Читаем без скачивания Тили-тили-тесто - Мария Артемьева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Тебе ничего особенного делать не надо, — сказала Наташка, подруга Вовки Горчинского, соседа Макса по общежитию. Старше Макса и меня на пару курсов, Горчинский был основным соратником и, как я потом догадалась, вдохновителем всех этих «приключений духа». Наташка была его подругой. Ее давно отчислили, но она не уехала к себе на Урал, а жила в общаге тайно, в комнате Горчинского и Макса, прячась в кровати под двумя матрасами, когда — раз в полгола — комендант по приказу ректора устраивал облавы на «нелегалов».
— Тебе ничего не надо делать, — сказала она и протянула мне какие-то маленькие белые таблетки.
— Что это?
Я отшатнулась непроизвольно, а Наташка закатила глаза.
— О, боги-боги! Где такую дуру… Феназепам. Обычный транквилизатор. Слабенькое снотворное. Плюс стакан пива — и ты вырубишься. Не ждать же ночи, пока ты уснешь, царевна, блин, неспящая!
Я не очень понимала, при чем тут таблетки и, главное, Наташка. На кой черт они тут нужны, эти двое, если это Макс — именно он намеревался изгнать моего личного дьявола? Самодовольная физиономия Горчинского мне не нравилась, а Наташку я просто побаивалась, зная, насколько она безбашенная. Реально больная на голову.
— Обязательно должен быть Смотрящий. Кто-то, кто будет рулить снаружи. Иначе ничего не получится, — с уверенностью сказал Макс. — Вовка будет Смотрящим, а Наталья так, на всякий случай, на подхвате. Ты чего-то боишься? Не доверяешь мне?
Макс нахмурился. Его зеленые глаза помутнели, сделались грязно-болотными. Я взяла его руку и крепко сжала.
— Давай свои таблетки, — сказала я Наташке.
Проглотив феназепам, я запила его стаканом крепкого пива. Макс взял меня за руку и подвел к кровати.
— Ложись. Закрой глаза. Думай о том, что хочешь встретиться с Черным. Зови его. Поняла?
— А ты? — спросила я. На глаза словно туман наполз: я плохо видела и слышала Макса будто сквозь вату, и оттого старалась говорить громче обычного. Наташка засмеялась.
— Ложись. У меня свои способы, — сказал Макс. — Вовка будет считать, а ты слушай его голос, и с каждой цифрой представляй, будто делаешь шаг к Черному. Если что-то пойдет не так, Вовка нас вытащит. Просто слушай его.
«Во сне? А если я не услышу?» — хотела спросить я, но язык не послушался. Я глупо ухмыльнулась — Наташка снова засмеялась, увидев мою расслабленную реакцию — и легла.
Я честно делала все так, как велел Макс. Закрыв глаза, погрузилась в темноту, чувствуя, что голова кружится и я еду с ускорением на какой-то карусели.
Когда Вовкин голос досчитал до пятнадцати, окружающая темнота внезапно осветилась красным.
Я очутилась внутри незнакомого здания со стеклянным куполом. Вокруг были люди — мои школьные подруги, друзья и разные мало или совсем неизвестные мне личности, все молодые, одного возраста со мной.
Вдруг снаружи что-то страшно загремело. Пол содрогнулся, стекла в куполе звякнули. Все бросились к выходу, но почти сразу повернули обратно: навстречу шла волна — в дом ломились какие-то темные и тощие голые существа, отдаленно напоминающие людей. Их кожа серо-зеленого цвета, собранная в морщинистые складки, была покрыта буграми и язвами, они рычали, шевеля острыми ушами, и размахивали когтистыми лапами. Но хуже всего были их глаза — безумные, лишенные даже проблеска мысли.
В здании началась паника. Существа лезли внутрь — люди старались не пустить их. Присутствие среди нас этих чудовищ казалось невыносимо омерзительным — как лечь в постель с холодной бородавчатой жабой.
Все вокруг кричали и вопили. Двери заложили засовами, но существа вскарабкались по стенам снаружи и лезли выше, к вершине стеклянного купола.
Он не был рассчитан на большую нагрузку — чудовища висели на нем гроздьями. В конце концов они проломили стекло и посыпались вниз. Падая, калечили людей и разбивались сами, но те, кто выжил, старались убить друг друга. Битва закипела со всех сторон.
Тощее голое существо, похожее на сморщенную старуху, бросилось ко мне и вцепилось в волосы. Пытаясь защититься, я схватила урода за дряблую шею. Она оказалось мягкой, как пустая куриная кожа. Мучаясь от омерзения, я хотела отпустить его, но существо кидалось на меня снова и снова, разевая влажную черную пасть, размахивало когтистыми лапами, пытаясь достать и раскровянить мне лицо.
И вдруг позади кто-то кашлянул.
Я обернулась. Вокруг валялись растерзанные тела и чьи-то внутренности. Оскальзываясь на крови, из-за колонны вышел Черный Человек.
Уставился на меня с обычной своей усмешкой, и я замерла, охваченная судорогой. Чудовище, наполовину придушенное, трепыхалась в моих руках, как ветошь. Я попыталась отбросить ее, но материя сделалась вдруг липкой и вязкой, словно тесто. Не отдерешь!
Куда же все подевались? Я осталась одна.
Во всем теле слабость и скованность. Сердце, наоборот, бешено колотится. «Макс? Где же Макс?!» — вспомнила я.
— Чего остановилась?
Голос Черного прозвучал прямо в голове…
— Меня ждешь?
…вкрадчиво и мягко, с легким шипением и хрипотцой, как затертая виниловая пластинка.
— Ты разве не видишь, кого хочешь убить? Посмотри.
Я взглянула и меня словно током ударило: глаза чудовища слезились и смотрели на меня с тоской… Это все-таки человек. Очень старая женщина. И у нее знакомые глаза. Почти такие же я вижу каждый день в зеркале.
— Ну, что же ты? Хочешь убить? Дави сильнее. Тили-тили-тесто. Жених поможет невесте…
Черный подошел сзади и положил свои руки поверх моих. Ледяная волна ужаса захлестнула меня. Я пыталась закричать, а он сжимал ручищами мои пальцы, словно железным капканом, и я уже слышала хруст костей… Пот выступил градом и залил глаза. Старуха стихла, повиснув вниз головой, я не чувствовала рук, меня тошнило и мутило…
Неожиданная вспышка света ударила по глазам — разорвала тьму вместе со всем, что в ней было, на две части, сверху вниз.
— Ну, хватит уже! Проснись, — сказала Наташка, спихивая меня с кровати. — А то блеванешь еще прям тут. Подъем! Кто спит — того убьем.
— Что?! Получилось? — спросила я, вскакивая и снова падая на кровать. Глаза горели от слез, в горле пересохло, и было жарко, как будто я дымилась, побывав в аду.
— Не знаю, — важно сказал Горчинский, раскуривая какую-то маленькую серебряную трубочку — такую крошечную, что она скорее годилась для гномиков, чем для этого бугая. Странная вещица. (Тогда я не знала, что у опытных наркоманов обычно имеются такие специальные трубочки, чтобы курить опиум.) — Макс еще не отошел.
Я повернулась и увидела Макса: с глупой ухмылкой на лице он сидел возле стола, покрытого линялой, потрескавшейся от старости кухонной клеенкой, и, сняв крышку с чайника, зачем-то пялился на воду.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});