Читаем без скачивания Камень предтеч (пер. Л. Ткачук) - Андрэ Нортон

Вондар выбрал для нас кители неброского темно-оливкового цвета, эмблема гемолога украшала грудь его кителя; на моем красовалась такая же эмблема, но с двумя ученическими полосками. Ботинки были с магнитными подошвами, приспособленными для передвижения по кораблю, а вместо нижнего белья мы носили комбинезоны, как рядовые члены экипажа. В этом мире, окруженный людьми в широких отделанных бахромой рясах и разноцветных витых головных уборах, я выглядел очень приметно. Можно было изменить только одну деталь моего гардероба, именно этим я и занялся. Зажав лазер в зубах и с трудом сохраняя равновесие на вершине стены, я распечатал шов и стащил с себя китель с отчетливо выделяющейся эмблемой, свернул его в тугой комок и, свесившись вниз, забросил на ветки терновника, росшего в крошечном садике. Через четыре дома стена упиралась в высокое здание. Надо прыгать, но куда? В сад или в кишку переулка? Я выбрал переулок, но услышал доносившиеся из его глубины звуки и замер, прижавшись к стене дома. Там кто-то были…

Грязь чавкала под ногами людей, притаившихся в переулке, мне даже показалось, будто я слышу их тяжелое дыхание, но в отличие от моих преследователей они старались двигаться скрытно.

Руками я держался за стену дома, внезапно мои пальцы провалились в какое-то углубление. Я ощупал их и понял, что наткнулся на декоративный орнамент, который украшал стены наиболее важных зданий, отдельные его элементы сильно выступали над поверхностью. Я провел рукой по стене и решил, что орнамент, возможно, доходит до самой крыши.

Я присел, на этот раз чтобы отстегнуть ботинки и прикрепить их сзади на поясе. Какое-то мгновенье я прислушивался к звукам шагов, удалявшихся по направлению к выходу из переулка, затем полез вверх.

И снова мне пригодилась моя подготовка: цепляясь пальцами рук и ног за острые выступы резьбы, я карабкался вверх, пока не перевалился через парапет, украшенный грубо высеченными лицами демонов, чьим предназначением было отпугивать злые силы природы.

Я упал на крышу, полого спускавшуюся к центральному проему, в котором тремя этажами ниже располагался внутренний дворик с бассейном, во время весенних бурь в него должна была стекать дождевая вода. Крыша была специально отполирована так, чтобы дождь стекал прямо в резервуар, поэтому я полз вдоль парапета, хватаясь руками за выступы на стене. Я торопился: даже в темноте было видно, насколько я близок к цели.

С высоты открывался вид на космопорт. Там стояли два корабля, один из них – торгово-пассажирский, на него Вондар взял билеты сегодня утром. Он не был бы дальше от меня, даже если бы Черный Дракон, свернувшись кольцами, лежал между нами. Непременно станет известно, что мы купили билеты на него, и его будут охранять. Другой корабль, стоявший чуть подальше, принадлежал вольным торговцам. К ним я не мог обратиться за помощью, как правило, в их дела старались не вмешиваться. Даже если мне удастся добраться до убежища, рассчитывать было не на что. Я отогнал эту страшную мысль и стал обдумывать план дальнейших действий. Теперь мне предстояло спуститься по наружной стене здания на освещенную улицу. Эту стену также украшали полосы орнамента, и я не сомневался в том, что смогу воспользоваться ими в качестве лестницы, если только меня не заметят. Вдоль дороги горели факелы, закрепленные в кронштейнах и, по сравнению с боковыми улицами, по которым я бежал до сих пор, она была освещена так же ярко, как общественные места на внутренних планетах.

Законопослушные граждане в столь позднее время сидели по домам. Я не слышал ничего, что позволило бы предположить, будто мои преследователи где-то неподалеку. Скорее всего, они охраняли взлетное поле. Теперь, когда я зашел так далеко, пути назад уже не было. Внимательно оглядев напоследок улицу внизу, я проскользнул между двумя украшениями и начал спускаться.

Я полз вниз по стене от одного выступа к другому, нащупывая их под собой, полагаясь на силу своих пальцев и рук. Я уже миновал верхний этаж, когда передо мной оказалось окно, и я с грохотом соскользнул на шаткий подоконник. Раскинув руки по сторонам, я пытался удержаться на нем, стоя лицом к темному проему. И тут я едва не сорвался вниз, вздрогнув от пронзительного крика, раздавшегося изнутри.

Ничего не соображая, я пустился в бегство вниз по стене. Кто-то закричал снова и снова. Сколько времени потребуется на то, чтобы поднять на ноги весь дом или привлечь внимание прохожих? Наконец я отпустил руки и кубарем полетел вниз. Я не стал надевать ботинки, а сразу же побежал так, как не бегал никогда в жизни, не оглядываясь на шум, поднявшийся за моей спиной.

Я вихрем мчался вдоль домов, перебегая от одной подворотни к другой. Сзади слышались крики. Вопившей женщине удалось поднять по крайней мере своих домочадцев. И вдруг, в закоулке – память меня не подвела! – я разглядел сверкающие на двери глаза божества. Я бежал, глотая воздух открытым ртом, сжимая в руке лазер; ботинки, привязанные к поясу, колотили мня по бедрам. Вперед и вперед – я все время боялся, что кто-нибудь преградит мне путь к горящим глазам божества. Но никто не остановил меня, и, сделав последний рывок, я налетел на дверь, царапая ее ногтями в поисках кольца, затем дернул за него. Секунду или две дверь, вопреки обещанному, казалось, сопротивлялась моим усилиям. Затем она поддалась, и я, споткнувшись, ввалился в проход, в котором горели факелы, придававшие яркий блеск глазам-маякам.

Забыв о двери, я шатаясь, побрел вперед с единственным намерением: оказаться внутри, подальше от шума, поднявшегося на улице. Тут я оступился и упал на колени, лицом вперед, однако извернулся и вскочил, держа лазер наготове. Дверь уже закрывалась, заслоняя от меня бегущих по улице людей, сжимающих в руках сверкающие при свете факела ножи.

Тяжело дыша, я проследил за тем, как дверь закрылась, затем с облегчением сел. Пока я не попал на этот островок безопасности, я даже не подозревал, какого напряжения мне стоило бегство. Как приятно было просто сидеть на полу и знать, что больше не нужно никуда бежать.

Наконец я собрался с силами, натянул ботинки и огляделся. Хамзар, рассказывая о святилище, упомянул только лицо на двери и тот факт, что преступник, попав сюда может не опасаться преследователей. После такого рассказа я думал, что попаду в храм, а оказался в узком коридоре без дверей. Совсем рядом со мной была каменная стойка с двумя пропитанными маслом факелами, которые ярко горели, заставляя светиться глаза-маяки на двери.

Я встал и обошел эту преграду, ожидая увидеть того, кто поддерживал огонь в ночи, но, повернувшись спиной к свету, обнаружил только продолжение коридора, пустого, в темном конце которого могло скрываться что угодно. Я осторожно двинулся вперед.

Стены, выложенные из желтого камня, добываемого неподалеку (им же были вымощены центральные улицы), не были украшены живописью, в отличие от стен тех местных храмов, в которых мне удалось побывать раньше. Широкие плиты пола были сделаны из этого же камня, да и потолок, насколько мне удалось разглядеть тоже.

Местами они были стерты ногами, как будто по ним ходили уже несколько столетий. Кроме того, повсюду на полу виднелись темные пятна, расположенные как попало, и это наводило на неприятную мысль: некоторые из тех, кто приходили сюда до меня, страдали от ран, полученных во время бегства, однако позднее никто не сделал ни малейшей попытки уничтожить эти следы.

Я добрался до конца коридора и обнаружил, что он круто сворачивает направо, этого не было видно, пока я не подошел к повороту вплотную. Налево была стена. В узкий проход не попадал свет факелов, и в нем было почти также темно, как в переулках. Я вглядывался в темноту, жалея, что у меня нет с собой фонарика. Наконец, уменьшив мощность лазера до минимума, я выпустил пучок белых лучей, которые оставили глубокий след на покрытых пятнами плитах пола, но осветили мне дорогу.

Сделав всего четыре шага, я оказался в квадратном помещении, и луч моего лазера коснулся незажженного факела, закрепленного в кронштейне стены. Тот вспыхнул, и я, заморгав, выключил оружие. Я стоял в комнате, обставленной так, как мог быть обставлен номер в дешевой гостинице. На противоположной стене висела каменная раковина, в которую тоненькой струйкой стекала вода, она не переливалась через край, а снова уходила в стену.

Кровать с веревочной сеткой была прикрыта циновкой из сухих, тонко пахнущих листьев. Постель не слишком удобная, но все же на ней можно отдохнуть. У маленького столика стояли два табурета. Все грубое, без привычной резьбы, хотя и отполированное от долгого употребления. В нише напротив кровати лежали фляги из темного металла, маленькая корзиночка и колокольчик. В комнате не было дверей, выйти из нее можно было только через коридор, по которому я пришел. Мне подумалось, что хваленное убежище становилось тюрьмой для человека, которому не хватало смелости покинуть его.