна сложившаяся реальность. Власть переживают как удачную интригу на перехват. Отсюда ребячливый цинизм, именуемый в Кремле «геополитикой»: кто сгреб, тот и съеб. Верят, что у всех дела ведутся так же. Франция шлет войска в Центральноафриканскую республику? Париж хочет схапать ЦАР, из Москвы это «очевидно». Американцы хотят «схапать» Сирию, а если выйдет, прихватить и Украину.

Культ хапка кричит о слабости правообладателя. Собственность считается в Системе РФ завладением, ненадежным с правовой точки зрения и технически обратимым. Собственностью поэтому не управляют – ее крепят по периметру, пока не пришли отбирать. На календарях Кремля – вечное «22 июня», с одной поправкой: все не нужное для защиты Родины надо быстрее продать.

Ненасытность, странная для повелителя безмерным пространством! Но ведь обладатель еще не собственник, и он сам не знает, кем ему быть. Голод Москвы не нацелен на внешние земли, его питает неясность с русскими. Стратегия РФ обращена всегда внутрь, а не вовне – одни трудности ее экспортируются. Аппетит к У к раине лишь повод скрыть, насколько нам, в сущности, неинтересна Россия.

О правлении и правах на Систему РФ

Дополнение второе к главе

О наследственном единовластии

Систему РФ не назовем ни преемственной, ни новой. И хотя правопреемство Союзу ССР отягчило власть, раздавив гражданские институты, оно стало и по сей день остается успешным бизнесом мирового класса. Бенефициаром его справедливо считают Команду РФ.

глосса а: Система РФ – это государствообразный kludge: ансамбль социальных, легальных и параллельных структур. Начало ему положили опасные выборы 1996–2000 годов. Удачная негласная предвыборная договоренность, она и в дальнейшем продолжила разработку любой конъюнктуры. Ключевой состав кадров проекта сохранен, хоть многие потеряли свою роль и влияние. Пятнадцать лет спустя эта группа все еще именуется Командой.

Источником власти в Системе РФ является Команда, делегирующая объемы власти на места. Казначейская система отвечает структуре власти: деньги идут в центр и там распределяются. Но центр и есть Команда. А бюджетный процесс переплетен с наделением властными полномочиями. Управление бюджетом – вот единственное управление государством, а казначейская дисциплина – единственный вид дисциплины в стране.

Команда не была бы признана никем в РФ, не приобрети она финансовую власть.

Приватизирован ли и сам государственный бюджет? Да, как собственный инструмент Команды. Допуск к бюджету через межбюджетные отношения и госзакупки и есть основной акт власти.

В зените власть Команды часто совмещалась с ее конституционными мандатами. Потом выяснили, что это необязательно. Сегодня совпадение полномочий Команды с институтами государства случайно. Она не рассматривает требования закона как непреложные, но обращает их легитимность на себя. Легитимность в Системе РФ не принадлежит конституционным процедурам, а переносится на действия распорядителя ими.

В Системе РФ легитимность институтов перенесена на Команду, не стесняя ее права менять институты либо вовсе их отменять.

Команда не связана институтами, но склонна с ними играть. Случайность прихода к власти посредством выборов превратили в порядок удержания власти в одних руках, а институты остались в роли подручных устройств. Коррумпируя институты, Команда полагается на параллельные структуры. Участки вероятного публичного сопротивления она обходит, расправляясь с ними позже средствами параллельного государства. Институты, скалькированные с чужестранных, стали засадами для простаков.

Нормы закона в РФ – это гербовые бланки решений, не затрагивающие существа: иногда их можно купить. Однако принятое решение следует оформить законно, ибо закон есть дизайн. Так рождаются тонны фальсификатов наподобие протоколов милицейских задержаний 6 мая 2012 года на Болотной площади. Система РФ не в силах ни ограничить объем фальсификаций, ни стыдиться их, ни опасаться последствий.

Эксплуатируя конституционный дизайн, Команда сохраняет его в правдоподобном виде. Но когда срочно нужен тот или иной институт, его принуждают либо переписывают на себя. Госсовет был введен в 2000 году для утешения губернаторов, лишенных места в Совфеде, и по сей день бытует как странный государственный призрак. Впрочем, упразднить его можно еще скорей, чем Академию наук, просуществовавшую почти 300 лет, но чем-то задевшую Команду.

Тандем – наиболее известный случай превращения внутреннего регламента Команды в институт власти. Тандем присвоил полномочия главы государства в обход Конституции, которой такой суверен неведом, и существовал несколько лет.

Слабая государственность не отличает институтов от организаций.

Команда заняла пустое место суверенного государственного субъекта РФ и этим горда.

Мы предотвратили распад России, но как? Уз урпировав суверенитет РФ, мы спасли его от узурпации чужаками.

Сегодня вопрос о Команде многим важен в свете ее упадка. Но это не означает ни того, что Команда вот-вот уйдет, ни того, что ее сохранят в нынешнем виде.

глосса б: Мир слабости сложился в обстановке разгрома институтов при ликвидации СССР. Это слабость положений, где лидер срочно нуждался в опоре, исключаемой формой власти. Решая задачу распоряжения организационным ресурсом, который политически он не создал, Ельцин наугад собирал чужие вотчины под эгидой личной власти. Так в 1993-м он приобрел систему областных хозяйств, называемых «регионами», и опирался на нее, пока та не восстала против него. Так он действовал в 1996 году, уйдя от растерявших влияние «демократов» и сделав ставку на новую среду финансистов и политтехнологов. Вслед ему так поступал Путин, освоив кадровые ресурсы ФСБ и поощряя их экспансию на финансовом поле (ЮКОС и т. п.). Так же действовала Команда, подавив на выборах легион региональных боссов, а далее перекупив их и соблазнив «сильной Россией».

Всегда при этом возникала параллельная власть – неформальная сеть личных договоренностей. Поглощая массу усилий, она не становится государственной. Выполняя политические задачи, она уходит от политического контроля. Пока ты хозяин и платишь ей, ты господин параллельной власти. Но, работая с ней, власть идет в обход собственных институтов, партизаня у них в тылу.

Параллельное государство действует под прикрытием, иначе обнаружит свою незаконность, а его успехи станут опасной уликой для вовлеченных.