Читаем без скачивания Родные - не родные - Майя Немировская

Дорога была тяжелой и длинной. Много раз поезд останавливался, люди выбегали из вагонов и ложились вниз лицом в высокую траву вдоль полотна. Где-то совсем рядом слышался рев самолетов и глухие разрывы бомб. Но все же их пронесло, их не разбомбили, и измученные жарой, исстрадавшиеся мыслями о родных, ушедших на фронт, они доехали, добрались.

Ташкент встретил их невыносимой жарой. Узкие улицы, маленькие дома за каменными заборами, шумливые смуглые люди в тюбетейках - все было непривычно и ново. Аню со свекровью поселили в небольшой темной комнате с низким потолком и одним окошком. Хозяйка, молодая, хмурая узбечка только что проводившая мужа на фронт, работала медсестрой в госпитале, куда уже стали поступать первые раненные. Она редко бывала дома, но изредка забегала на их половину, приносила что-нибудь из утвари или еды.

На следующий день после приезда. Аня отправилась на фабрику, где на наскоро переоборудованном конвеере, шилась обувь для фронта. Аня стала работать, и хотя никогда раньше не приходилось ей ничего подобного делать, она быстро вошла в ритм этих серых, насыщенных запахом клея и ацетона будней.

Работа шла в три смены. Аня сидела за столиком с банкой клея и кистью быстро намазывала загототовку, ставила ее на движущуюся конвейерную ленту, хватала следующую пару. Оторваться нельзя было ни на минуту, только в перерыв она разгибала спину и выходила из цеха. От однообразных движений, от запаха клея у нее болели руки, голова.

После работы она возвращалась домой вместе с напарницей, красивой, статной белорусской Целиной. Они рассказывали друг лругу о своей жизни до войны. Целина, студентка университета, эвакуировалась с родителями. Жениха и брата она проводила на войну с первых же дней. Брат учился в летной школе, но курсантов выпустили досрочно и теперь он на фронте. И Аня рассказывала о себе, о тете, о Семене.

Кое-как жизнь входила в нелегкую, однообразную колею - тяжелый монотонный труд, дом, снова работа. Свекровь мало разговаривала с Аней. Целый день она сидела у окошка, выглядывая почтальона. Но писем от Семена не было, хотя прошло уже около шести месяцев. Аня видела, как все больше сгибается спина матери после каждого тщетного ожидания. И ей хотелось поскорее убежать от гнетущей домашней тишины на работу, в цех, быть среди людей.

Иногда после дневной смены Целина затаскивала Аню к себе домой. Родители ее, пожилые, интеллигентные люди, встречали ее приветливо, угощали чаем. Ане стало нравиться бывать у них.

На маленьком радиоприемничке стояла фотокарточка сына в летной форме и в семье часто говорили о нем, перечитывали последнее письмо с фронта. В этой особой какой-то, неунывающей атмосфере их дома, у Ани ненадолго исчезало напряжение, накопившееся за последнее время и появлялась надежда.

Прошла зима, больше похожая на осень, со всеми тяготами тяжелой эвакуационной жизни и волнениями за судьбу близких. Время тянулось медленно. Возвращаясь поздно вечером после смены, Аня, обычно, старалась зайти в дом неслышно, чтобы не потревожить Софью Александровну, которая спала или делала вид, что спит. Аня знала, что когда бы она не вернулась, ее всегда ждет незамысловатый ужин- теплая картофелина или каша, завернутые в одеяло. И как мало они бы не разговаривали между собой в последнее время, она чувствовала на себе эту заботу свекрови. Так могла бы заботиться о ней родная тетя, оставшаяся где-то в зоне фашистской оккупации.

Но на этот раз, едва приоткрыв дверь в комнату, Аня сразу почувствовала какую-то перемену. Она не успела войти, как свекровь шагнула ей навстречу:

- Письмо. Он жив!

Аня схватила конверт, и не раздеваясь, стала торопливо читать вслух. "Все уже нормально, мои дорогие. Нахожусь в госпитале, был тяжело ранен в шею, если бы на сантимметр ближе к артерии, наверно, уже не писал бы вам сегодня. Верю, что ваша любовь сберегла мне жизнь. Как вы, мои родные мама и жена? Часто думаю о вас и очень скучаю. "

Письмо было написано на листке из школьной тетради Небольшое, оно было обращено к обеим женщинам. Как будто он и представить себе не мог, что за это длинное и тяжелое время, что-то могло разъединить их. Мать снова и снова читала письмо, в глазах ее блестели слезы, она улыбалась впервые за долгое время. И Аня улыбалась ей в ответ. И сразу все повеселело в их комнатке, и они долго не могли уснуть в эту ночь. Вспоминали и надеялись...

Снова наступила весна, теплая, яркая, с ароматом цветущих деревьев, заполнившим город. И хотя жизнь текла по-прежнему однообразно, со всеми трудностями и невзгодами - весна и недавнее письмо от Семена вселяли какую-то добрую надежду, что война скоро закончится и они вернутся к себе домой, в свой город.

Уже отцвело абрикосовое дерево во дворе. Стало жарко, душно. Темными ночами, несмотря на усталость, Ане не спалось. Она выходила во двор и долго сидела под деревом, обхватив колени руками. С дежурства возвращалась Фатима, соседка. Иногда она подсаживалась к Ане и они тихо разговаривали. Фатима рассказывала, что мужа ее после тяжелого ранения списали на инвалидность. После газовой гангрены ему ампутировали ногу и теперь он будет ходить на костылях. Шофером, как прежде ему не работать, но главное- возвращается. И в темноте ее узкие глаза блестели, светились радостью.

- И твой вернется, вот увидишь- успокаивала она Аню.

Но писем от Семена снова долго не было и снова они со свекровью ждали и волновались.

Однажды после утренней смены они с Целиной, как всегда вышли вместе из проходной и вдруг та, вскрикнув, сорвалась с места и бросилась на шею высокому черноволосому парню в военной форме, стоявшему неполалеку.

- Янка!.. Братик! Неужели это ты? - Целина повисла у него на шее, не замечая, что их обступили женщины, смотрят, вытирают слезы.

Аня стояла в сторонке. Она сразу узнала его по фотографии и молча наблюдала за этой встречей, радуясь за подругу.

- Это мой брат. Он с фронта, он летчик- Целина не переставала сообщать окружающим о своей радости. Наконец она оглянулась, ища глазами Аню.

- Аня! Или сюда скорее. Познакомься с моим братом.

Аня подошла поближе, протянула руку лейтенанту.

- Я много слышала о вас.

Он задержал ее руку в своей

- Хорошего или плохого? - все еще не выпуская ее руки, улыбаясь смотрел на нее.

Аня смутилась от притягиваюшего его взгляда, Почувствовала, как неожиданно заколотилось и сладко сжалось сердце. Она поспешно выдернула руку и повернувшись, быстро пошла по улице, спиной ощущая, что он смотрит ей вслед.

Вечером Аня все время почему-то возвращалась мыслями к этой неожиданной встрече. Она легла пораньше спать, но долго не могла уснуть. Софья Алексанлровна тоже не спала, ворочалась, вздыхала. Нового письма от Семена все еще не было и она снова замкнулась в себе.

На следующий день на работе женщины только и говорили о приезде Целиного брата. Все радовались за нее, будто бы к ним родной человек приехал.

Вернувшись со смены и наскоро поев, Аня вытащила старую, неизвестно откуда завалявшуюся книжку и уселась под деревом. Она читала знакомые строчки, но сосредоточиться не могла и, захлопнув книгу, снова ушла в комнату, легла на топчан.

Уже начинало темнеть, когла она услышала скрип калитки и веселый Целинин голос во дворе. Та что-то говорила Софье Александровне. Свекровь зашла в дом: "Пришла подружка с братом, зовут тебя погулять немного. "

На минуту Аня замешкалась в нерешительности. Затем быстро пригладив рассческой волосы, выскочила из двери. Она успела перехватить слегка ироничный взгляд Софьи Александровны, но все сомнения сразу же оставили ее, как только шагнула за калитку, навстречу ожидавшим ее молодым людям.

Они гуляли по темным, тихим улочкам неподалеку от дома, разговаривали, смеялись. Затем Целина зевнув, сказала, что проспит утреннюю смену и весело намекнув брату, что Аня замужем, чтоб не задерживал ее, пошла домой.

Они шли рядом молча, чувствуя какую-то неловкость. Затем он заговорил:

- Я хотел увидеть вас снова. Не сердитесь? Сестра рассказала мне о вас, о вашей семье.

Аня промолчала. Лишь подумала, что ей тоже хотелось увидеть его. Он рассказывал о войне, о том, что пришлось ему пережить. О своих ночных вылетах, каждый из которых мог стать последним. О том, как чудом уцелел в последнем бою, сумев добраться до запасного аэродрома и посадить горящий самолет.

Они распрощались у ее дома. Закурив, он ушел в темноту, не оглядываясь.

Едва открыв дверь, Аня поняла, что свекровь ждала ее, не спит еще. И подумала, что не должна была давать ей повода для каких - либо домыслов. Не имела права. Но сон охватил ее, едва коснулась головой подушки. А утром она уже не испытывала никаких угрызений совести, ничего особенного ведь и не было.

На следующий день Аня, почти последней, вышла из ворот фабрики. И когда увидела его, стоявшего напротив через дорогу, в белой тениске и парусиновых туфлях, такого юного, похожего на мальчишку - у нее защемило в груди от неясного какого-то предчувствия.