Читаем без скачивания Тайная книга - Грегори Самак

Подойдя поближе, он смог рассмотреть его во всех деталях: это была великолепная древняя шахматная доска, инкрустированная пластинками белого мрамора и черного дерева. Казалось, она слегка вибрирует в полумраке.

Дверь была приоткрыта. Элиас вошел в лавку. Никого.

И тут он сообразил, что положение фигур на доске говорит об идущей партии, о беспощадной схватке, в которой у черных преимущество.

Чувствуя, что ему брошен вызов, он потянулся рукой к белому королю.

– А почему вы решили, что ход за белыми? – спросил чей-то глубокий, прямо-таки замогильный голос.

Элиас вздрогнул. И заметил в глубине помещения два светящихся пятна с опаловыми переливами – устремленный на него взгляд.

Он не ответил.

Но почувствовал, что незнакомец приближается к нему. Наконец перед его глазами предстал настоящий ветхозаветный старец, в некотором роде патриарх – сфинкс, охранявший врата таинственного храма.

Элиас попытался скрыть удивление и после короткого молчания, позволившего ему вновь обрести хладнокровие, сказал:

– Прекрасная вещь, не правда ли?

– В самом деле прекрасная, – подтвердил старец, – для настоящего знатока шахмат. Для тех, кто посвящен в тайну Короля, кому небезызвестно, что шахматы – это борьба, в которой порой можно потерять жизнь…

Осторожный Элиас снова помолчал, потом спросил:

– И какова их цена?

– Они не продаются…

– Могу я спросить почему?

Патриарх пробормотал себе под нос, словно говоря с самим собой:

– Лишь в тот день, когда эта партия будет закончена, я смогу с ними расстаться.

Элиас полностью повернулся к нему. И его лицо, похоже, чем-то заинтриговало антиквара.

– Мы с вами уже где-то встречались? – спросил старец.

– Не думаю.

– Правда? Однако вы не ответили на мой вопрос… Так почему же вы полагаете, что ход за белыми?

– Простая логика, – ответил Элиас. – Вернее, математическая дедукция. Белые в четырех ходах от шаха, и мне кажется, я даже могу проследить развитие партии в обратном порядке.

Старца это озадачило на какое-то время. Помолчав, он сообщил:

– На самом деле игрок черными ждет хода противника… уже целых восемьдесят лет.

– Ну, тогда я куплю их у вас еще не скоро!.. – простодушно заметил Элиас.

Таинственный антиквар сделал шаг к витрине, словно чтобы получше рассмотреть посетителя.

И вдруг его светлые глаза удивленно округлились. Подавив сильное волнение, он тихо сказал:

– Зоф, меня зовут Густав Зоф.

– Очень приятно. Элиас Эйн. Зовите меня просто Элиасом.

Они раскланялись, не переставая наблюдать друг за другом.

– Герр Зоф, – продолжил Элиас учтиво, – позвольте вручить вам мою визитку. В том случае, если эта партия когда-нибудь закончится, я, быть может, смог бы предложить вам хорошую цену…

– Благодарю, – рассеянно ответил старый торговец, думая о чем-то другом.

Но когда Элиас уже приготовился переступить порог, тот его окликнул:

– Простите меня, герр Эйн, на самом деле я хотел бы заключить с вами сделку…

Элиас наклонил голову.

– Я готов уступить вам шахматы… – продолжил Зоф, – при условии… ведь это уникальная вещь, знаете ли… При условии, что вы согласитесь закончить эту партию, играя против меня. Что скажете?

– Ну что ж, я только что переехал в Браунау… И буду не против приятной компании. Согласен! Скажем, завтра вечером?

– Очень хорошо! Тогда до завтра, – заключил Зоф и стал задумчиво смотреть, как Элиас медленно удаляется по извивам мощеной улицы.

4

Прошло уже семь дней, как Элиас поселился в Браунау, но многие его вещи по-прежнему находились в картонных коробках, наваленных в прихожей возле входной двери.

Дом Элиас приобрел очень быстро. И осмотрел его всего один раз, так что не был особенно удивлен, когда, разбирая эту груду и разнося вещи по комнатам, случайно обнаружил на антресольном этаже за лестницей помещение, о существовании которого даже не подозревал. Это была маленькая комнатка, со стенами, выкрашенными голубой краской, бывшая детская.

Удивляла лишь ее хорошая сохранность; можно было подумать, что в отличие от остальных комнат время ее почти не коснулось. Хотя агент по недвижимости и уверял его, что в доме никто не жил уже много лет.

Было одиннадцать часов утра, когда Элиас внезапно ощутил большую усталость. Приписав ее своим хлопотам по обустройству на новом месте, он присел на детскую кроватку, оставленную в углу голубой комнаты, и ненадолго закрыл глаза.

Вдруг из-за накатившей на него сонливости, которой он наверняка был обязан возрасту, а может, и игре судьбы, его рука выронила трость на пол.

Элиас удивился необычному звуку, который издала палка, упав на косые плашки паркета.

Старик продолжил лежать, но его правый глаз медленно открылся и осмотрел пол в этом месте. И он заметил щель, которая выдавала присутствие замаскированного люка.

Движимый любопытством, он с удивительным проворством вскочил, чтобы рассмотреть поближе таинственный ход.

С трудом отодвинув маленькую кровать, он полностью освободил крышку старого люка. Однако на ней не было ни кольца, ни какой-либо ручки. Тогда Элиас подобрал трость и попытался воспользоваться ей как рычагом.

Наконец дерево с треском уступило, и под крышкой обнаружилась древняя лестница со множеством ступеней, терявшихся во мраке.

Элиас стал спускаться в черноту неуверенным шагом. У него возникло впечатление, что он углубляется в какой-то бездонный подвал под домом. Потом почувствовал, что оказался в обширном помещении без малейшего проблеска света и гулком, словно подземный собор.

Его рука нащупала старый фонарь, свисавший с плиты перекрытия. Чиркнув зажигалкой, Элиас зажег фитиль и тут осознал, что попал в самое необычайное место, какое ему только доводилось видеть в жизни.

5

В слабом свете фонаря проступили контуры монументального зала, от которого на двух уровнях отходили и возвращались многочисленные кольцевые коридоры, образуя упорядоченную замкнутую систему. Элиасу показалось, что он находится в огромной, нереальных размеров библиотеке, поскольку все стены помещения, насколько хватало глаз, были покрыты бесчисленными рядами совершенно одинаковых книг, роскошно переплетенных в благородную кожу.

Зал с потолком многометровой высоты образовывал совершенный квадрат. Посредине стояли старинный письменный стол и простой деревянный стул. Стены сходившихся тут коридоров тоже были наполнены книгами. Увиденное сверху все вместе напоминало «розу», круглый витраж в соборе с квадратным алмазом посредине.

Это место было отмечено сверхъестественным величием. «По какой причине здесь, под домом, оказался скрыт этот словно забывшийся сном грандиозный зал?» – недоумевал Элиас. Такой огромный, упорядоченный, со сложной структурой…

В его глазах четкость расположения книг была изумительной. А завораживающее переплетение коридоров, уставленных томами от пола до потолка, вызывало головокружение.

Обернувшись назад, он увидел большую каменную лестницу, соединявшую подземный зал с домом. Он прошел только половину пути.

Возвышаясь над залом, он заметил бледное свечение, исходившее от надписи, высеченной на одной из стен. Внезапно она засияла так ярко, что ее свет на мгновение пронзил одеревенелое тело старика.

Элиас отвел глаза. Сияние залило светом весь зал, выявляя его красоту и сложный орнамент: путь открывался.

Он снова смог различить надпись перед собой: шесть больших, раскаленных добела еврейских букв. Горевших, но не сгоравших.

Зачарованный, он произнес вслух древнееврейские слова: «Сефер Хаим» – «Великая Книга Жизни». И вдруг в его голове раздался звон.

«О Вечный, впиши нас в Книгу Жизни» – эту молитву произносят нараспев каждый год в великий день Прощения верующие евреи по всему миру, вот уже пять тысяч лет. Как раз эта фраза и звенела в его голове.

Ему вспомнилась мелодия молитвы, которую верующие пылко подхватывают в синагоге. Ребенком он стоял рядом с отцом, слушая, как тот поет вместе с остальными: «О Вечный, впиши нас в Книгу Жизни!»

Он подумал об отце. Где он сейчас? Если бы только отец мог присоединиться к нему в этот миг, в таком чудесном месте…

Ведь вот же он, Элиас Эйн, простой старик, живший в бессмысленном веке, оказался в этом невероятном зале.

Его взгляд снова обежал бесконечные ряды книг. Никакого сомнения – он в священном месте. Ради него здесь витает дух Божий. Ему казалось, что он может почувствовать его, почти коснуться.

И тогда, несмотря на старость, он уселся прямо на пол, залитый благодатным золотистым светом, исходившим от огненных букв; его тело сжалось в комок, а ум погрузился в напряженное размышление.

6

Элиасу понадобились долгие минуты, чтобы прийти в себя от нереального масштаба своего открытия. Он встал. Его все еще переполнял восторг. Впрочем, вплоть до своих самых последних дней он будет ощущать эту силу всякий раз, когда ему случится сюда прийти.