Читаем без скачивания Гетера с лимонами - Дарья Калинина

– Ну что, Праймушка? – ласково произнес Евдоким, подходя к клетке со львом. – Чего ревешь-то? Случилось чего?

В следующее мгновение Евдоким понял: да, случилось. Случилось ужасное. Непоправимое. Страх и ночной кошмар каждого работника зоопарка. В клетке со львом лежал человек. И человек этот, по всей видимости, был уже мертв. Во всяком случае, его тело было окровавлено и он не шевелился. Кровь была и на полу клетки. А грозный Прайм жался сейчас к стенке, стараясь не выпачкать лапы в этой густой вязкой луже.

Мариша проснулась от совершенно непривычных ее уху звуков – ребячьего лепета и смеха. Сначала она просто лежала, надеясь, что звуки утихнут. А потом приоткрыла один глаз и принялась наблюдать. На ковре перед ее кроватью возились двое. Мальчик и девочка. Пяти и восьми лет. Галочка и Алешка. Это были не собственные Маришины дети, а ее драгоценные племянники, внезапно оказавшиеся у нее на попечении. На целых пять дней, а может быть, и дольше. В зависимости от того, насколько быстро выпустят из больницы Свету – двоюродную сестру Мариши, приехавшую погостить в Питер из Рязани, но угодившую тут в больницу.

Острая боль в области живота скрутила Свету внезапно. Сначала решили, что у нее приступ гастрита. Потом родственниками было озвучено мнение, что это – обострение панкреатита, который разыгрался у Светы, потому что она, Мариша, совершенно не умеет готовить и наверняка пичкала сестру покупными пельменями и крайне вредными гамбургерами.

Но в больнице, куда врачи увезли в конце концов стонавшую женщину, выяснилось: это всего лишь обычный аппендицит, приступ которого Мариша никак не могла спровоцировать.

Но разве кто-нибудь из родни перед ней после этого извинился? Ничуть не бывало! Родственники принялись жалеть Свету и детей, которым целых пять дней или даже дольше предстояло провести со своей теткой, а та будет морить их голодом. При этом никто из любящих родственников не пожелал взять детишек к себе, чтобы заботиться о них и кормить их питательной и здоровой пищей.

В первый день Мариша развлекалась с племянниками – отвезла их в парк аттракционов, где они кружились на каруселях до полного отвращения. Есть после каруселей совсем не хотелось. Мутило даже от одного запаха шашлыка. И все трое перекусили мороженым, а дома съели по несколько горячих бутербродов с докторской колбасой и сыром. Бутерброды были с мягкой булочкой, которую Мариша еще и намазала майонезом. Потом сверху легла колбаса, а затем – литовский сыр, который быстро размяк и стал расползаться по бутерброду, чрезвычайно развеселив этим племянников.

– Жвачка! – радовались они. – Сырная жвачка! Тетя Мариша, ты – настоящий повар!

Услышать такой отзыв о своей стряпне было неожиданно приятно. Тем более что прежде никто не хвалил Маришины кулинарные способности. Поэтому на второй день Мариша поднапряглась и изобразила для детей целую картину на блюде. Цветы из кружочков помидора, солнышко из яйца. Стебельки из зеленого лука. И ромашки из резанных кружками вареных сосисок и огурцов. Впрочем, сосиски дети ели охотно и без всяких художеств.

В тот день ездили на пляж, где дети у Мариши чуть было не потерялись. Стресс закусывали тут же в пляжном кафе, где из всего меню Мариша выбрала наиболее приемлемый вариант – все те же сосиски.

На третий день Мариша отвела племянников в торговый центр, где для детей была представлена огромная клетка с игрушками, спортивными снарядами, бассейном с мячиками и прочими детскими развлекательными штуками. Дети сдавались под строгий учет и запись из паспорта родителей. И выдавались назад тоже только по этой записи. Так что Мариша без малейших угрызений совести сбагрила племянников и сама провела целых три восхитительных часа, просто бездумно шатаясь вдоль прилавков магазина.

Увы, больше чем на три часа детей под присмотром воспитателей оставить было нельзя. И когда под крышей торгового комплекса в пятый раз прозвучало грозное требование явиться за племянниками, Мариша сдалась. Она явилась, выслушала от разгневанной сотрудницы подробный перечень того, что следует делать с нерадивыми родителями, бросающими своих детей, забрала довольных и страшно перепачканных в чем-то шоколадном племянников и поехала с ними домой.

Потом они до вечера играли в войну, жарили трупы врагов на костре (сардельки на газовой плите), мирились с соседним племенем, строили шалаш из составленных вместе стульев и стола, накрытого тонким покрывалом – шкура бизона. Другое покрывало, мохнатое, лежало на полу, выполняя роль шкуры тигра.

Так что вечером до собственной кровати Мариша доползла в полубессознательном состоянии. Как бы ей сейчас пригодился Смайл! Большой, сильный и мужественный Смайл! Как славно было бы запрячь его в эту возню! Пусть бы племянники катались на нем, как на слоне, зебрах, кенгуру и даже льве. Но Смайл снова отсутствовал в какой-то командировке.

– Не могу вернуться, солнышко, – убитым голосом проинформировал он жену. – Спасаю беженцев в Конго.

– А меня кто спасет?

– Ну, ты же у меня умница. Придумай что-нибудь. Пойми, тут люди гибнут.

– Я тоже гибну. Учти, к своему возвращению ты можешь обнаружить в нашей квартире лишь мой хладный и полуобгрызенный труп.

Но договаривала она уже в пикающую трубку. Связь прервалась. Смайл больше не перезвонил. Однако слова мужа о том, что она умница и что-нибудь придумает, заставили Маришу поднапрячь фантазию. Увы, все было тщетно. И сегодня с утра пораньше, поднятая ни свет ни заря племяшками, жаждущими шоколадный завтрак, она позвонила сестре в больницу.

– Ну как ты? – фальшиво бодрым тоном спросила она у Светы, косясь одним глазом, как ее племянники воодушевленно сыплют из яркой желтой коробки в свои тарелки с молоком что-то подозрительно напоминающее недоеденные шоколадки из набора ассорти. – Поправляешься, Света?

– Уже! Завтра меня выписывают!

Мариша от радости чуть не выронила трубку из рук. Выписывают! Какое счастье! Светку выписывают! Она заберет своих охламонов. Снова свободна! Ура!!!

– Ты, наверное, уже притомилась с моими хулиганами? – верно догадалась Света. – Мне так неудобно. Ты себе даже не представляешь!

– Ерунда какая!

– Тебе осталось потерпеть всего один день.

– Уж потерплю, чего там!

– Можешь сводить их в зоопарк.

– Зоопарк?

– Да, они давно у меня просятся посмотреть жирафа. Сведешь?

– О чем речь?! – бодро воскликнула Мариша. – Чтобы я и не сводила своих любимых племянников в зоосад? Конечно, свожу! Прямо сейчас!

И несмотря на то что часы показывали всего лишь начало девятого утра, Мариша скомандовала:

– Доедаем… м-м-м… свой завтрак и идем в зоопарк.

– Зоопарк! – вскочили эти паршивцы. – Зоопарк! Здорово!

Конечно, при этом они перевернули свои тарелки, разлили молоко и рассыпали шоколадные шарики по всей кухне, но, честное слово, это все была такая ерунда по сравнению с тем, что их мать осталась жива и уже завтра заберет своих ненаглядных.

Так что в зоопарк они все поехали радостно и в отличном настроении. На улицах было еще прохладно. Да и народу в зоопарке было еще совсем мало. Мариша вообще считала, что летом детям совершенно нечего делать в крупных городах, где сплошная вонь от машин, с загазованной и вообще с ужасной экологией. Они и зимой этой прелестью наедаются по самую макушку. Так что хотя бы летом нужно детей из города увозить. Но Света, приехавшая из маленькой Рязани, так не считала.

В зоопарке тоже все шло отлично. Они ходили вдоль клеток, смотрели на животных и ничуть не скучали.

– Тетя Мариша, а там пруд! Пойдем купаться! – потянула Галочка свою тетю в направлении пруда с водоплавающими птицами.

– Что ты, Галочка! Там только птички купаются.

– Ну и что? Нам нельзя?

– Нельзя.

– Почему?

– У нас купальников нету!

Пятилетняя Галочка нашла этот аргумент весомым и замолчала, озадаченно ковыряя пальчиком в носу, таращась на такой близкий, но в то же время такой недоступный пруд. Но не успела Мариша порадоваться, что так ловко отбила детскую атаку, как активизировался старший – Лешка.

– Тетя Мариша, а я кушать хочу.

– Ты ведь завтракал.

– Это было давно. И Галька все мое молоко вылила.

– Я тебе другое налила.

– А я его не выпил.

– Хорошо, – сдалась Мариша. – Чего ты хочешь?

– Попкорн или чипсы!

Мариша растерянно огляделась по сторонам. Всюду было множество торговых тележек, но все они, словно сговорившись, торговали одним и тем же. Чипсы или попкорн. Но это же страшно вредная еда! А уж для маленьких детей и вовсе сущий яд. В одном пакетике чипсов столько же канцерогенов, сколько в сорока килограммах жареного мяса. И в попкорне тоже что-то нехорошее есть.

– Нет, этого вам нельзя.

– Тогда мороженое!

– Мороженое – ладно. Мороженое – это не вредно.

Покупая детям по сахарной трубочке, а себе какое-то импортное в очень яркой упаковке эскимо, Мариша задумалась. Что же произошло с нашей жизнью, если теперь мороженое – наименьшее из зол. А ведь в детстве мама ей избегала покупать это лакомство. Заболеешь. А теперь вот лучше купить мороженое, чем пакетик хрустящей, обжаренной в старом масле и очень вредной картошки.