Читаем без скачивания Владимир Высоцкий — жизнь, легенда, судьба - Светлана Зубрилина

— Дядя Яша! Вова хочет играть в хоккей!..

В ответ никакой реакции. Но невнимание к племяннику заканчивается для дяди плачевно: со всего маху Володя бьет его клюшкой по весьма болезненному месту.

— Что ты делаешь?! — в ярости вскакивает спросонья дядя Яша.

— Вова хочет играть в хоккей…

Нина Максимовна в то время увлекалась театром, и дома, в коридоре или на кухне, где обычно случались общие чаепития, часто устраивались детские концерты и представления. Маленький Вова с удовольствием принимал в них участие. Он забирался на табуретку, повыше, чтобы все его видели, и читал перед собравшимися наизусть стихи: «Почемучку», «Детки в клетке» Маршака, «Мужичок с ноготок» Некрасова, отбрасывал назад волосы, как настоящий поэт, и громко декламировал:

Климу Ворошилову письмо я написал:«Товарищ Ворошилов, народный комиссар,В Красную Армию в нынешний год,В Красную Армию брат мой идет…»

У Нины Максимовны в сундуке оставалось много старинных вещей от матери. Иногда она доставала их и наряжала сына: в берет со страусиным пером, дамское платье. Он ходил по коммунальной квартире и всех веселил. Несмотря на длинные светлые локоны, Володя, стоило ему заговорить, был мало похож на девчонку, да и в речи его часто проскальзывали такие уличные прибаутки и присказки, что Нина Максимовна порой краснела. Новый год. Вове два года. За столом гости, родители. Они просят его рассказать какой-нибудь стишок. Володя медленно идет к елке, усаживается под нее, тяжело вытягивая ноги, словно он очень устал, и произносит с интонацией извозчика:

— Дар-мо-еды! Дайте ребенку отдохнуть!..

Когда Семен Владимирович вставал перед зеркалом, чтобы побриться, сын, осматривая его хитрым взглядом, говорил:

— Посмотрите, что творится! Наш козел решил побриться!..

Володя в детстве, по воспоминаниям матери, был остроумен, то, что он говорил, всегда выражало настроение окружающих. Например, однажды, когда на один из домашних концертов-представлений пришли люди, которых не приглашали и не очень ждали, Володя вдруг спел незапланированную программой частушку:

— Самолет, самолет, колеса стерлися! Мы не ждали вас, а вы приперлися!.. — выразив общее мнение нерешительных взрослых.

0 доме и обстановке тех лет в квартире на Первой Мещанской, 126 Владимир Высоцкий позднее написал в «Балладе о детстве» (1975):

…Первый раз получил я свободуПо Указу от тридцать восьмого.[1]Знать бы мне, кто так долго мурыжил, —Отыгрался бы на подлеце!Но родился, и жил я, и выжил —Дом на Первой Мещанской в конце…

В этой песне-стихе и реальность, и ирония, и злость от сознания нищеты-бедности близких ему людей:

…Там за стеной, за стеночкою,За перегородочкой,Соседушка с соседочкоюБаловались водочкой.Все жили вровень, скромно так:Система коридорная,На тридцать восемь комнаток —Всего одна уборная.Здесь зуб на зуб не попадал,Не грела телогреечка:Здесь я доподлинно узнал,Почем она, копеечка…

Началась война. Нину Максимовну тревожила судьба мужа, находившегося в армии. Через несколько дней после начала военных действий в Москве появились первые эвакуированные. Среди них была жена брата Нины Максимовны с двумя маленькими детьми. Они ехали от литовской границы, где начались бомбежки, и когда появились на Первой Мещанской, были измучены, полураздеты, в ссадинах и царапинах. Ехать в Челябинск, а нет ни еды, ни одежды, ни денег! Но тут проявили доброту жильцы коммунальной квартиры: собрали кое-какие вещи, продукты, проводили беженцев в дорогу. Мать Владимира Высоцкого вспоминала, что и сын в детстве часто раздавал свои игрушки: он словно впитывал в себя доброту и щедрость окружавших его людей.

В то время Нина Максимовна стала работать в организации со странным названием «Бюро транскрипции», в которой занимались составлением географических карт для действующей армии, она непосредственно переводила названия с немецких карт на русский язык. Часто мать брала маленького Володю с собой на работу, где он порой засыпал на огромных столах или, когда ему становилось скучно, потихоньку убегал во двор и вел долгие беседы с вахтерами.

В Москве начинались налеты фашистской авиации. Владимир не боялся воздушной тревоги — для него это была игра. Ему нравилось брать стеклянную банку и, подражая голосу диктора, пугать всех в коммунальной квартире:

— Граждане! Воздушная тревога!!!

— Уйди, накликаешь!

Когда ночью раздавался тревожный вой сирен, схватив посуду с водой, теплые вещи, все прятались в убежище, находившееся на противоположной стороне улицы. Там Володя любил со всеми перезнакомиться, поиграть. Если он засыпал до отбоя, мама будила его, и он спокойно говорил:

— Отбой — пошли домой!..

Днем взрослые и дети носили на чердак дома запасы песка и воды. Вова также принимал в этом участие, но осознание того, что он делал, пришло позже:

Да, не все то, что сверху — от Бога:И народ «зажигалки» тушил:И, как малая фронту подмога,— Мой песок и дырявый кувшин…«Баллада о детстве»

В середине июля из Москвы началась эвакуация семей с детьми. Нина Максимовна решила ехать в Казань, но в последний момент обстоятельства изменились, и вместе с детским садом парфюмерной фабрики «Свобода», где некоторое время воспитывался Володя, пришлось ехать на Урал. На долгие два года Высоцкие оказались в селе Воронцовка, недалеко от города Бузу-лук Оренбургской области. И хотя Семен Владимирович помогал жене и сыну офицерским аттестатом, ох и не сладко им там жилось! Дети и родители находились отдельно. Для малышей организовали детский сад. Он располагался в саманной постройке, бывшем барском свинарнике, переоборудованном в советское время в клуб. Там не было ни коридоров, ни комнат — один огромный по тем временам зал. Его разгородили шкафчиками и поселили туда детей. Здесь и жил Володя все время эвакуации, став поистине «общественным» ребенком.

Нина Максимовна квартировала у местных жителей, устроилась работать на спиртовой завод приемщицей сырья, а затем там же в лаборатории. Для городских женщин работа в Воронцовке была нелегкой. Когда на заводе заканчивалось топливо, всех отправляли на лесозаготовки. Работали порой по 12 часов, поэтому Нина Максимовна редко видела сына. Но все же иногда ей удавалось брать его к себе, подкармливать молоком, картошкой, тыквой. Володя, по словам матери, и тогда любил выдумывать, рассказывать какие-то истории: «Нам в детский сад долго было идти, и всю дорогу он фантазировал, как заберется на Луну, оттуда увидит Гитлера, его поймают, посадят в клетку и повезут, чтобы люди видели…» А порой его беспокоили очень взрослые вопросы: