Читаем без скачивания Трипланетие. Первый Ленсмен - Эдвард Смит

Трипланетие

(Пересказ М. Нахмансона и О. Трофимовой)

Часть первая

Древние времена

Глава 1

Аризия и Эддор

Три миллиарда лет… Неизмеримая бездна времени, которую не в силах объять ни разум, ни чувства… Она отделяет нашу эпоху от тех событий, которые положили начало звездным цивилизациям, от первотолчка, исходного импульса, разбросавшего в Галактике семена жизни. И от истоков великого сражения, ареной для которого стала гигантская звездная спираль, на периферии которой мерцала золотистая точка — солнце Земли.

Существовали — и существуют — другие огромные звездные острова, во многом подобные первой Галактике. Но лишь еще один из них отмечен особо, ибо на нем также появилась мыслящая жизнь, стремившаяся к определенным целям, которые представлялись носителям разума единственно верными и достойными их усилий. Но если первая Галактика, над которой властвовала планета Аризия, принадлежала нашему миру, нашей Вселенной, то другая, в пылающем чреве которой таился Эддор, перенеслась в нашу реальность из иного пространственно-временного континуума, из неведомых далей, скрытых завесой чудовищного расстояния и времени. Это произошло около трех миллиардов лет назад — плюс-минус пару сотен миллионов в ту или другую сторону, которые не значили ничего по сравнению с таким огромным темпоральным интервалом. Ошибка в десять процентов, сколь большим временем она бы не выражалась, была несущественной для тех бессмертных созданий, что населяли Аризию и Эддор.

Итак, вторая галактика внезапно возникла на пути первой; затем началось их взаимопроникновение — светила одной вторгались в межзвездную пустоту другой, но, по-прежнему разделенные световыми годами, сталкивались редко. Таким образом, Проникновение не послужило причиной вселенской катастрофы, хотя большинство звезд в обеих галактиках имели планеты. Впрочем, тогда эти миры были необитаемыми; их происхождение — вероятно, искусственное — пока остается тайной. Как свидетельствуют аризианские источники, в глубокой древности, задолго до начала Проникновения, в их родной галактике была лишь одна солнечная система — их собственная. Но со временем светило, породившее жизнь на одной из своих планет — редчайшая аномалия во Вселенной! — начало стареть, гаснуть, и молодой цивилизации пришлось решать сложнейшую проблему перемещения своей планеты к другому, юному и жаркому солнцу.

Древнейшие записи Эддора — фолианты, магнитные ленты и диски, уцелевшие в его ядовитой атмосфере, — рисуют сходную ситуацию. За много миллионов лет до Проникновения во второй галактике существовала только одна планета, только один мир, в котором возникли жизнь и разум — Эддор.

Итак, миллионолетия две цивилизации разумных созданий, единственные в своих галактиках — и, возможно, во всех прочих Вселенных, — не ведали друг о друге. В момент Проникновения обе расы уже были стары и могущественны — еще одна черта сходства между ними. Обе использовали телепатические силы и владели неизмеримой ментальной мощью.

Аризия напоминала Землю — и климатом, и составом атмосферы, и своим животным миром, и внешностью населявших ее мыслящих существ. Эддор же был совсем иным. Огромный мир с высокой гравитацией, темный, холодный и мрачный; его океаны состояли ядовитой желеобразной субстанции, атмосфера казалась едким, вонючим и смертельно опасным для гуманоидных созданий туманом. Эддор был — и останется — уникальной планетой, не похожей на остальные миры в обеих галактиках; это обстоятельство долгое время казалось загадочным и непостижимым, пока не стало ясно, что эддорианский планетоид возник в другой Вселенной, в ином пространственно-временном континууме, который принципиально отличается от нашего.

Обитатели Аризии и Эддора различались столь же сильно, сколь непохожими были их планеты. Аризиане прошли обычный путь исторического развития: каменный век, дикий и безжалостный; не менее жестокие и варварские времена бронзы и железа; век пара, столетие электричества, эпоха атомной энергии. Вполне возможно, что все эти ступени, по которым они поднимались к вершинам цивилизации, являют собой типичный путь для всех прочих гуманоидных обществ, ибо никто иной, как обитатели Аризии, засеяли спорами жизни бесчисленное количество миров обеих галактик — в том числе, и Землю.

Несомненно, существовали и зародыши иной жизни — эддорианской. Однако они не могли ни выжить, ни начать развиваться в условиях нашего континуума; они нуждались совсем в иной питательной среде, оставшейся за гранью пространства и времени — того пространства и того времени, откуда вынырнула галактика Эддора.

Овладев силами атомной энергии, разорвав цепи тяготения, которые раньше приковывали их к планете, аризиане занялись изучением Вселенной и самосовершенствованием. Задолго до Проникновения они уже не нуждались ни в космических кораблях, ни в телескопах, ни в счетных машинах, ни в роботах, ни в разрушительном оружии. Их разум — могучий, необъятный и стремительный, успевающий за единый миг обежать мириады звезд и планет, заменял им приборы и ракеты, непрочные и недолговечные изделия из металла и пластмасс. Они с интересом наблюдали взаимопроникновение двух галактик — почти невероятное с точки зрения математики событие; они следили за рождением бесчисленных планет, запечатлевая в своей памяти каждую подробность, каждую деталь их развития; они с надеждой и восторгом видели, как в этих мирах, еще недавно пустых и мертвых, зарождается жизнь. Сильные, свободные, вдумчивые, они путешествовали в космических далях в поисках знаний — пока один из них не наткнулся на Эддор.

Хотя при желании любой из эддориан мог принять человеческий облик, ничего человеческого в них не было. Более всего они походили на амеб; однако, несмотря на простоту внутренней организации и мягкие бескостные тела, определение «амебовидные» далеко не полностью отражало их суть. Они были изменчивы и непостоянны; каждый мог переменить не только свой внешний вид, но и структуру тканей — в соответствии с необходимостью. Для них не составляло труда вырастить любое число конечностей, удобных для выполнения той или иной работы — прочных или хрупких, упругих, эластичных или твердых, как сталь, с суставами или без оных, с пальцами, когтями или щупальцами. Стоило лишь подумать об этом, вообразить — и тело послушно приспосабливалось к задаче, подчиняясь разуму.

Обитатели Эддора были бесполы — столь же бесполы, как дрожжи или вирусы. В этом отношении им не было даже отдаленных аналогов в животном мире Земле; они не являлись ни гермафродитами, ни андрогенами, и не размножались партеногенезом. Они просто не имели пола — и, как следствие, не знали радостей любви. Было ли это платой за бессмертие, за то, что гибель их могла наступить только в случае несчастья или насилия? Возможно… Они жили миллионолетия, и лишь тогда, когда кто-либо из них пресыщался бесчисленной чередой веков, возникали две новые жизни — родительская особь делилась пополам. Потомки могли иметь иные устремления, но каждый из них владел знаниями, памятью и ментальной мощью своего прародителя.