Читаем без скачивания 37 девственников на заказ - Нина Васина

— Интересно, как ты собираешься это выяснять? — подлил масла в огонь пожилой член наблюдательной группы. — Позвонишь в дверь: здрасьте, я сантехник, вы затопили квартиру снизу?

— А чем вы будете колоть мне палец? — В голосе объекта 57 — ни тени сомнения или страха, одна неподдельная заинтересованность. — У нас мало времени. Они могут прийти в любой момент. Звонок в дверь — и все! Кто там? А это сантехник, у вас, милейший, прорвало кран, пока вы спите! Я знаю все их увертки!

— Не волнуйтесь, мы быстро. Я уколю вам палец вот этим предметом. Видите, таким перышком в поликлинике колют пальцы, чтобы взять анализ крови. Ну? Узнаете?

— Нет, извините, я всегда закрывал глаза. Понимаете…

— Понятно. Вы боитесь крови?

— Что? Нет, не боюсь. Я закрываю глаза, чтобы полностью сосредоточиться на моменте боли.

В квартире объекта наступила подозрительная тишина. Ни звука. Потом женщина спросила:

— Коллекционируете моменты боли? Любите, чтобы вам делали больно?

— Я коллекционирую все физиологические реакции моего тела.

— А-а-а… Тогда дайте мне пальчик, Роня…

— Прикажете вмешаться? — не выдержал напряжения молодой член группы наблюдателей.

— Отставить, — тут же отозвался куратор. — Продолжить прослушивание объекта.

— Что я теперь должен делать? — шепотом спросил объект 57.

Шуршание бумаги.

— Вот здесь, пожалуйста, распишитесь. Напишите свое имя. Выдавите немного крови и пальцем напишите имя.

— Так и написать? Полное имя?

— Конечно, полное — Иероним.

Отчетливо слышно сопение — вероятно, объект 57 положил листок бумаги (или что там такое он должен был украсить своей кровью) на стол прямо над прослушкой, закрепленной снизу.

— Спасибо, Роня, — проникновенно поблагодарила женщина.

— Получилось не очень хорошо. На последних двух буквах кровь кончилась. Почти не видно.

— Это ничего. Спасибо.

— А что это за цифра тут? Тридцать шесть, что это значит?

— Это ваш номер.

— Мне больше нравится цифра одиннадцать.

— Под номером одиннадцать у меня другое имя написано.

— А-а-а… Тогда ладно. Что делать с пальцем? Кровь течет.

— Оближите его.

— Что?

— Пробовали когда-нибудь кровь на вкус? Вот и попробуйте.

— Мне в детстве один раз нос разбили, я помню вкус крови.

— Не хотите облизывать, не надо.

— Мне кажется, стоит смазать йодом. Чтобы не занести инфекцию.

И тогда женщина ласково так проговорила:

— Роня, вы сказали, что сегодня последний день вашей жизни, а сами беспокоитесь об инфекции!

Этим вопросом она, вероятно, нарушила какую-то логическую цепочку в голове объекта 57, потому что минут пять было тихо — еле слышное шуршание и осторожные вздохи женщины почти не нарушали этой тишины, придавая ей особую интимность.

— Вы меня раздеваете? — с дрожью в голосе вдруг очень громко спросил объект 57, отчего оба члена наблюдательной группы вздрогнули.

— Я вас раздеваю, — шепотом ответила женщина.

— Мне это не нравится.

— Но Роня, вы же не будете потом мыться в одежде? Это глупо.

— В одежде действительно глупо мыться. А вы…

— Я тоже буду мыться. С вами. Поэтому я тоже разденусь. Роня! Не отворачивайся, я хочу тебе кое-что показать. Видишь эту родинку?

— У меня тоже есть большая за ухом.

— Ну-ка… Да, красивая. А у меня под грудью маленькая и почему-то красная.

— Действительно, странная… Вы должны показать ее врачу.

— Ерунда. А вот эта, смотри, какая круглая и бархатная…

— А на этой у вас растет волосинка. У вас… глаза такие темные. Зрачка почти не видно.

— А у тебя ресницы длинные и желтые, как пестики у подсолнуха! — восторженно объявила женщина.

— Я умею вот так согнуть кисть, видите? Вы можете коснуться большим пальцем запястья?

Оба члена наблюдательной группы перевели дух и синхронно потянулись за сигаретами.

— Я могу достать ногами до затылка, это называется “коробочка”, — ответила женщина на предложение изогнуть кисть и спросила: — Сколько тебе лет?

— Тридцать один.

— Шесть часов тринадцать минут, — сообщил голос куратора.

— А мне сорок шесть лет, — зачем-то сказал пожилой член наблюдательной группы.

— А меня в девятнадцать изнасиловали две однокурсницы, — поддался цифровому безумию и молодой наблюдатель.

— Я знаю, зачем вас Костик ко мне пригласил, — тихо проговорил Роня. — Он не хотел, чтобы я умер девственником. Но это заблуждение!..

— Да-а-а? — ласково пропела женщина.

— Да. Я не собираюсь даже перед смертью нарушать целостность своей физиологической оболочки. Только сохранив неприкосновенность души и тела, я смогу беспристрастно оценить все возможности новых жизней, предоставленные мне космическим разумом.

— А мы постараемся сделать все очень аккуратно и ни вот на столечко не нарушить целостность твоей оболочки, — пообещала женщина.

— Вы не понимаете! — не сдавался объект 57, хотя по учащенному, прерывистому дыханию и напряженному голосу было ясно, что в момент своих рассуждений объект подвергался раздеванию или даже настойчивому ощупыванию. — Я не должен потерять ни капли своей внутренней энергии!

— Мы все сбережем, сохраним, приумножим… — шептала женщина.

— Это невозможно. Если я соединюсь с женщиной, я буду лишен выбора!

— А я не женщина. Представь, что я — мужчина. Или маленькая лысая шимпанзе.

— Вы не должны этого делать, потому что энергетический… вакуум, возникший после нашего соединения, повлечет за собой засасывающую… засасывающую…

— Уговорил. Никакого соединения. Видишь эту штучку? Она называется уздечка. Я очень ласково пощекочу ее кончиком языка, вот так…

— Не-е-ет!!

Слышна возня, звуки падающего стула; потом — звон стекла.

— Любимая… мамина ваза, — тяжело дыша, сообщил объект 57.

— Ничего страшного, — тяжело дыша, заметила женщина, — скажешь, что вазу засосал энергетический вакуум.

Некоторое время они оба двигались по комнате, потом в ванне включилась вода. Дверь осталась открытой, и голос женщины был слышен хорошо:

— Какое полотенце можно взять?

— Синее! — крикнул объект, и оба наблюдателя тут же скривились от его громкого и бодрого голоса.

Шум воды в ванной. Звон посуды на кухне. Пожилой сотрудник службы наблюдения по этому поводу скептично заметил, что если объект позавтракает, он вряд ли сегодня соединится с космическим разумом.

— Тебе лучше? — спросила женщина. — Решил чаем запить?

Тишина. Потом — топот и звуки с трудом сдерживаемой рвоты.

— Все один к одному, — минуты через две объявил сдавленным голосом объект. — Сплошные неувязки. Я не могу так уйти. Я должен теперь очиститься.

— Вот и ладненько, — удовлетворенно заметила женщина. — Кофе будешь?

— Что?… Нет, спасибо, мне пора…

— Смешной какой. Это мне пора. Я у тебя в квартире.

Тишина. Потом — удивленный голос объекта:

— Действительно, извините, я забылся. Это ужасно.

— Ничего страшного. Со всеми бывает.

— Вы не понимаете. Я говорю, как будто я не у себя дома, как будто все в порядке… А ведь здесь везде натыканы микрофоны! Теперь они вызовут снайпера, это точно! Наклонитесь!

— Подожди!..

— Наклонитесь, я подползу к окну и задерну занавески!

— Снайпер — это звучит заманчиво, — мечтательно заметила женщина. — Ты что, кому-то пообещал сегодня отправиться на тот свет?

— Того света нет. Есть один свет — это свет космического разума. Вы думаете, вокруг нас, на этой убогой, вонючей планете живут живые носители разума?

— Ну-у-у… — неуверенно протянула женщина.

— Ошибаетесь! Одни мертвецы. Вы умерли и попали в тень. Понимаете — в тень! Вы и есть тень своего разумного отражения.

— И ты — тень? — шепотом поинтересовалась женщина.

— Конечно! Именно сегодня я должен был прекратить это бессмысленное существование тени и уйти к свету, но теперь ничего не получится. Я размножился, понимаете, я больше не являюсь целостно герметичным, я должен очиститься и убедиться в полном восстановлении своего анкума! А очиститься я могу только в каменных зеркалах Тибета. Что же теперь делать?.. Мне просто физически не дадут туда попасть, мне же из квартиры не выйти!

— Да не нервничай так. Ничего не знаю про… анкум, но вот насчет размножения ты зря переживаешь…

— Ты ничего не понимаешь, как и подобает подзарядному контейнеру! Ты только переносчик чужой энергии, ты существуешь как разрушительная сила соблазна, ты то, что в этом мире называют сатаной, ты живая тень сумеречного космоса! — вдруг перешел на “ты” объект 57, обнаружив в голосе рыдающие, истерические нотки.

— Живая тень сумеречного космоса, — мечтательно заметила женщина. — Мне нравится такое определение. И знаешь, что: пожалуй, я тебе помогу.

— Мне не выйти из квартиры, понимаешь, они повсюду! Они слушают, как я сплю, как хожу в туалет. Вот сейчас, сейчас они все слушают!