Читаем без скачивания Жизнь в кавычках. Роман - Света Нахимберг

Свадьбы предполагалось сыграть в обеих семьях: сначала в семье Рамона, потом в семье Хаи. Отец Хаи у очень знатного портного заказал ей свадебные наряды, она с удовольствием бегала на примерки. Это был старый портной, через его умелые руки прошли и женские, и мужские наряды и они так славно сидели на заказчиках.

Он постоянно подбадривал и нахваливал фигурку Хаи: «Мадмуазель, Вы-таки хороши, что шить для Вас столько приятного, что я с нетерпением жду очередной примерки. Вы будете божественно прекрасны в этих нарядах!»

Хаю смущали его слова, она краснела, зная, что её фигура не так уж хороша, но всё равно было приятно слушать неприкрытую лесть этого пожилого человека. Вот и всё готово! Хая сообщила Рамону, что у неё всё готово к свадьбе, теперь всё зависит от его семьи, и она с нетерпением ждёт от него письма о дне свадьбы в Молдавии. Она должна предупредить своих родителей заранее.

Долгожданный День наступил. Хая и её родители, младший братишка поехали на свадьбу. Семья Рамона очень хорошо подготовилась: они пригласили маленький оркестр, состоящий из скрипок, гуцульских дудочек и аккордеона. Стол «ломился» от различных закусок и национальных блюд, много фруктов и свежих овощей, домашнего вина. Очень много гостей, ведь у женатых братьев было много родни и просто друзей, столы были накрыты под навесом на улице, вдоль них стояли длинные лавки, и всем хватало места. На торце главного стола стояли шесть стульев, на них сидели родители и жених с невестой. Рядом с длинной стороны стола около родителей Хаи сидела любимая тётушка. Родители Хаи не могли есть всё подряд – вера не позволяла есть не кошерную пищу, но на столе стояли жареные индейки и курочки – молодки, фаршированная рыба, много пресной выпечки: родители Рамона уважали их обычаи (ведь они знали, что теперь и Рамон будет жить по их законам). Молодые очень смущались, когда гости кричали «горько», ведь для них это было непривычно – целоваться, да ещё на виду у множества гостей, но те подбадривали их, как могли, они хорошо всё понимали. Играли музыканты, плясали и танцевали гости, даже свадебные песни пели.

Хорошо, что, Хая знала молдавский язык. Было легко и весело, Рамон сидел рядом и постоянно держал её за руку, как будто они снова гуляют по винограднику, только теперь им разрешено целоваться. Солнце зашло, зажгли факелы, чтобы освещать площадку праздника и веселье продолжалось.

Молодых обе мамы повели в отведённую для них комнату: они и на самом деле очень устали. Предстояла их первая семейная ночь. Они оба очень робели, не знали, что им делать… Рамон нежно помог снять свадебный наряд Хае, он был высокий и сильный, взяв на руки, уложил её в кровать. Хая была полна тревоги и поделилась этим с Рамоном. «Ничего не бойся, мы будем просто отдыхать. Ты устала?» Хая, потупив глаза, кивнула головой. «Спокойной ночи, любимая!» Они крепко уснули, прильнув друг к другу. Хая не помнит, снилось ли ей что-нибудь, но она очень хорошо отдохнула.

В окошко пришло солнышко, оно светило прямо в глаза, и она проснулась. Рамон, видимо, давно проснулся и с любопытством смотрел на неё, как будто видел в первый раз. Они непроизвольно потянулись друг к другу, касаясь и переплетаясь телами, самое главное таинство произошло так неожиданно, Рамон покрывал Хаю нежными поцелуями, её руки притягивали его, как бы без слов говоря: «Я готова!». Теперь у неё есть любимый муж, с которым она надеялась прожить всю свою жизнь! Рамон своими прикосновениями старался показать, как сильно он её любит. Хая у него была первая девушка, это переполняло его восхищением и неподдельной радостью, он продолжал целовать её.

Хая улыбалась ему в ответ и упивалась новым ощущением их отношений. Родители обеих семей ожидали их к завтраку и мирно беседовали в тени абрикосового дерева. Им было о чём поговорить. Они обсуждали вопрос о приданном невесты, и о том, на что мог рассчитывать Рамон из капитала родителей. Ни одной из сторон не хотелось уступать в щедрости и выражении любви к своему ребёнку: Хае отец выделил долю своего капитала, теперь она наравне со своими сёстрами и братом являлась владелицей парфюмерной фабрики, так же было приготовлено много различной одежды, домашней утвари, драгоценностей. Отец купил им с Рамоном большой дом рядом со своим на Подоле, в нём было много комнат, он был полностью обставлен самой модной мебелью и роскошными деталями, придающими комнатам тепло и уют. А Рамону он хотел предложить место управляющего в галантерейной лавке, конечно же, после того, как он немного подучится.

Родители Рамона имели только виноградники и не большую конюшню с породистыми рысаками – они часто получали призы на больших скачках. От продажи домашнего вина ежегодно откладывались деньги в банк, их было не очень много, но родители выделили ему довольно большую сумму, для содержания семьи, пока он сам не сможет хорошо зарабатывать. Обе стороны остались довольны таким решением, главное для них было счастье их детей.

Хая и Рамон вышли к родителям, оба обратились к ним со словами: «Теперь мы – семья, дорогие мамы и папы!» Начали подходить вчерашние гости, закуски и вина хватало для всех, веселье продолжалось! Через несколько дней Рамон, Хая и родители поехали в Киев. Для проведения свадьбы был заказан ресторан, с учётом желания обеих сторон было составлено меню, все расходы взяли на себя родители Хаи. Играл оркестр, в ресторан смогли прийти сёстры с семьями, друзья семьи, народу было много и всем было весело: они видели, что присутствуют на свадьбе любящих сердец.

Свадебная церемония – Хупа проходила, не отступая от канонов: раввин прочитал ктубу и семь благословений, это ещё больше укрепило веру гостей, что это свадьба достойная. Эти семь благословений читались семь дней после каждой трапезы, и свадьба продолжалась семь дней. Через день, после того, как родители Рамона ознакомились с огромным приданным Хаи, мама (Хая с первого дня стала так к ней обращаться, как и Рамон к её родителям) восхищалась красивым тонким расшитым приданным. Родители Рамона сходили в дом молодых, он привел их в полный восторг, потому что нельзя было сравнить их хоть и крепкий, но сельский дом, с этими благоустроенными хоромами.

Их проводили на вокзал, Рамон впервые остался без них. Его мама, как только поезд отошел от станции и Рамон, идущий по платформе по ходу поезда, скрылся из вида, горько заплакала, слёзы лились сами по себе, она вспоминала, как рос её младшенький, и слёзы вновь и вновь заливали глаза. Муж сидел хмурый, насупленный, молчал, а ей так не хватало его поддержки, от его молчания она более остро ощутила разлуку с сыночком и снова плакала, плакала, плакала…

Началась новая интересная жизнь для Хаи и Натана. Он ежедневно ходил в лавку, смотрел, как работает приказчик – это был виртуоз, он сразу узнавал в покупателе, что тому предложить, какую цену он может позволить себе потратить на какую-нибудь безделушку: приказчик так профессионально расхваливал вкус покупателя, что тот просто не мог уйти без покупки. Натана это удивляло, а иногда он еле сдерживался, чтобы не рассмеяться при покупателе. Но каждый рабочий день приносил ему и практический опыт, он хорошо изучил ассортимент лавки, цены и мог уже принимать товар безошибочно, а именно это входило в его обязанности как управляющего. Хая занималась домашним хозяйством, она очень скучала без мужа: дома было пусто, ведь у них было много свободных комнат, но там никто не жил. Иногда одна из сестёр со своим ребёночком навещала её, учила приготовлению новых вкусных блюд, делилась секретами своей семейной жизни. Хая впитывала эти беседы, она очень хотела угодить своему любимому. А когда ей становилось невмоготу от одиночества, она собирала небольшой узелок с едой и шла к мужу в лавку, чтобы он не отрывался от работы.

Натан ценил каждую минуту своего дела, ведь у него было начальное образование и приходилось много постигать своим умом. Хая была счастлива, находясь рядом со своим красавцем мужем, она гордилась им и ей очень нравились отзывы отца о его старании в овладении азами профессии.

Натан нахваливал свою молодую жену, что она научилась очень вкусно готовить, для Хаи это было самой большой радостью. Через несколько месяцев она почувствовала, что во время приготовления обеда у неё появилась тошнота после того, как она попробовала суп. Тошнота стала повторяться всё чаще, и она решилась пойти к маме и поделиться с ней своими предположениями. Та нежно обняла и подтвердила её догадки: «Придётся потерпеть, доченька, это большое счастье, что вы ждёте ребёночка, у нас будет прибавление – внук или внучка. Хая, с нетерпением, ждала возвращения Натана с работы: не известно, как он отнесётся к такой новости. Он пришел, как всегда, очень уставшим, Хая накормила его и как бы, между прочим, сказала: «А скоро нас будет трое!» Она держала руки на животе и Натан, естественно догадался, его глаза наполнились слезами радости, он с большой осторожностью взял её на руки и начал носить по комнатам, приговаривая: «Вот здесь, «ты – малыш», будешь жить, тебя будут любить мама и папа, бабушки и дедушки, тёти и дядя, главное, будь крепеньким и здоровеньким, а уж мы постараемся всё сделать для тебя!» Хая чувствовала себя у мужа на руках как в колыбели, он ходил по комнатам, покачивал её, целовал и говорил: «Спасибо, любимая моя!» Теперь он ещё больше уделял ей внимания, запретил ходить одной к нему в лавку с обедами, а сам прибегал, быстренько ел приготовленный Хаей обед, целовал её и убегал радостный в лавку. Беременность протекала без проблем: мама отводила Хаю к доктору, он осматривал её, приставлял к животу какую-то деревянную трубочку и с улыбкой говорил: «Ну, что, мамочка, у нас всё в порядке. Вы правильно себя ведёте, будем надеяться, что всё не может быть плохо!» Хая с мамой, уходили довольные, ожидание ребёнка потребовало больше разговаривать с мамой – она ведь четыре раза прошла через это, как всё должно быть, как себя вести, когда появятся признаки родов. Натан каждый день носил её по дому на руках, а потом они шли гулять к Днепру. Хае было полезно дышать свежим воздухом, да и малышу тоже нужен был кислород, ведь он всё пока получал от мамы.