Читаем без скачивания Амба - Туров
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Окон в бане не было, и поэтому Илья точно знал: жена не сможет выбраться из неё. Дверь он делал сам. Этот монолит из дуба здоровый мужик не сломает, не то что его тщедушная баба. Теперь хода назад не было. Бросив дрова в снег, заперев крикливую жену в бане, Илья отправился в дом, удерживая холодную бутылку возле груди, не обращая внимание на еле слышимые возмущения запертой бабы.
Три стопки Илья выпил одну за другой, закусывая солёными грибочками из вновь вскрытой банки. Теперь не нужно спрашивать жену, как это обычно бывает, чтобы достать консервированный продукт, над которым она бдела и всегда хранила на какой-то там праздник. Сразу наступило облегчение, голова стала ясной, тело расслабленным, внутренние органы перестали трястись, пришли в гармонию. Но вместе с эйфорией пришло осознание того, что он только что сделал. Жена будет в ярости, житья не даст, затерроризирует в конец. Нужен был выход из создавшейся ситуации, и он пришёл плавно сформировавшейся идеей, вдруг посетившей его почти седую голову.
Налив ещё стопку и резко её опрокинув, Илья направился в гараж. Скинув брезент со старенького снегохода «Буран» с потрескавшимся пластмассовым корпусом красного цвета, порванным сиденьем с торчащим наружу жёлтым поролоном, Илья заправил его и попытался завести, дергая ручку стартера с пусковым тросом. Не сразу, рука сильно устала после двадцати попыток, а кончики пальцев онемели, со лба текли струйки пота, но старая железяка загромыхала, словно трактор, выпуская густые клубы синего дыма, заполняя гараж.
Открыв ворота гаража, Илья, хорошенько прогрев старого друга, выгнал его за ворота, оставив тарахтеть на морозном воздухе. Прицепил к Бурану нарты или по-другому сани, больше напоминающие огромное корыто, со сплошным металлическим дном, приступил к их загрузке.
Дома, пропустив ещё пару стопочек, чтобы работа шла веселей, зашёл к себе в комнату, собрал все свои тёплые вещи, поставил старенький сотовый телефон на зарядку. Приступил таскать в нарты всё, что ему пригодиться в тайге, именно туда он собрался, в старое, построенное ещё его дядькой зимовьё. Там среди деревьев, тишины и покоя, с помощью тяжёлой работы промысловика он выйдет из тяжёлого, недельного запоя, очистится, станет как прежде чувствовать себя человеком. За два месяца которые он там собирался провести, заготовит пушнины, мяса, таким образом поправить семейный бюджет, в котором зияла огромная брешь из-за его пьянок. Вернётся домой к жене, за это время она успокоится, забудет нынешний инцидент. Этот план был наиболее разумным, по крайней мере Илья не видел другого выхода.
В сани летело все, капканы, старое ружье двенадцатого калибра с полными раковинами[2] в стволе, но другого не было, не разжился. Старые шмотки, жёлтый от сырости матрац, продукты питания, спички, соль. В считанные минуты Илья наполнил нарты под завязку, с горкой. Накрыл всё это брезентом и тщательно завязал верёвками, чтобы в случае если они перевернутся, то все вещи останутся внутри саней, а не на лесной дороге. Наполнив две двадцати литровые железные канистры бензином из неприкосновенных запасов, закрепил их на подножке с обоих сторон на пассажирском сиденье.
За час Илья полностью собрался, сам оделся подобающе, уже зная, что во время движения морозный ветер даст о себе знать в полную меру. Снял кнопочный небольшой телефон с зарядки, на дисплее заряженность батареи показывало три деления, что означало телефон на половину разряжен, времени не было ждать, когда телефон полностью зарядится, поэтому Илья его выключил, чтобы беречь заряд и положил в карман.
Подойдя потихонечку к бане он, покуривая дешёвую сигарету, прислушался, Аня больше не кричала, не пыталась ломать дверь, сидела там тихо. На какой-то миг ему безумно стало жалко свою миниатюрную, добрую, с глазами, словно небо, жену, даже захотелось открыть дверь, обнять её, вытереть слёзы. Но житейская мудрость говорила, что его Аня уже давно не та девочка, за которой он ухаживал в юношестве. Сейчас это злая, вечно недовольная мегера. Только освободи её - выцарапает глаза, огреет поленом, в общем, ничего хорошего. Тяжко вздохнув, он отправился в дом, где, допив самогон, закурил прямо на кухне, что категорически возбранялось женой, присел на дорожку.
Сосед открыл сразу, как будто ждал Илью прямо на пороге;
- Илюха? – удивившись визиту Ильи спросил Данила. Будучи одного возраста с Ильёй, но выглядящего куда лучше. На его голове даже седины ещё не было.
- Дань дело есть. Можешь выйти? – озираясь, чтобы не услышала жена соседа, спросил Илья.
- Чё, такое? – заговорщически произнёс Данил и, выйдя на мороз в домашнем, прикрыл за собой дверь.
Илья в двух словах рассказал Даниле, что он сделал и какая ему требуется помощь.
- Я как уеду, открой её пожалуйста. Хорошо? – закончил свой рассказ Илья, смотря с надеждой на Данилу.
- Ты чё, Илюха, совсем рехнулся! Допился до белочки! – выпучив глаза затараторил Данил. Но Илья его уже не слушал, развернувшись он направился к заведённому Бурану.
[1]На чем свет стоит — активно, эмоционально страстно, очень сильно высказывать свое возмущение, ругаться, негодовать чем-то или кем-то.
[2]Раковины - это выбоины в материале ствола - прогары.
Зимовьё
Зимовьё.
Буран, служивший верою и правдой вот уже как двадцать лет, и в этот раз не подводил. Ревя как ненормальный на всю округу, тянул сани и своего наездника через буреломы, снежные завалы, образовавшиеся на старой, заросшей, теперь непроходимой леспромхозовской дороге. За три часа пути, Илья изрядно замёрз, но остановиться, чтобы погреться не решался,
