Читаем без скачивания (Не) мой начальник (СИ) - Бельская Аглая

Миша оказался не совсем конченым подонком, так, в первой сотне. Унитаз и ванну он нам оставил. Подозреваю, что мне так повезло исключительно потому, что ванна была надежно вмурована. Даже выковыряв ее, продать не получится. А вот раковину заботливый папаша забрал.

Помыв ногу под краном и хорошо плеснув в лицо водой, я наконец пришла в себя. Платье уже никуда не годилось, так что я стянула его с себя и сделала уродливую повязку на рану. В таком виде я и пошла сортировать вещи. Нужно было чем-то занять голову руки, чтобы не сойти с ума.

Только месяц назад мы праздновали нашу годовщину. Тогда я в приступе дурашливости и купила этот забавный коврик в ванную. Основной подарок был куда круче — огромный букет роз, золотое кольцо и весы. Те самые умные весы заоблачной цены, на которые я давным-давно облизывалась и не решалась потратить такую сумму.

Тогда Миша с обаятельной улыбкой сунул их мне и сказал:

— Не вздумай считать это подарком. Мне приятно баловать мою девочку. Ты же постоянно на себе экономишь.

Я весь день летала на крыльях радости, а сколько мои подруги выслушали о моем самом прекрасном и заботливом муже. Десятая годовщина свадьбы! И такая нежность, такая романтика, такая трогательная забота. Вчера он забрал и весы, и золотое кольцо, и вообще все подарки, которые когда-либо мне дарил. Из ценных, конечно.

Рыдать уже сил не было. Собирая осколки в завязанные узлом ночнушки и платья, я исступленно думала, что лучше бы он забрал у меня воспоминания, которые внезапно потеряли свою ценность и начали жечь мне душу. Так акции с упавшими котировками мозолят глаза бывшему миллиардеру. Его миллиарды превратились в просто бумажки.

Мои миллиарды приятных моментов превратились в пепел, жгучий пепел, который выжигал меня изнутри. Но акции могут вдруг возрасти в цене. Миша забрал у меня и эту надежду, устроив сегодняшнее представление. Уже ничто не будет прежним.

Некоторые вещи еще годились, другие я просто затолкала в нашу бывшую спальню. Потом разберусь, сейчас я не могу копаться во всем этом. Только подмела гостиную и кухню. Пылесоса у меня теперь нет, зато веник благородно оставили. С другой стороны, жизнь стала легче — теперь не нужно подметать пышные иранские ковры. Они требовали так много заботы…

Можно сделать себе постель из скатертей и полотенец, прямо на полу. И лечь спать посреди дня, чтобы не чувствовать это отвращение к себе. К низкой женщине, которая не смогла удержать мужа. Заботливого романтика. А потом еще и начала свару за имущество вместо того, чтобы пытаться сохранить брак или хотя бы наладить отношения.

Зато сохранила гордость. Что мне даст эта гордость? Обнимет ночью, поблагодарит за детей, подарит милый пустячок под бокал шампанского? Может, он прав, что меня бросил… Я даже не стала за него бороться… Да что там, я даже не заметила, что он от меня отдалился, что у него есть другая.

А она явно появилась не вчера и не на прошлой неделе. Такое ощущение, что мне было плевать на собственного мужа. Я была занята детьми и наведением уюта. Собой и своими представлениями о семье, а не Мишей. Вот и получила. Правильно он меня бросил, там его окружают заботой и лаской.

И туда он теперь носит милые подарочки. Ее будет возить отдыхать и предлагать выбрать себе что-то интересное в магазине. Ее будет обнимать жарким вечером на берегу моря и шептать на ушко всякие глупости.

На этом моменте я обнаружила, что все-таки способна еще плакать, и весьма интенсивно. Вместе со слезами из меня понемногу вымывались эти пораженческие мысли, которые причиняли нестерпимую боль. Понемногу становилось легче, сознание мутилось. Вдоволь нарыдавшись, я заснула.

Точно не знаю, сколько я проспала, но разбудил меня телефонный звонок. Спросонок я попыталась нашарить телефон на тумбочке возле кровати, где он всегда лежал на зарядке. Но не нашла ни тумбочки, ни телефона, ни кровати.

Пришлось открыть глаза. Вместе с осознанием меня накрыла волна тупой боли, заставившей согнуться пополам. Но телефон все звонил и звонил где-то там, не переставая беспокоить мое воспаленное сознание.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

??????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????Придерживая живот, я побрела на поиски смартфона, смутно удивляясь, как это Миша еще его забыл забрать. Не иначе, скоро вернется. Дорогая вещица, год назад подарил. Телефон нашелся в моей сумочке, которая валялась в прихожей. Именно там я ее вчера уронила, когда увидела буднично собирающего сумки Мишу.

Одной рукой копаться во внутренностях было неудобно, так что я просто перевернула и вытряхнула все на пол. Телефон нашелся на самом верху. Дрожащей рукой я поднесла трубку к уху и в него ворвался раздраженный голос мамы:

— Катя, почему ты не берешь трубку? Для чего тебе телефон? Ты детей забирать собираешься или нет?

Глава 3

— Конечно, собираюсь, мам.

Говорить сил не было, хотелось бросить телефон о стену и зарыться в груду полотенец. Там хорошо, там безопасно. Но с мамой такие фокусы в жизни не проходили. Самой же хуже будет.

— И когда это великолепное событие случится? День к вечеру идет. Я еще вчера детей забрала. И сколько я должна с ними возиться, будто у них матери нет? Я понимаю, вы там с Мишей устроили романтику, но надо же и совесть иметь.

— Мам, Миша меня бросил. — эти слова не хотели произноситься, сопротивлялись и царапали горло. Но сказать их было необходимо.

— Я не знаю, что ты себе придумала… Что ты сказала?

— Меня. Миша. Бросил.

Я проговорила это практически по слогам. Второй раз легче не было. Но слова будто начали привыкать ко мне. А мне нужно было привыкать к ним. Я прислонилась к стене, чтобы было немного полегче, но живот продолжало тянуть.

— Как же так… — растерянно сказала мама. — Как же так…

Я промолчала.

— Это все ты виновата. Был нормальный мужик, так и тот с тобой жить не смог. Я удивляюсь, как он вообще столько выдержал.

— Мам…

— Что мам? Что мам? Что ты теперь делать будешь? С двумя детьми на руках? В воскресенье вечером заберешь. — абсолютно нелогично закончила она и положила трубку. Я еще немного постояла и поплелась на лежанку. Два дня у меня есть, можно поспать.

Но поспать не удалось. Боль нарастала, накрывала меня волнами и не давала покоя. Пришлось опять идти искать телефон, который где-то потерялся по пути.

— Оль, приезжай. Мне очень плохо. — просипела в трубку таким тоном, что подруга не стала задавать лишних вопросов.

— Ты дома? — деловито спросила она.

— Да.

На этом мои воспоминания размываются. Вроде бы все же дошла до двери и открыла ее. В себя я пришла под урывчастые фразы:

— Нервный срыв… Ничего страшного… Поспать и отдохнуть… Введу лекарство…

Я проснулась уже утром. Меня разбудили лучи солнца. Шторы почему-то никто не догадался задернуть, его лучи меня и разбудили. Я спала почему-то на кровати. Тело было, как выжатый лимон, но в голове наконец прояснилось.

Я слезла с кровати, оглядываясь по сторонам. Меня поместили в мою спальню. Она была абсолютно пустой, если не считать кровати и штор на окнах, о которых все забыли. Ноги еще немного дрожали, но я упрямо вышла в гостиную. Там тоже абсолютно пусто.

На кухне нашлась Оля, протирающая кухонный стол. А еще здесь нашлись холодильник и кухонная стенка. Я присела на табуретку, потому что голова начала немного кружиться.

— Откуда это все?

Пересохшая губа сразу треснула, и я автоматически вытерла рот. Кровь размазалась по руке, но мне было плевать. Оля охнула и быстро принесла мне стакан воды.

— Это же твоя мебель, Кать. Ты не узнаешь? — она испуганно смотрела на меня, видимо, подозревая во внезапном слабоумии.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Моя мебель. Мою мебель муж забрал. К новой любОви. — ухмыльнулась я, понемногу беря себя в руки.

— Это твоя старая мебель. Ты мне ее на дачу отдала, когда вы ремонт делали два года назад. Я ее и привезла. Что мне на этой даче, много надо? Я туда и не езжу почти. — быстро заговорила она, старательно отводя взгляд в сторону.