Читаем без скачивания Белый шум. Сборник рассказов - Ксения Хорт

Рядом разворачивается сон мальчика, который едет вместе с бабушкой: солдатики против кота, вполне такой мальчишеский сон. Вот только почему-то кот на этот раз побеждает. Бьет своей огромной рыжей лапой оловянных воинов, которые не успевают отреагировать ни на один удар. Кот-победитель дергает хвостом и идет пить молоко из своего блюдца с голубой каймой, заботливо оставленного бабушкой.

Сама же бабушка, даже во сне крепко вцепившись в сумку, видит свое прошлое. Она еще совсем девчушкой гонит гусей домой, бежит по лужам в незастегнутых сандалях и в платье в горошек. А у ворот ее ждет отец, только что вернувшийся с фронта. Он подхватывает ее на руки и крепко обнимает. То ли слезы, то ли капли дождя катятся по их щекам. Конечно, сон немного приукрасил воспоминания, сделав их более яркими. Но какая разница?

Напротив бабушки и внука кемарит профессор. Он уже почти вывел в своем черно-белом сне нужную формулу, но мел кончается, и он не успевает дописать последнее число. И пока он достает очередной мелок из кармана пиджака, на доске поверх формулы начинают вырастать васильки и ромашки, делая сон цветным.

В самом конце маршрутки спит дембель. И впервые за два года видит не казарму, а рыбалку. Туманное утро окутывает удочки, деревья, и даже сигарету во рту. Внезапно слышится тихий звон бубенчиков, прицепленных к удочке – клюёт! Пора подсекать…

А водитель все смотрит и смотрит вдаль шоссе. По его бокам – бусы из фонарей, впереди виднеется мост, длинный и совершенно пустой. Он все тянется и тянется… Водитель должен довести своих пассажиров до конечной, пусть даже и во сне. Ведь сама маршрутка уже давно разбилась, и все, кто в ней ехал, так и остались спать и видеть свои сны. Двойная сплошная на иссиня-черном асфальте, ночная прохлада, шумные тополя, и сны, сны, сны…

Зарисовки на полях

Друзьям, которые терпели меня все это время.

Любое творчество – это противоядие от реальности.

Предисловие. Точка невозврата

Это славное ощущение, что тебе осталось полгода. Что вот оно время, вот ты, а во-о-он там точка конца. И главное – до нее добраться. Не спрашивайте, как я дошел до этой мысли – это долгая история, начавшаяся несколько лет назад и закончившаяся вот этим вот. Моя психика не выдерживает и ищет хоть какой-то выход.

Пока что я просто поставил себе срок. Хорошо знать, что ты умрешь в ближайшем будущем.

Мой друг твердит, что все будет зашибись, надо только подождать, открыть глаза и чакры, и начать любить этот мир. Этот гребаный мир и этого гребаного себя. Дело за малым: перестать думать о том, как славно было бы вкатить себе чего-нибудь, вырубающего башку. И с оттяжкой выйти отсюда.

Я же оптимист, мне же всегда кажется, что все будет о’кей, хорошо, просто отлично.

Что все решаемо.

Только ни черта это не так.

Ни-чер-та.

Когда ты чувствуешь беспомощность настолько, что тебя сворачивает судорогой, ты в один момент глохнешь, слепнешь и выворачиваешься дугой… нужно ждать. Больше ничего не остается – ждать, когда это все пройдет, а тебя отпустит. Но судорога проходит, а беспомощность остается. Да, ты не помнишь приступ, замечаешь только его последствия – ватные ноги, паршивый слух и плохо гнущиеся пальцы. Ты понимаешь, что в ближайшую неделю не сможешь попасть этими пальцами по струнам, и от этого становится только тошнее.

Потом судороги проходят. И это место занимают панические атаки. Два раза в день, по 40 минут. Без праздников и выходных. Собственное тело напоминает тебе бетонную клетку, из него так и хочется вылезти.

Когда это продолжается второй месяц, ты приходишь к мысли о том, что все это конечно. Смерть, которая когда-нибудь тебя все равно настигнет, больше не кажется тебе чем-то болезненным или страшным, скорее – глотком свежего воздуха или прохладной рекой. В которой тебе наконец-то станет легче.

Надо запланировать ближайшие полгода и доделать все свои дела. Дописать пару книг, оформить прижизненный договор, доехать до старых друзей. Только придется вести себя приемлемо и не сболтнуть лишнего. Впрочем, это не сложно.

И через полгода можно будет просто лечь и подождать.

В чем смысл жизни? Его просто нет. Смирись с этим, детка. Ты уже вырос, для того чтобы в него верить. Ты – это ведь просто набор молекул и звездной пыли. И больше ничего. Ты закрываешь глаза – каждую ночь или навсегда – и все остается так же, как и было.

Просто пыль снова становится пылью.

А пока что ты только больше погружаешься в себя. И уже ко всему готов. Тебя ведь все равно уже не существует. Твое тело заполонил страх, и в какой-то момент ты понимаешь, что от тебя реального уже ничего не осталось. Кто-то в твоем теле отвечает друзьям, ходит на работу и звонит родителям, сказать, что все хорошо. И это уже давно не ты.

Чего может бояться тот, кого нет?

Глава 1. Поднебесье

Мы с Мо гуляли по набережной в стылый зимний день. Это было так давно и неправда, что сейчас я помню с той прогулки только какие-то урывки, кадры, кусочки. Или это так реагирует моя память на весь перечень препаратов, что выписал мне доктор.

Не то чтобы они помогали не думать о смерти.

Конец ознакомительного фрагмента.