Читаем без скачивания Лик Марса - Йен Дуглас

Грей коснулся нескольких сенсоров ПАДа, вызвав на дисплей докладную Уорхерста, в то время как настенный экран продолжал демонстрировать снимок американской ксеноархеологической базы посреди холодной и ветреной Сидонийской равнины.

— Х-м-м… И вдобавок все это, по чистой случайности, поднимет авторитет морской пехоты в глазах американского народа?

— Си Джей… А может, американскому народу тоже поднадоело получать пинки от всех этих грошовых, диктаторов?

— Может быть. И, может быть, Конгресс не захочет расформировывать Корпус морской пехоты, в то время как тридцать морпехов летят на Марс защищать наших людей… — Грей холодно, криво улыбнулся. Бог ты мой, они там, в министерстве, навалят полные штаны при виде этой бумаги. — Он покачал головой. — Черт побери, Монти, а может, не стоит заводиться? Может, Арчи и прочие правы, и Корпусу в самом деле пора с почетом в отставку? Военная техника в последнее время уже не та, если ты обратил внимание. Береговые десанты наподобие Инчона или Тавричанки морально устарели. Больше такого не будет — как соблюсти секретность при всех этих следящих спутниках и космических станциях? Или ты хочешь, чтобы Корпус превратился всего лишь в полицейское формирование ВМФ?

— Морская пехота все еще может кое-что такое, чего не могут прочие войска, — Уорхерст надолго опустил взгляд к столешнице. — Но вот что я тебе скажу, Си Джей. Причина, настоящая причина — совершенно нерациональна. У меня, ты знаешь, сын в морской пехоте, Тэд. И его сынишка, Джефф, ему одиннадцать, только вчера подошел ко мне и сказал, что тоже хочет служить в морской пехоте. Как папка и как я… И что я скажу ему, Си Джей, если им удастся погубить Корпус? Как традицию? Вместе с ним они погубят часть нас самих…

Грей вздохнул.

— Тяжело это все, Монти. Ты же знаешь, ООН давит и давит, чтобы свести все национальные вооруженные силы к минимуму…

— О разоружении пусть болит голова у политиков, — ответил Уорхерст. — А меня заботит то, как я буду смотреть в глаза своим сыну и внуку, когда скажу им, что Корпус упраздняется за ненадобностью.

— И размещение взвода морской пехоты на Марсе — чертовски хороший способ показать, что Корпус еще послужит Америке…

— Морская пехота, — ответил Уорхерст, — всегда там, где она нужна.

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Среда, 9 мая 2040 года.

Космическое транспортное судно «Поляков»;

в трех днях пути от марсианской орбиты;

15:17 по времени гринвичского меридиана и бортовому времени.

Морским пехотинцам уже приходилось бывать в космосе. 20 февраля 1962 года полковник Корпуса морской пехоты США Джон Гленн стал первым американцем на околоземной орбите, вознесшись ввысь на примитивном «Атласе-Д». Конечно, любой астронавт ВМФ тут же скажет, что первым американцем в космосе девятью месяцами раньше стал Алан Шепард, бывший летчик-испытатель ВМФ США, однако ж его полет — целых пять минут в невесомости — был и кратчайшим в истории космических полетов.

А майор Марк Алан Гарроуэй вовсе не считал себя астронавтом, хотя провел в космосе уже семь месяцев, получал жалованье астронавта и в данный момент наблюдал, как Марс потихоньку уплывает за край главного смотрового иллюминатора рубки. Он был всего-навсего пассажиром — а практически даже просто весьма дорогостоящим грузом — на борту «Полякова», одного из четырех космических транспортов, курсировавших между Землей и Марсом на протяжении последнего десятилетия. Гарроуэй был морским пехотинцем; несение вахт на мостике наравне с тремя корабельными офицерами — двумя русскими и американцем — в этом ничего не меняло. Звание астронавта было прочно зарезервировано для славных парней и девушек из Корпуса астронавтов НАСА и российских Военно-космических сил. В Корпусе же морской пехоты издавна щеголяли тем, что каждый морпех — прежде всего боец, а там, будь он пилотом AV-32, механиком-водителем, электронщиком-компьютерщиком, как Гарроуэй, или хоть самим треклятым командующим всем этим растреклятым корпусом — это уже мелочи.

Это назначение не нравилось Гарроуэю с самого начала, и семь месяцев, проведенных в полете, не улучшили его настроения. Служба быстро сделалась ему неприятна, особенно после того, как Земля превратилась из величественного голубого шара, окутанного облаками, в яркую бело-голубую звездочку. Однообразие полета, день за днем, тяжким грузом давило на нервы, убеждая, что уж теперь наконец-то раз и навсегда, вернувшись домой, он подаст в отставку. С каждой вахтой давний замысел, — свое дело по прокату катеров на Багамах, становился все привлекательнее и привлекательнее. Кэтлин, дочь Гарроуэя, в своих вид-мэйлах частенько упрекала отца — «раскис, стареешь»… Что ж, видимо, она права. Будешь тут глядеть орлом, оттрубив в Корпусе двадцать пять лет и под конец всего-то и выслужив, что билет на Марс, к черту на рога.

В Марсианском экспедиционном отряде морской пехоты, подразделении из тридцати человек — специально сформированном взводе весьма специального назначения — Марк Гарроуэй был вторым по старшинству. Всю операцию спланировал и организовал лично генерал Уорхерст — в последней отчаянной попытке спасти морскую пехоту США от легиона вашингтонских соглашателей. Что ж, может быть, традиция и гласит, что он, Гарроуэй, — прежде всего боец, но сам Гарроуэй себя бойцом отнюдь не считал. Он — простая рабочая лошадка, начинал рядовым специалистом по авиационной электронике. После, когда он остался на сверхсрочную, Корпус оплатил ему окончание прерванного курса в колледже, включая подготовку в Массачусетском технологическом, а после — и в университете Карнеги-Меллон в Питтсбурге, и область его специализации простерлась до сложнейших, часто предельно засекреченных областей — систем связи, роботехники и систем искусственного интеллекта. К тому времени он, конечно же, получил офицерское звание и далее лет десять проработал в секретных программах полудюжины исследовательских центров — от Эбердина, штат Мэриленд, и Сандии в Нью-Мексико до японского города Осака.

Опыт в разработках систем связи и послужил причиной зачисления его в МЭОМП. Официально он подал прошение о зачислении в МЭОМП по собственной инициативе, но попросил его принять участие в операции — ни больше ни меньше, как лично генерал Монтгомери Уорхерст. А просьба командующего Корпусом морской пехоты США, по убеждению Гарроуэя, означала приказ — пусть и вежливо замаскированный.

Главной задачей Гарроуэя был надзор за электронным оборудованием отряда — особенно микрокомпьютерами, управлявшими личной боевой защитой, устройствами связи и стрелковым оружием. Работа, конечно, ответственная и нужная, но на полную занятость все же не тянет. И Гарроуэй определенно давным-давно рехнулся бы от скуки, не будь на нем также обязанностей адъютанта и заместителя полковника Ллойда.

Марс медленно уплывал за край главного смотрового иллюминатора. Гарроуэй до сих пор не смог привыкнуть к этой планете, далекой, совершенно чужой. Сейчас иной мир был больше всего похож на маленький, сильно изъеденный какой-нибудь растительной хворью апельсин со шкуркой охряного цвета, покрытой бурыми и серыми пятнами. Ледяная шапка вокруг северного полюса ослепительно сверкала в солнечных лучах. А вон то багрово-черное пятно вдоль экватора — скорее всего Валлес Маринерис… Несмотря на целый год изучения ареографии, Гарроуэй не смог узнать больше ничего, кроме полярной шапки да трех темных пятнышек вулканов Тарсис.

Медленное вращение «Полякова» скрыло планету за краем иллюминатора, и разглядывать стало нечего — снова лишь звезды да пустота…

Капитан Джошуа Райнер, сидевший слева, вдруг хлопнул по одному из дисплеев своей рабочей станции — такими раздраженными шлепками обычно пытаются привести в чувство внезапно забарахлившую деликатную электронику.

— Эй, Гарроуэй!

— Да?

— Неполадки с камерой шестьдесят два. Нет изображения. — Райнер попробовал увеличить громкость. — Звука тоже нет.

— Она включена?

— Ну да. Если верить приборам… Наверное, контакт где-то отошел.

Гарроуэй хмыкнул. Все неполадки в электронике всегда сваливают на «отошедший контакт», даже если вся система монолитна, без единого проводка. Развернув свое кресло, он заглянул через плечо Джошуа и убедился, что камера действительно включена, но ни звука, ни изображения нет.

— Ага, ясно.

Дисплей исправно принимал сигнал с камеры, однако был совершенно темным. А звук, похоже, просто выключен.

— Штормовой погреб, — сказал Райнер, имея в виду местоположение камеры. — С ней уже бывало так несколько раз. Видимо, ничего серьезного, однако неполадка должна быть задокументирована, понимаешь?

— Я бы не обращал внимания, — Гарроуэй принял прежнюю позу. Он был абсолютно уверен, что знает причину отказа камеры. — Посмотрим, не заработает ли сама собой.