Читаем без скачивания Политическая антропология - Николай Крадин

Со второй половины XIX в. понимание антропологии изменилось.

Накопление научной информации неизбежно вело к дифференциации гуманитарного знания. Постепенно выделились в самостоятельные науки политическая экономия, социология, психология, история, филология и т. д.

В этот же период сформировалась и антропология (в XIX в. ее нередко называли этнологией) – дисциплина, изучающая народы, находящиеся вовне цивилизованного мира. По причине ограниченности источников по истории бесписьменных архаических народов, а также в силу особенностей исследовательской работы в данных культурах, когда антрополог должен был в одинаковой степени иметь высокую подготовку в самых различных областях науки, такие дисциплины, как в первую очередь физическая антропология (или естественная история человека), этнография, археология, не могли существовать одна без другой. Это привело не столько к их дифференциации (хотя в некоторых странах, в том числе и у нас, они до сих пор считаются самостоятельными науками), сколько к интеграции их в единый междисциплинарный комплекс. В то же время постепенно философско-антропологическая проблематика оказалась выведенной за рамки собственно антропологии.

В настоящее время антропологическую науку, как правило, подразделяют на две большие части: физическую и культурную (или иначе социальную) антропологию. Первая изучает физическое строение человеческого тела и антропогенез (т. е. проблему происхождения человека). Вторая представляет собой комплекс самостоятельных дисциплин (археология, лингвистика, фольклористика, этнография и, наконец, собственно культурная или социальная антропология), рассматривающих в целостности культуру того или иного народа.

В самом широком смысле культурная антропология изучает хозяйственный быт, социальные системы, обычаи и идеологические представления архаических народов. Нередко понятия "культурная" и "социальная" антропология рассматривают как синонимы (первый термин используется в основном в США, второй – в странах Западной Европы, особенно в Великобритании). Однако между ними есть некоторая разница. Если британские антропологи рассматривают культуру как составную часть человеческого общества, то их заокеанские коллеги вслед за Л. Уайтом полагают, что социальность присуща не только людям, но и высшим животным. "Именно культура, а не общество выступает в качестве отличительной особенности человека, научное исследование этой особенности должно быть названо скорее культурологией, а не социологией" (White 1949: 116).

Исторически сложилось так, что антропологи по преимуществу занимались изучением и реконструкцией образа жизни бесписьменных ("доисторических") народов. В то же время антропология не прервала связи с другими общественными науками. Не случайно многие исследователи определяли социальную антропологию как "отрасль социологии, изучающей примитивные общества". Однако в 50-60-е годы XX в. в антропологии наметилась естественная тенденция к некоторому сужению объекта исследований: с накоплением знаний ученые стали переходить к более углубленному изучению отдельных аспектов культуры – технологии, социальной организации, семейно-брачным отношениям, верованиям и проч.

Концентрируя свои усилия на отдельном направлении, некоторые из антропологов пришли к осознанию актуальности расширения временных рамок своих исследований, а также к необходимости более тесной кооперации с другими науками – экономикой, демографией, социологией и проч. Все это привело к появлению ряда новых интересных субдисциплин культурной антропологии, таких как экономическая и юридическая антропология, дополняющие классическую политическую экономию, а также историю государства и права, наконец, сформировалась особая, пограничная с политическими науками, дисциплина – политическая антропология.

В отечественной литературе исследования исторических структур власти осуществлялись в рамках комплекса исторических наук (собственно истории, археологии и этнографии). Для марксистской науки термин "политическая антропология" был неприемлем в силу двух причин. Во-первых, в силу того, что в отечественной науке "социальную антропологию" традиционно было принято считать не самостоятельной наукой, а одной из исторических наук и именовать "этнографией" (антропологами у нас называли только тех, кто занимался физической антропологией). Во-вторых, потому, что согласно марксистской теории политика существует только в классовом обществе, тогда как отношения в первобытном обществе не могут считаться политическими. Следовательно, для обозначения последних необходим совершенно иной термин. В 1970-е годы отечественными этнографами было предложено именовать отношения в первобытном обществе потестарными (от лат. potestas – власть), хотя введение такого термина нельзя признать особенно удачным. Ведь отношения власти существуют не только в первобытности, а во всех стадиальных типах общества. В 1979 г. Л.Е. Куббель предложил называть политическую антропологию термином "потестарно-политическая этнография", а спустя десять лет им была написана первая (и пока, в сущности, единственная обобщающая) книга на русском языке на данную тему (Куббель 1979; 1988).

Несмотря на официальное игнорирование, термин "политическая антропология" тем не менее постепенно вошел в лексикон отечественных исследователей. С середины 1980-х годов он все чаще и чаще стал встречаться в работах этнографов-антропологов и востоковедов. В настоящее время "политическая антропология" официально вошла в перечень научных дисциплин в высших учебных заведениях, она читается студентам антропологических, социологических и политологических специальностей. Студенты-историки изучают аналогичные проблемы в программе курсов "История первобытного общества", "История древнего мира" и "Этнография".

2. Политическая антропология

Поскольку антропологи занимались в основном изучением неевропейских цивилизаций и культур, предметом изучения политической антропологии стали механизмы и институты власти и социального контроля преимущественно в доиндустриальных и посттрадиционных обществах.

С этим согласны большинство специалистов. Так, Ж. Баландье полагает, что в задачи политической антропологии входит сравнительное изучение политической организации первобытных и архаических обществ (Balandier 1967: 6-9). С ним перекликается Л.Е. Куббель, по которому предметом потестарно-политической этнографии являются отношения власти и управления обществом преимущественно в доиндустриальные эпохи (Куббель 1979; 1988).

Схожие определения политической антропологии даются в большинстве западных специальных словарей, энциклопедий и справочников по социокультурной антропологии и политологии. В одном из подобных изданий, воспроизведенных в журнале "Политические исследования" (1993, №1), дано следующее определение:

Политическая антропология – изучение институтов управления и соответствующей практики у этнических сообществ, в особенности в примитивных обществах и в обществах с племенным строем. Политическая антропология выясняет связь политического поведения с более широкой групповой культурой и исследует то, какими путями происходит развитие политических институтов и практики.

М. Абеле несколько расширяет предмет политической антропологии. Он считает, что в ее задачи входит "изучение властных процессов и систем, пронизывающих наши структуры, и способов, в которых проявляются корни и формы политического действия в наших обществах" (Абеле 1998: 30).

В.В. Бочаров пытается объединить обе точки зрения. По его мнению, первоначально политическая антропология изучала системы властно-управленческих отношений в традиционных обществах. В настоящее же время она должна стать прикладной наукой, направленной на оптимизацию принимаемых в процессе управленческой деятельности решений в условиях, когда в качестве управляемых выступают полиэтничные субъекты, политическая культура которых густо замешана на традиционном субстрате (Бочаров 1998: 141).

В итоге, можно определить предмет изучения данной дисциплины как совокупность институтов контроля и власти в доиндустриалъных обществах: структура данных институтов и их сравнительная типология, анализ причин и факторов преобразования одних форм в другие, проблема адаптации, инкорпорации и трансформации традиционных механизмов контроля в современных политических институтах.

Исходя из этого, политическую антропологию можно дефинировать как антропологическую дисциплину, изучающую народы мира с целью выявления особенностей политической организации в исторической динамике.