Читаем без скачивания Выставка. Повесть-альбом - Александр Дорофеев

Салон, впрочем, отнюдь не был выставочным. Множество картин покоилось у стен, по углам, показывая лишь оборотную сторону холстов.

Необычно приветливая девушка бегло оглядела мою живопись и тут же выписала накладные о приемке.

А через некоторое время я получил каталог выставки, где моя фамилия и натюрморт с чесноком значились среди чрезвычайно ныне славных – Ани Бирштейн, Андрея Волкова, Саши Петрова и других заслуженных теперь академиков.

В том каталоге, между прочим, привлекала и цена в датских кронах – что-то около четырех тысяч.

Казалось, это невероятно много, но удостовериться не удалось.

Датчане ровным счетом ничего не купили.

Да и была ли целью салона продажа картин, трудно сказать.

Возможно, его создали для более серьезных, стратегических задач. А картины – так, прикрытие.

Носатый кувшин

Впрочем, помимо побывавших в Дании холстов, я вынес оттуда кое-какие позитивные знания.

Расписываясь в «возвратном» документе, услыхал беседу двух бравых джентльменов, чинно слонявшихся по салону.

На художников они мало походили. Может, искусствоведы. Или, скорее, секретари дружественных партий.

Однако рассуждали о живописи. С точки зрения психиатрии. В том смысле, что яркий колорит говорит о несомненном пьянстве автора, а тусклые, печальные тона – о душевных его болезнях.

Несколько потрясенный брел я по Садовому кольцу, все более сознавая, что живопись моя свидетельствует о двух пороках разом.

Уже на Зубовской площади мужественно выбрал одно из меньших, как тогда казалось, зол – держаться изо всех сил, во что бы то ни стало яркости.

Пусть будет губительно для внутренних органов, но – «не дай мне Бог сойти с ума».

Новый

Живопись-то живописью, а тридцати семи лет отроду, когда все порядочные писатели гибнут, вступил я в их Союз. К тому времен у меня было издано семь, кажется, книжек.

Занятия литературой окончательно вроде бы одолели живописные.

Служил я в славном журнале «Мурзилка», а этюды писал только во время отпусков – в Гурзуфе, Форосе, в Новом Свете…

Но как же все связано в этом мире! Произносишь слово, а оно тянет за собой непредвиденную череду событий.

И году не прошло, как из крымского Нового Света угодил я в североамериканский.

Глубокой осенью девяносто первого отправился в Мексику на книжную ярмарку. Само по себе событие замечательное.

Нас поселили в отеле «Лиссабон» и кормили бесплатно в ресторане – только подписывай счет, который оплатит мексиканское министерство культуры. Контраст был силен – после московской осени и немецкой тушенки с макаронами.

Я разгуливал под пальмами, наслаждаясь ноябрьским летом, вулканами на горизонте и видами изобильных магазинов, когда ко мне подбежал экономический директор нашего издательства. Сразу было понятно – что-то случилось. Как говорится, из ряда вон. Может, и тут какой-нибудь путч, характерный для латинской Америки. Или нас выселяют из отеля за непомерные ресторанные счета?

«Пара кретинов, – отдышался директор, – Покупают картонку. За сто долларов!»

Конец ознакомительного фрагмента.