Читаем без скачивания Пять слагаемых счастья - Марион Леннокс

Работать в доме своего так называемого кузена, присматривать за его ребенком? Жить на ферме на другом конце света? При других обстоятельствах Шенни бы только рассмеялась, получив это письмо.

Но речь шла о Пирсе Маклахлане.

Существовало три причины, по которым Шенни решила помочь ему.

Во-первых, сочувствие. Она помнила Пирса. Двадцать лет назад ему было пятнадцать, а ей почти десять. Шенни впервые увидела его на свадьбе дяди Эрика. Пирс выглядел тогда слишком тощим и высоким, его одежда была ему явно мала… А теперь он потерял жену.

Шенни не могла не признать, что двадцать лет назад считала Пирса… великолепным. Он был высоким, смуглым, таинственным пятнадцатилетним подростком. Возможно, ей все это просто казалось тогда, но он явно выделялся среди своих задиристых братьев. Итак, к сочувствию добавляем… вожделение? Ну да, конечно. Она уже большая девочка. Пирс может оказаться невысоким толстячком, так что ее мечтам не суждено сбыться.

Но была еще и третья причина, гораздо более серьезная, чем две предыдущие. У нее не осталось денег, чтобы жить в Лондоне. Шенни потеряла свою галерею и любимого человека. На ферме Пирса она могла бы переждать какое-то время…

И вот она здесь, и напротив нее четверо детей. Четверо? Она одного-то ребенка боялась. Она не может остаться. Но и идти ей некуда! Когда Шенни получила письмо тети Руби, она почти не раздумывая приехала в Австралию. Она обнаружила, что ее родители уехали в другую страну ― это она и раньше знала, ― но, к ее ужасу, они сдали свой дом в аренду!

Шенни шмыгнула носом, но не заплакала. Она вообще не плакала, даже когда застала Майка в постели с одной из его моделей.

В тот день она почувствовала себя плохо и вернулась домой днем. Они лежали в постели и не видели ее. Шенни прошла в прачечную и наполнила ведро водой. Потом ей показалось, что этого недостаточно, и она взяла на кухне лед. Даже тогда любовники не слышали ее, хотя ее трясло от ярости и начинающегося гриппа и она уронила поднос со льдом. Когда вода в ведре стала почти ледяной, она вылила ее на них.

Тем не менее в дальнейшем оказалось ― было бы лучше, если бы она просто заплакала. Шенни не подумала про их с Майком общий счет. К тому времени, когда она оправилась от гриппа и предательства, Майк успел отомстить ей единственным способом, до которого такой подонок, как он, смог додуматься.

Денег на то, чтобы содержать крошечную художественную галерею, у нее не осталось, поэтому ее пришлось закрыть.

Но все же она радовалась, что Майк так и не увидел ее слез. Если я смогла пережить такое, не заплакав, то уж с этим я точно справлюсь, подумала Шенни, глядя на детей. Они явно были удивлены, что она до сих пор не вышла из машины. Девочка с короткими медно-рыжими волосами (похоже, стригли ее садовыми ножницами), по виду самая старшая из детей, спрыгнула с забора.

Шенни немного приоткрыла окно и крикнула:

– Это ферма Пирса Маклахлана?

– Да, ― ответил один из мальчиков. ― Вы Шенни?

– Да, это я, ― слабым голосом проговорила она.

– Наконец-то, ― девочка с короткими рыжими волосами широко распахнула ворота. ― Папа сказал, мы не должны входить внутрь, пока вы не приедете.

– Ваш папа ждет меня?

– Ну, вы же звонили, правда?

– Да, но…

Девочка посмотрела направо, затем налево и снова направо ― здесь что, еще какие-то машины есть? ― пересекла дорогу и подошла к Шенни.

– Твоего папу зовут Пирс?

– Пирс Маклахлан. ― Девочка просунула руку в приоткрытое окно. ― Я ― Венди Маклахлан. Мне одиннадцать лет.

– Понятно, ― только и смогла сказать Шенни, пожимая руку Венди.

– Вот ― Брайс, ему девять лет, Дональд, ему семь, и Эбби, ей четыре года. Еще у нас есть Бесси, но ей только восемь месяцев, и она еще не разговаривает. На самом деле ее зовут Элизабет, но она слишком хорошенькая, чтобы называть ее так.

Бесси. Маленький ребенок. Хоть что-то оказалось правдой.

– А где твой папа?

– Он повез Бесси к доктору. Мы думаем, у нее ветрянка. Сыпь еще не выступила, но она так часто плачет, что папа почти не спал ночью.

Шенни вновь оглядела детей.

– А вы все уже болели ветрянкой?

– О да! ― жизнерадостно ответила Венди. ― Сначала заболела я, потом Дональд, Эбби и Брайс. Папа сказал, что скоро сойдет с ума, но я помогала ему ухаживать за всеми.

– Уверена, так оно и было.

Надо уезжать прямо сейчас. Извиниться, сказать, что произошла ужасная ошибка, и бежать со всех ног.

– Вообще-то мы не должны находиться здесь одни, ― призналась Венди. ― Но у нашего «универсала» спустило колесо. Наверное, мама проколола его и не сказала папе до того… ― девочка запнулась, ― до того, как умерла. А в папиной машине только два сиденья, и мы все туда не влезли. Я сказала, что с нами будет все в порядке, но с Эбби всегда происходят разные неприятности. Однажды у нее ботинок застрял в раковине.

Поэтому мы обещала папе сидеть тут и не двигаться, пока вы не приедете.

Как же ей справиться, со всем этим? Она-то хотела побыть немного на ферме, подумать о будущем, порисовать, побродить по окрестностям… И получить благодарность мальчика, которого она жалела когда-то.

Внезапно с другой стороны дороги раздался резкий визг ― Эбби все-таки свалилась с забора и теперь висела вниз головой, зацепившись за него ногами. Ее светлые волосы касались земли.

– Помогите! ― кричала она. ― Венди, помоги! ― Венди вздохнула. Она посмотрела направо, затем налево и снова направо, и бросилась через дорогу. Подбежав к Эбби, девочка подхватила ее.

– Вы идете? ― крикнула Венди. Ей было тяжело держать сестру.

Шенни встретилась с ней глазами.

Хватит, сказала Шенни сама себе.

Перестань.

Ее друзья всегда говорили, что она слишком мягкая, и были правы. Перед тем как уехать из Лондона, ей пришлось пристроить трех кошек, которых она когда-то подобрала на улице, и двадцать кактусов соседки. Пожилая леди попросила поливать их несколько дней, пока ее не будет, однако, проведя это время с сыном, решила не возвращаться в свою квартиру. Шенни ненавидела кактусы. Надо было их просто выбросить, но она упаковала растения и отвезла на другой конец Лондона какому-то сумасшедшему любителю кактусов, которого нашла через Интернет.

Уезжай, твердила себе Шенни.

Сейчас же.

Венди смотрела на нее, хотя явно уже не ждала от нее помощи. Вдруг девочка отвернулась. Видимо, она приняла решение.

– Не важно, что сказал папа, ― сказала она сестренке. ― Я отнесу тебя домой. Ты оцарапалась, надо найти пластырь.

О, дьявол!

– Как там вас зовут? ― крикнула Шенни.

– Брайс, ― ответил старший мальчик. ― Брайс, Венди, Дональд и Эбби. И еще Бесси.