Читаем без скачивания Разгром дивизии «Мертвая голова». Демянская катастрофа эсэсовцев - Александр Симаков

Правофланговая 4-я танковая группа генерал-полковника Э. Гепнера и 16-я армия генерал-полковника Э. Буша, наступая на Даугавпилском направлении, должны были как можно быстрее продвинуться в район северо-восточнее Опочки, преградить путь отхода советским войскам из Прибалтики, разгромить их и создать предпосылки для продвижения на Ленинград. Главный удар 18-й армии генерал-полковника Кюхлера был направлен на Ригу, где должны были быть отрезаны и уничтожены советские войска юго-западнее города. В дальнейшем, развивая наступление на Остров – Псков, 18-я армия должна была воспрепятствовать отходу советских войск на восток и овладеть Эстонией.

Командующий группой армий «Север» фельдмаршал Вильгельм фон Лееб в кампании 1940 года возглавлял группу армий «С» на вспомогательном направлении. Никаких глубоких танковых прорывов в полосе его группы армий не было. Войска фон Лееба наступали лишь на линию Мажино. Но это было летом прошлого года.

Танковая группа Гепнера была самой слабой из четырех танковых групп, выделенных для нападения на СССР. В ней было только три танковые и три моторизированные дивизии в двух танковых корпусах: 41-м и 56-м генерал-полковников М. Рейнгардта и Э. Манштейна. Причем из трех танковых дивизий две были вооружены танками чехословацкого производства. Однако в составе 4-й танковой группы была настоящая «жемчужина» – дивизия из звездной команды кампании во Франции.

Перед вторжением дивизия «Мертвая голова» насчитывала в своих рядах 18 754 солдата и офицера и была подчинена командующему 4-й танковой группы. Э. Гепнер, у которого Эйке был в подчинении еще во Франции, испытывал к эсэсовцу личную неприязнь и был невысокого мнения о его дивизии. Поэтому он отказался поставить «Мертвую голову» в первый эшелон наступления.

Э. Гепнер не был нацистом и был в оппозиции к Гитлеру. После неудавшегося 20 июля 1944 года покушения на фюрера Гепнер будет казнён. Но это было позднее. А сейчас он был готов четко выполнять гитлеровский план, определявший исключительную жестокость по отношению к советскому народу. Эта борьба, говорилось в приложении № 2 к приказу командующего 4-й танковой группой генерала Э. Гепнера от 2 мая 1941 года в связи с предстоящими боевыми действиями на Востоке, должна преследовать цель превратить в руины сегодняшнюю Россию, и потому она должна вестись с железной волей, направленной на безжалостное и полное уничтожение противника. Никакой пощады, прежде всего представителям сегодняшней русской большевистской системы.

В унисон с этим приказом Гепнера звучал приказ главнокомандующего сухопутными войсками Браухича от 28 апреля 1941 года, требующий наладить тесное взаимодействие между наступающими германскими войсками и карательными органами (гестапо, СД, полицией) в уничтожении советского населения и ограблении оккупированной территории СССР.

Генерал Гепнер не любил Эйке и не испытывал к нему и его действиям никакого уважения

В соответствии с распоряжением Гитлера о военной подсудности в районе «Барбаросса», подписанным Кейтелем 13 мая 1941 года, любой немецкий офицер мог отдать приказ о расстреле советских людей без суда и следствия, а командир батальона и выше мог применять «массовые насильственные меры»… Фактически распоряжения Гитлера предоставляли офицерам вермахта неограниченные полномочия для расправы с советскими людьми. Одновременно эти распоряжения избавляли военнослужащих вермахта от привлечения к суду за преступления по отношению к местному населению, за исключением случаев, когда они могли привести к разложению войск, снижению воинской дисциплины и безопасности войск.

СС в этой войне отводилась важная, особая роль. РСХА подготовило 4 айнзатцгруппы общей численность 3000 человек, перед которыми были поставлены специальные задачи. Во-первых, они должны захватывать и обыскивать помещения советских, партийных, правоохранительных органов и штабов воинский частей, а также учреждений, имеющих архивы и картотеки. Во-вторых, арест и уничтожение советских партийных работников, сотрудников НКВД, армейских политруков, офицеров. В-третьих, выявление и ликвидация местного партийного и комсомольского актива, общественников и евреев. В-четвёртых, борьба со всеми проявлениями антинемецкой деятельности. В-пятых, информировать командование тыловых немецких частей о положении в их подведомственных районах.

Особая роль в проведении карательных операций отводилась дивизии «Мертвая голова», которая уже участвовала в таких операциях в Польше. Привлечение ее частей к расстрелам и зачисткам было закономерным, так как «Мертвая голова» была связующим звеном между аппаратом концентрационных лагерей и войсковыми формированиями СС.

Для оказания помощи оперативным группам в расправах с мирным населением создавались специальные батальоны и «штрафные» бригады, куда в основном попадали недисциплинированные эсэсовцы не только дивизии Эйке, но и военнослужащие из других дивизий СС. Основная масса эсэсовцев для формирования карательных подразделений бралась из штандартов «Мертвая голова», с которыми одноименная дивизия поддерживала связь, получая из полков надежные кадры и отправляя в них слабый в боевом отношении контингент.

В тот же день, когда прибыл последний приписанный к дивизии эсэсовец, Эйке провел со всеми офицерами инструктаж по поводу войны на Востоке. Он сразу заявил, что кампания будет отличаться от всех предыдущих, так как речь идет о борьбе не на жизнь, а на смерть между национал-социализмом и еврейским большевизмом. Предстоит беспощадная схватка двух идеологий. Именно поэтому, продолжал Эйке, фюрер приказал безжалостно и не взирая на обстоятельства расстреливать всех политических комиссаров Красной Армии. При этом он напомнил, что Советский Союз не подписывал Женевских конвенций, в связи с чем с военнопленными не стоит церемониться.

Вот как описывает последние часы перед вторжением на территорию Советского Союза самый молодой эсэсовец «Мертвой головы» Герберт Крафт: «В 22 часа батальон открытым каре стоял перед своим командиром. К этому времени уже стемнело. На проселочной дороге остановилась машина, это приехал командир полка. Командир батальона доложил ему, последовали краткие приветствия офицеров. В синем освещении замелькали белые листы бумаги.

– Первый батальон! Товарищи! Моя задача – довести до вас приказ фюрера! – Последовала пауза, напряжение нарастало, кровь стучала в ушах.

Приказ фюрера

от 21 июня 1941 года

Солдаты Восточного фронта!

Подавленный тяжелыми заботами, обреченный на многомесячное молчание, я решил, что пришел час, когда я с вами, мои солдаты, могу говорить открыто. На нашей границе стоят 160 русских дивизий. В течение многих недель происходят нарушения этой границы, не только у нас, но и на Крайнем Севере, и в Румынии. Уже русские дозоры выдвинулись на немецкую территорию, и их удалось отбросить назад только после длительного боя…

…Немецкие солдаты! Тем самым вы ступаете в жестокую и ответственную борьбу. Так как судьба Европы, будущее Германского Рейха, существование нашего народа находятся отныне только в ваших руках.

Да поможет нам всем в этой борьбе Господь Бог!

«Солдаты Восточного фронта!». Солдаты Восточного фронта. Это война с Советским Союзом! Приказ фюрера звучал в моих ушах: 160 дивизий Красной Армии у немецкой границы! Большевистская опасность, которую следует устранить раз и навсегда! Вся судьба нашего народа и всей Европы только в наших руках!

Ни радости, ни воодушевления, ни радостного предвкушения борьбы. Только возмущение коварством русских, которые пытаются использовать нашу борьбу с Англией, чтобы напасть на нас с тыла. Мы думали, что другого решения не существовало, кроме как идти в наступление, пока превосходство врага не стало еще больше, и всякая борьба с ним не потеряла смысл. Еще была надежда молниеносными ударами удержать в рамках этого колосса, объединяющего Европу и Азию.

Батальон в ночной темноте летнего солнцестояния 1941 года двинулся торжественным маршем. От головной роты донеслась песня, которую мы подхватили с чистым сердцем: «…и пока урожай на полях не созреет, мы их защитим от врага».

Вторжение группы армий «Север»

В первые дни

Утренний туман еще клубился над лесами, лугами и долинами, когда в 3.05 утра берлинского времени 22 июня 1941 года по всей границе между СССР и Германий загрохотала артиллерийская подготовка. Прибалтика не была исключением. В журнале боевых действий 1-й танковой дивизии появляется запись: «Небо дрожит от разрывов. Под прикрытием массированного артиллерийского огня батальоны начинают атаку.

Еще до того как в 3.45 огонь внезапно умолк, штурмовые группы саперов и стрелков уже ползли к границе. Прижимаясь вплотную к земле, они отодвинули в сторону первые заграждения. Вскоре полетели ручные гранаты, загремели связанные и сосредоточенные заряды. Предрассветные сумерки снова наполнились вспышками от палящего оружия всех калибров». Война Германии против Советского Союза началась.