Читаем без скачивания Рабыня порока - Валериан Светлов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Но так как все давно уже было переговорено, так как осада длилась долго и ничего нового не случалось, то они сидели теперь молча, как бы погруженные в дрему, сиротливо опустив головы и изредка прихлебывая пиво из кружек.
При входе солдат они подымали головы и прислушивались к их переговорам с хозяйкой; но переговоры были все одни и те же, и старики очень скоро вновь погружались в свои думы.
Раз только их внимание было возбуждено появлением группы граждан с женами и детьми. Пришельцы были очень перепуганы: только что сорвало крышу с их дома попавшей в него бомбой, и они остались на ночь без крова. Это была большая семья, состоявшая из стариков-родителей и нескольких женатых сыновей. Все они решились покинуть осажденный город, потому что очень боялись попасться русским в руки.
Им отвели до утра комнату и кое-как устроили на ночь. Затем все опять стихло в таверне, и только время от времени раздавались отдаленные раскаты пушечных выстрелов.
II
В самом отдаленном, темном углу зала, низко опустив голову, точно придавленная этим черным от копоти низеньким потолком, сидела в старинном кресле с высокою спинкой молодая девушка и грустным взором глядела в окно, за которым царила осенняя ночь.
Порывы ветра проносились по улицам города, низко ползли черные тучи, из которых начинал накрапывать дождь. Где-то поблизости хлопала оторванная ветром ставня, лаяла привязанная на цепи собака, и лай ее, сначала заливистый и звонкий, переходил в протяжный, унылый вой.
Девушка вздрагивала, всматривалась в темноту расстилавшейся за окном черной ночи и снова погружалась в свои невеселые думы, пока не отворялась входная дверь и в темном отверстии ее не появлялся новый посетитель, на минутку урвавшийся со службы солдат, и не начинал обычных переговоров с теткой.
– Здравствуйте, тетушка Гильдебрандт.
– Здравствуйте, милый. Вам пива?
– Если будете так добры.
– Пейте на здоровье. Сегодня Кристьерн не приказал брать деньги с защитников нашего старого города.
– А-а! – радостно говорил солдат. – Нашему старому городу пришел конец, тетушка.
– Будто?
– Верно. Не знаю, долго ли мы продержимся. Наша передовая линия вынуждена была отступить. Русские войска подходят все ближе и ближе. Им конца нет! Наших мало. У русских свежие силы, мы устали. Завтра, вероятно, вы увидите в вашей таверне царских солдат. До свидания, тетушка, если еще когда-нибудь Бог приведет нам свидеться.
– Что это вы говорите, молодец? Да хранит вас Бог!
– И вас также, тетушка…
Солдат исчезал, и дверь закрывалась за ним.
Девушка встала со своего места и подошла к старухе.
– Не нужно ли вам помочь, тетушка? – спросила она мелодичным серебристым голоском.
– Нет, деточка… Я и одна справлюсь. Если ты устала, иди к себе в комнату.
– Я пойду. Спать мне не хочется, но я пойду почитать библию.
– Ступай, Марта, ступай!
Девушка ушла. Старики, сидевшие за столом у очага, поглядели ей вслед, и лица их оживились, когда Марта проходила мимо них и приветливо поклонилась.
Это была довольно полная девушка, с веселым выражением здорового, румяного, хотя несколько грубоватого лица, на котором светились ясные и задорные глазки. Она была небольшого роста, но хорошо сложена; несмотря на очевидную тоску, угнетавшую ее, от всей ее фигуры веяло жизнью, молодостью и здоровьем.
Тетка Гильдебрандт вышла из-за стойки, так как в течение более чем получаса никто не приходил больше в таверну, и подсела к столику своих гостей. Двое из них посторонились, чтобы дать ей место.
– Что это, – сказал один из них, – Марта сегодня как будто не в духе? Она всегда бывает такая веселая, болтливая, приветливая, а сегодня просидела весь вечер в углу…
– Да, – задумчиво о ответила старуха. – Она молода, и в ней много жизни. Она никогда не падает духом и умеет всех развеселить в доме. Когда Кристьерном овладевает злоба, она и его умеет смирять. Но сегодня ей, по-видимому, нездоровится с утра. Прошлой ночью она видела сон, который расстроил ее. Утром она сказала мне: «Тетушка, сегодня со мной должно что-то случиться: или очень хорошее, или очень дурное»…
– А что же ей снилось, тетушка Гильдебрандт? – спросил один из гостей.
– Что будто бы какой-то великан с огненными глазами схватил ее с постели и поднял ее высоко-высоко… А потом сам стал подыматься с ней под самые облака. У нее замер дух, и сердце забилось. Она говорила, что ей было и радостно, и страшно…
– А что было дальше? – спросил тот же гость, обрадовавшись случаю поболтать, так как долго уже они все сидели в безмолвии.
– Она тут-то и проснулась, и ей показалось, что она падает с неба.
– Девичьи сны! – сказал старик, хитро подмигивая старухе и подталкивая ее локтем. – Жених грезится… Да и что другое может грезиться девушке?
– Ах, что вы, что вы! – махнула на него рукой хозяйка таверны. – Марта еще очень молода. Ведь она родилась в 1682 году… ей теперь всего только девятнадцать лет, настоящий ребенок.
– По виду ей больше.
– Ну, да! Она кажется старше своих лет, благодаря полноте. Бедная сиротка! Хорошо, что она нашла у нас в доме приют и любовь, а то плохо ей жилось бы на свете…
И старуха принялась за рассказ, который все посетители таверны Кристьерна уже много раз от нее слышали. Но это нисколько не смущало старуху и, кажется, еще меньше ее гостей. Рассказ был настолько интересен для них, у которых было так мало интереса в жизни, что они готовы были слушать его хоть каждый день, а в особенности теперь, когда делать все равно было нечего, а ночь предстояла длинная.
– Вы ведь знаете, кажется, – начала старуха, – что Марта родилась не здесь…
– Как же, тетушка Гильдебрандт, – сказал один из стариков, – вы нам говорили, что она родилась в Ливонии…
– Да, в окрестностях Дерпта.
– И родители ее…
– Бедные крестьяне, умерли, оставив ее сиротой на свете. Ах, Боже мой, вот опять выстрел! Другой… третий…
– Не обращайте внимания, тетушка. Мы должны были бы уже привыкнуть к этой русской музыке. Так вы говорите, она осталась сиротой?
– Да, отец ее умер, когда она была очень маленькой, а больная мать ее вскоре последовала за ним в могилу. Она была очень умным, добрым ребенком, и, если бы не благочестивый пастор Глюк, который по христианскому милосердию своему сжалился над нею, ей бы пришлось погибнуть.
– Он взял ее к себе в дом, кажется?
– Да… У него были дочери, и Марта сделалась их подругой.
– Бог, а по Его велению и добрые люди никогда не оставляют своим вниманием сирот, – вставил с глубокомысленным видом один из сидевших за столом.
– Выходит, что так, мой почтеннейший, – согласилась старуха. – И пастор наравне со своими дочерьми учил ее читать и писать, а также обучал ее музыке и танцам… Вы видите, Марта – образованная девушка, несмотря на свое происхождение…
