Читаем без скачивания Блеск и нищета 90-х - Игорь Прокопенко

Глава 1. Братки по крови

90-е годы — самое спорное и неоднозначное десятилетие в истории России. Появились братки в малиновых пиджаках, заявившие о себе как хозяева всего мира. Открылись первые дорогие рестораны и дешевые закусочные. Кинематограф перевернулся с ног на голову или наоборот. По улицам зашагала модная и даже очень модная молодежь. Все, что сейчас есть в изобилии, родилось в том далеком и близком десятилетии. Первые мобильные телефоны, глянцевые журналы, иномарки пришли в день сегодняшний именно оттуда, из 90-х.

13 сентября 1994 года около семи часов вечера в самом центре Москвы, на 3-й Тверской-Ямской, взорвался автомобиль.

Уже на следующий день в СМИ появятся снимки и информация о том, что труп, догорающий в куче искореженного металла, — не кто иной, как хозяин криминальной Москвы Сергей Тимофеев, он же — знаменитый Сильвестр. Всего за несколько дней до смерти Тимофеев заявил в кругу авторитетных людей: «братская» жизнь закончится только тогда, когда его не станет.

Всего за несколько дней до смерти Тимофеев заявил в кругу авторитетных людей: «братская» жизнь закончится только тогда, когда его не станет.

Впрочем, так ли все было? Ведь некоторые считают, что Сильвестр жив и по сей день. В качестве косвенного доказательства приводятся кадры видео 2001 года из Тель-Авива. Знающие люди утверждают, что на кадрах, снятых через 7 лет после того кровавого дня, человек в очках на заднем плане — отец московской мафии Сергей Тимофеев, он же Сильвестр. Проверить это практически невозможно. Незадолго до смерти все фотографии Сильвестра таинственно исчезли даже из уголовных дел и медицинских карт.

Незадолго до смерти все фотографии Сильвестра таинственно исчезли даже из уголовных дел и медицинских карт.

Хотя многие из тех, кто знал его лично, утверждают, что это простое совпадение, история группировки, которую он возглавлял, знает примеры воскресших братков. Был случай, когда Сергей Буторин, которого правоохранительные органы считали одним из лидеров ореховской группировки, сам себя похоронил, даже памятник сделал, а на самом деле благополучно жил в Испании.

Сергей Буторин, которого правоохранительные органы считали одним из лидеров ореховской группировки, сам себя похоронил, даже памятник сделал, а на самом деле благополучно жил в Испании.

Его могила находится в Москве на Николо-Архангельском кладбище. Недалеко от входа стоит скромная плита с уже потертыми буквами: Сергей Буторин. 1965–1995. А вот живой Сергей Буторин был задержан полицией в испанском городке Кастельдефельс, недалеко от Барселоны, спустя почти 20 лет после своей «смерти».

Сергей Буторин по кличке Ося — следующий, после смерти Сильвестра, лидер ореховской ОПГ. Бывший прапорщик стройбата, а позже вышибала кафе сумел сделать в бригаде просто головокружительную карьеру. Всего за несколько лет из рядового «пехотинца» он превратился в приближенного Сильвестра. Когда же того взорвали в собственном «Мерседесе», ему удалось занять место погибшего авторитета. Правда, не обошлось без крови.

Всего за несколько месяцев по его заказу были убиты многие бригадиры «ореховских», претендовавших на место Сильвестра, — больше 30 человек. Позже Ося будет проводить такие чистки бандитских рядов регулярно, устраняя своих же за малейшую провинность.

Всего за несколько месяцев по его заказу были убиты многие бригадиры «ореховских», претендовавших на место Сильвестра, — больше 30 человек.

На видео, снятом «братками» ореховской ОПГ в апреле 1992 года на дне рождения харьковского авторитета Сергея Батоцкого, по кличке Батон, есть уникальные кадры, где тост с традиционными пожеланиями имениннику успехов, здоровья и счастья произносит Дмитрий Шарапов. После смерти Сильвестра он был одним из претендентов на место лидера «ореховских». Его убили свои же в августе 1995 года. Еще один претендент на «руководящую должность» главаря — Игорь Чернаков, он же Двоечник, правая рука Сильвестра, на которого было совершено два покушения. Итог банален: обстрелянный из автоматов Калашникова «Мерседес», множественные огнестрельные ранения и смерть в одной из городских больниц Подмосковья.

Согласно «откровениям» одного из киллеров, законы в стае очень жестокие: «если бы я его не завалил, меня убили бы сразу. Там все строго, дисциплина. Дают ствол, говорят, кого ты убиваешь. Причем они могут убивать даже тех, которые в группировке были их корешами».

Офис. Переговоры бизнесменов и банкиров. Открывается дверь, заходит молодой человек.

— Можно вас перебить?

— Нет. Нам некогда.

— Это не займет много времени, у меня «калашников».

По данным оперативников, борьба за власть, которая разгорелась после смерти Сильвестра, привела к настоящей бандитской войне. На полях сражения осталось больше 200 погибших, их «братские могилы» находятся на Ореховской аллее Котляковского кладбища. Здесь похоронены те, кто не упел прижизненно устроить собственные похороны или сбежать за границу. Те, кто успел, стремились в основном в Европу, поближе к теплому Средиземному морю, или в Америку, на шумный Брайтон-Бич, разрекламированный в свое время Вилли Токаревым.

Брайтон-Бич — район, расположенный в Нью-Йорке, 90-е

Люблю по Брайтону пройтись в хороший вечери посмотреть на наших брайтонских девчат.Здесь могут быть незабываемые встречи,здесь, если надо, говорят или молчат.

Долгое время южная окраина Нью-Йорка Брайтон-Бич считалась одним из самых бедных и непрестижных районов города: грязные улицы, нелегалы и высокий уровень преступности. Зато здесь было самое дешевое жилье, поэтому те немногие советские граждане, которым удавалось прорваться сквозь железный занавес и уехать в США на ПМЖ, стремились именно сюда. Со временем южная окраина Нью-Йорка стала больше походить на провинциальный российский городок, где русский язык можно было услышать чаще, чем английский. С развалом СССР на Брайтон-Бич хлынула новая волна эмигрантов из России, среди которых многие были тесно связаны с криминалом.

Один из случаев послужил сюжетом для другой песни Вилли Токарева, «Два автомобиля», когда эмигрант убил другого за место на стоянке. Оба спешили в ресторан, все было забито, машину ставить негде, они поссорились из-за места, и произошло убийство. Это случай, имевший место в жизни.

Вилли Токарев уехал из СССР в середине 1970-х. Бывшему советскому контрабасисту и участнику джазовых ансамблей в Америке пришлось начинать практически с нуля. Помощник медсестры, таксист, курьер, разносчик пиццы — все эти профессии Вилли Токарев освоил в совершенстве. Свою первую сольную пластинку он записал в Америке в начале 1980-х, но по-настоящему популярным в среде российских эмигрантов он стал только в 1990-х, когда начал петь в русских ресторанах на Брайтон-Бич о тюремной романтике и нелегкой жизни уголовников.

Помощник медсестры, таксист, курьер, разносчик пиццы — все эти профессии

Вилли Токарев освоил в совершенстве.

Об атмосфере, в которой создавались хиты Вилли Токарева, рассказал мне сам певец: «Это песни, которые нашли отзыв среди эмигрантов того времени в Америке. Им нравилась воровская, блатная тематика. Я писал песни назидательные, это такой жанр, в котором я выражал свою точку зрения, и люди, которые меня окружали, сами давали мне темы, потому что там собрался цвет этого общества».

Банки, гостиницы, магазины, закусочные, рестораны и даже частные детские сады в районе Брайтон-Бич, как и в России 1990-х, находились под контролем преступных группировок. Возглавляли их воры в законе и авторитеты, бежавшие из России от криминальных разборок. Самым могущественным среди них считался Вячеслав Иваньков, он же Япончик. Шансонье Вилли Токарев рассказывал мне, что Иваньков очень любил шансон и регулярно посещал его концерты, Токареву часто передавали привет «от Славы». Встречались они и на днях рождения крутых людей, которые снимали для этого дорогие рестораны.

Банки, гостиницы, магазины, закусочные, рестораны и даже частные детские сады в районе Брайтон-Бич, как и в России 1990-х, находились под контролем преступных группировок.

Жил вор в законе Япончик, как и все российские криминальные авторитеты, на Брайтон-Бич, на Серф-авеню, где у него был небольшой особняк, купленный сразу после отъезда из России в начале 1990-х.

Воров в законе в России было много, но не каждый вор имел такой вес, как Иваньков. Особенно это было заметно, когда он уехал в Америку. Он и оттуда рулил и спускал решения, как нужно себя вести в тех или иных ситуациях. Самое интересное, что с ним считались.