Читаем без скачивания Вариант единорога - Роджер Желязны

Второй – я видел только его спину – подался вперед и передвинул фигуру, которая, похоже, соответствовала пешке и олицетворяла обитателя Хаоса, известного как Огненный Ангел.

Когда ход был сделан, снова блеснула молния, ударил гром, и меня пронзил легкий озноб. Затем наклонился Дворкин и передвинул одну из своих фигур, крылатого дракона Вайверна. И на этот раз – вспышка молнии, гром и озноб. Я увидел, как вставший на дыбы Единорог занял среди фигур Дворкина позицию короля – клетка рядом с ним символизировала дворец в Амбере. У его противника королем служил вытянувшийся в высоту Змей, рядом с которым возвышался огромный шпиль дворца властителей Хаоса.

Противник Дворкина, смеясь, сделал ход.

– Мэндор, – объявил он. – Считает себя хозяином марионеток и создателем королей.

После вспышки света и грохота передвинул фигуру Дворкин.

– Корвин, – сказал он. – Он снова на свободе.

– Да. Но не знает, что состязается с самой судьбой. Вряд ли он успеет вовремя вернуться в Амбер, чтобы попасть в Зеркальный Коридор. А какой от него толк, если он не получит ключей к разгадкам?

Дворкин улыбнулся и поднял глаза. На секунду показалось, что старик смотрит прямо мне в глаза.

– По-моему, он прекрасно все рассчитал, Сухай. У меня есть несколько обрывков его памяти, которые я нашел как-то, когда перемещался над Подлинным Миром в Ребме. Жаль, что каждый раз, когда мы его недооценивали, я не получал по золотому ночному горшку.

– И что бы ты с ними делал? – спросил второй.

– Получились бы шикарные шлемы для его врагов.

Оба засмеялись, и Сухай развернулся на девяносто градусов против часовой стрелки. Поднявшись в воздух, Дворкин стал наклоняться вперед, пока не оказался параллельно земле. Он по-прежнему не сводил глаз с доски. Сухай протянул было руку к женской фигурке, которая располагалась на одном из верхних уровней, затем передумал. Неожиданно он снова передвинул Огненного Ангела. Хотя воздух и так казался раскаленным, Дворкин тоже сделал ход – отзвуки грома переросли в мощные раскаты, а яркое свечение надолго озарило все вокруг. Дворкин что-то произнес, но из- за грохота я ничего не расслышал. Наверное, он назвал чье-то имя, потому что Сухай поспешно возразил:

– Но она принадлежит Хаосу!

– Разве? У нас еще нет для нее правил. Твой ход.

– Мне нужно подумать, – ответил Сухай. – Хорошенько подумать.

– Можешь прихватить ее с собой, – предложил Дворкин. – Занесешь завтра вечером.

– Завтра я буду занят. Может, послезавтра?

– Тогда буду занят я. Как насчет послепослезавтра?

– Идет. Ну пока.

– Пока.

На несколько секунд меня ослепила вспышка света и оглушил треск. Затем я неожиданно ощутил дождь и ветер. Когда ко мне снова вернулась способность различать предметы, я увидел, что пещера опустела.

Обогнув гребень горы, я направился назад, в лагерь, а за мной неотступно следовал дождь. Тропа уже успела расшириться.

На рассвете я поднялся и, ожидая, когда зашевелится Шаск, позавтракал. Ночное приключение вовсе не казалось сном.

– Послушай, Шаск, – чуть позже спросил я его, – ты знаешь, что такое адская скачка?

– Я слышал, – ответил Шаск, – что это тайный способ преодоления огромных расстояний за короткое время – им пользуются в королевском доме Амбера. Говорят, что, прибегая к нему, порядочный конь вроде меня рискует серьезно подорвать себе психику.

– Уверен, что твоей психике это не грозит.

– Что ж, спасибо, пожалуй, ты и прав… Но к чему вдруг такая спешка?

– Ты многое проспал, – заметил я. – Оказывается, меня ждет встреча с бандой отражений – если, конечно, я успею застать их до того, как они исчезнут.

– Ну, раз такое дело…

– Дружище, мы вступаем в скачки, где призом служит золотой ночной горшок. Так что вставай и будь конем.

Роджер Желязны

Зеркальный коридор

Последний раз я говорил с Роджером Желязны шестого июня 1995 года, когда он позвонил мне по поводу каких-то редакционных мелочей, связанных с приведенным ниже рассказом. Мы мило поболтали, но что-то в нем мне не понравилось. Голос у него сел, и, казалось, ему трудно сосредоточиться. Не заподозрив ничего дурного, я не спросил его о здоровье. А зря. Через восемь дней он умер от рака.

Я не мог знать об этом заранее:

Роджер никому, кроме своих близких, не рассказывал о болезни, с которой боролся более года. Оглядываясь на тот разговор, я считаю его молчаливым прощанием. Фантасты были потрясены и опечалены утратой одного из самых талантливых своих коллег. Я не могу простить себе, что при всей нашей дружбе с Роджером мы за последние годы виделись всего несколько раз, а ведь я много раз бывал неподалеку от его дома, да так и не зашел. В качестве утешения имею честь представить вам еще один амберский рассказ Роджера Желязны. Увы, последний.

Оба мы не подозревали о перемене, пока те шестеро не выскочили на нас из засады.

Мы с Шаском провели ночь в Танцующих горах, после того как наблюдали там странную игру между Дворкином и Сухаем. Я слышал малоприятные истории о людях, которым случалось остановиться здесь на ночлег, но выбирать особо не приходилось. Бушевал ураган, я устал, мой конь превратился в истукана. Я не знаю, чем все закончилось, хотя, как участник, вежливо заметил, что не прочь узнать.

На следующее утро мы с моим синим конем Шаском пересекли раздел между Амбером и Хаосом. Шаск – теневой скакун, которого мой сын Мерлин подыскал мне в королевских конюшнях Владений. В данное время Шаск путешествовал в обличье исполинской синей ящерицы, и мы распевали песни разных стран и времен.

Двое мужчин выступили из-за камней по противоположным сторонам дороги и направили на нас арбалеты. Еще двое выскочили впереди, один с луком, другой – с красивым мечом, наверняка краденым, судя по роду занятий нынешнего владельца.

– Стой! И мы тебя не тронем, – сказал тот, что с мечом. Я натянул поводья.

– Если речь о деньгах, то я и сам на мели, – сказал я, – а на скакуна моего вы все равно не сядете, даже если захотите.

– Может, не сядем, а может, и сядем, – покачал головой главный. – Мы люди непривередливые, берем что придется.

– Нехорошо отнимать у человека последнее, – заметил я. – Некоторые обижаются.

– Мало кто уходит с этого места.

– Это что, смертный приговор?

Главарь пожал плечами.

– Меч у тебя вроде ничего, – сказал он. – Покажи-ка его.

– По-моему, это ты плохо придумал.

– Почему?

– Если я вытащу меч, то могу ненароком вас убить.

Он рассмеялся.

– Ладно, заберем его с твоего трупа, – сказал главарь, глядя сперва направо, потом налево.