Читаем без скачивания Балтийские славяне. От Рерика до Старигарда - Андрей Пауль

Учитывая сложность, неоднозначность и недостаточную изученность вопроса, как и разнящиеся мнения учёных, наиболее подходящим описанием ситуации кажется формулировка: достоверно славянская материальная культура не позднее VI века сменяет на территории Германии более раннюю культуру эпохи Великого переселения народов. С археологической точки зрения смена более древнего населения балтийскими славянами, если она имела место, должна была происходить мирно, а остатки старого населения – быстро смешаться с новоприбывшими славянскими группами, так что археология не фиксирует следов войн и разрушений в предполагаемый переходный период от дославянского населения к славянскому. Такая быстрая ассимиляция могла быть обусловлена изначальной родственностью как языков, так и просто культуры и обычаев нового и старого населения. В многочисленных латиноязычных письменных источниках, начиная с VIII и по XII вв., население южной Балтики описывается как однородное славянское, и ни один из источников не упоминает наличия здесь какого-либо неславянского населения. С другой стороны, целый ряд источников указывает на тождественность южнобалтийских славян и некоторых более древних народов, причислявшихся римскими и греческими источниками к германцам. Начиная с VIII века, то есть с первых упоминаний балтийских славян франкскими источниками, прослеживается отчётливая традиция отождествления их с вандалами (Strzelcyk 1998, Steinacher 2002), в более редких случаях – также и с герулами (Гельмольд, I, 2), не ставившаяся в западноевропейском учёном мире под сомнение до конца XVI века. В целом, можно сказать, что вопрос о населении юга Балтики в первой половине первого тысячелетия н. э. и его преемственности с жившими здесь в последствии славянами крайне слабо изучен ввиду малого количества источников той эпохи.

Среди многочисленных племён балтийских славян можно выделить несколько групп, выказывающих между собой наибольшее сходство и в то же время некоторые различия с другими группами:

ободритские племена – племена варов или вагиров, ободритов в узком смысле или ререгов, полабов и смельдингов. Иногда к ободритским племенам причисляют также заэльбских древан и линонов;

рюгенские славяне – жители острова Руя и соседнего с ним берега континента;

поморяне – обобщающее название для нескольких более мелких племён, населявших северную Польшу к востоку от Одры (волиняне, пыричане, возможно, также словинцы и кашубы);

велеты или вильцы, делящиеся в свою очередь на: племенной союз лютичей или северно-велетские племена – редарии, толенцы, чрезпеняне и хижане;

южно-велетские племена – линоны, брежане, гаволяне или стодоряне, речане, замчичи, дошане, плоне или плоняне, укряне;

Племена моричан и шпреван жили в переходной смешанной зоне древнеполабской и сербско-лужицкой культур и составляют переходные группы. О другом маленьком племени моричан, жившем на озере Мюриц в Мекленбурге, на основании очень скудных и поверхностных упоминаний сложно однозначно сделать вывод, были ли они ободритским или велетским племенем.

Вопрос о том, были ли переданные латиноязычными хрониками названия славянских племён в действительности их самоназваниями, во многих случаях остаётся открытым. Этимологии многих из них неясны и до сих пор не были убедительно объяснены из славянских языков. С другой стороны, многочисленные примеры именования одного и того же племени в источниках несколькими разными именами, указывает как на существование не совпадавших немецких и славянских форм их названий, так и на нередкое применение хронистами «учёных», то есть почерпнутых ими из более ранних книг, но не соответствующих реальному положению вещей имён. Впоследствии происхождению названий рассматриваемых в книге племён будет уделено отдельное внимание.

Славянское расселение и освоение новых территорий осуществлялось преимущественно по водным путям, поэтому названия значительного числа славянских племён в Германии происходили от названий рек или совпадают с ними. Таковы, к примеру, названия племён полабов (от реки Эльбы, слав. «Лаба»), речане (от слав. «река»), гаволян (от реки Гаволы), толлензян (от реки Толлензы), укрян (от реки Укры), чрезпенян (от реки Пены, слав. «сидящие через/по другую сторону реки Пены»), спреван (от реки Спреи), дошан (от реки Доссы). О преемственности с более древним населением могут говорить имена велетов, варнов и, возможно, рюгенских славян. Не совсем ясными остаются этимологии названий племён ободритов, редариев, замчичей, стодорян и смельдингов. Названия племён моричан, плонян, волинян и поморян происходят от названий заселяемых ими местностей. Названия племён стодорян и редариев соответствуют названиям заселяемых ими областей, однако неизвестно, происходят ли названия племён от названия местностей или наоборот. В целом, можно отметить характерность связи топо– и гидронимики с названиями племён балтийских славян. Из общего ряда заметно выбиваются имена «ободритов» и «ререгов». Поскольку именно этим племенам посвящена данная книга, разбору их названия в дальнейшем будет посвящена отдельная глава.

Глава I

Материальная и духовная культура балтийских славян

Материальная культура большинства балтийско-славянских племён была во многом схожа, основные различия заметны не между племенами, а между жителями различных природных зон. Для всех балтийских славян были характерны округлые крепости, расположенные в основном на берегах водоёмов, речных и озёрных островах или полуостровах. По большей части крепости эти были небольшими и использовались либо как княжеская резиденция, либо для защиты местного населения в военное время. Исключение составляют лишь ранние велетские крепости на территории позднейшего союза четырёх лютичских племён. Эти крепости были намного большего размера, строились на высотах и отличались плотной жилой застройкой. Форма ранних велетских крепостей зависела от природных данных и могла отходить от привычной округлой. Отличной была и технология устройства крепостного вала. В ободритских землях своими размерами заметно выделялись столицы племён ободритов и варов Мекленбург и Старигард.

В Средние века балтийско-славянские племена представляли собой значительную военную и политическую силу, с которой вынуждены были считаться их германские соседи – Римская империя германской нации и наследовавшие ей немецкие королевства и герцогства, а также скандинавские государственные образования и королевства. История ободритов на протяжении столетий была неразрывно связана с историей соседних с ними саксов, данов и славян-велетов, в отношениях со всеми этими соседями были как войны, так и союзы, и династические связи.

Начиная с первой половины IX века отношения ободритов с соседними немецкими государствами характеризуются постоянными кровопролитными войнами, закончившимися окончательным поражением славян в конце XII века. Однако это четырёхвековое противостояние во многом было более противостоянием языческой и христианской культур, чем противостоянием собственно славян и германцев. Попытки насильственной христианизации принимались с немецкой стороны, начиная с IX века, и на деле совмещались с взиманием больших податей с основной массы славянского населения, так что образ христианина неизбежно смешивался с образом поработителя. Недовольство властью немецких и своих, принимавших христианство и способствовавших распространению церковных десятин правителей то и дело выливалось в значительные общеславянские языческие восстания. Едва ли найдётся другой европейский народ, столько раз возвращавшийся от христианства к язычеству и бывший настолько приверженным своей традиционной культуре. Суть этого противостояния, заключавшегося в стремлении к порабощению с одной стороны и борьбе за свободу и веру – с другой, хорошо понимали и сами немецкие завоеватели. Хронист Видукинд Корвейский в X веке замечал в своих «Деяниях саксов» об ободритах:

«Король поэтому часто сам водил против них войско, которое во многих [сражениях] нанесло им ущерб, поражение и довело их до крайнего несчастья. Тем не менее, они предпочитали войну, а не мир, и пренебрегали любым бедствием ради дорогой свободы. Ибо это такой род людей: грубых, способных переносить лишения, привыкших к самой скудной пище, и то, что для наших обычно представляется тяжелым бременем, славяне считают неким удовольствием. В самом деле, прошло много дней, а они сражались с переменным успехом, те ради славы, за великую и обширную державу, эти за свободу, против угрозы величайшего рабствa» (Видукинд, II, 20).

С конца X века, видя политические преимущества от союза с саксами, верхушка ободритской знати постепенно начинает принимать христианство. Христианские правители ободритов как правило признавали верховную власть немецких императоров и поддерживали тесные союзнические отношения с датским королевским домом, однако, их отход от традиций вызвал противоречия и вражду в самом ободритском обществе. В итоге принимавшие христианство законные ободритские князья воспринимались своими подчинёнными как тираны и предатели и могли утверждаться и поддерживать свою власть только с помощью союзных саксонских и датских войск. Нередко такие князья бывали свергаемы в ходе языческих восстаний, а их место занимали языческие правители. Начавшееся в конце XI века многолетнее противостояние христианской и языческой династий ободритских правителей в конечном итоге стало одной из главных причин общего ослабления их государства и одной из причин успешного завоеванию его саксонцами в XII веке. В условиях постоянной многовековой борьбы за свои земли с христианами, языческие традиции стали для славянского населения неким видом «национальной идеи» и запрет на них в XII веке вместе с окончательным переходом собственных правителей на сторону саксов-христиан привёл к тяжелейшему духовному кризису, быстрой утрате идентичности и ассимиляции славян немцами.