Читаем без скачивания Чеченский народ в Российской империи. Адаптационный период - Зарема Хасановна Ибрагимова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
История государственного управления в России представляет собой крупную научную проблему, интерес к которой был стабильно большим, а в последние годы, в условиях системных преобразований в государстве, наличие настоятельной потребности в оптимизации управленческой деятельности в государственных структурах и признания необходимости укрепления вертикали власти, заметно усилился. Современное общество заинтересовано в осмыслении накопленного опыта государственного строительства в нашей стране, чтобы перенять его достижения и не повторить совершённых ошибок. Исторический опыт региональной административной политики и управление ской организации Российской империи, в арсенале которой были механизмы, позволившие ей просуществовать относительно стабильно, охватывая своими границами огромную полиэтничную и регионально разнообразную территорию, представляет несомненный интерес в условиях современной федеративной формы государственного устройства страны[4].
Актуальность настоящей работы определяется необходимостью объективного анализа процесса распространения государственной структуры Российской империи на территории народов Северо — Восточного Кавказа в пореформенный период 60–90-х годов XIX века. Изучение исторического опыта развития региона после завершения войны не утратило научно-практического интереса в наши дни.
После завершения Кавказской войны перед царским правительством встала исключительно сложная задача включения новых территорий в политико-административную структуру империи, что совпало притом с эпохой проведения буржуазных реформ в стране в целом. Во второй половине XIX века основной проблемой Российского государства на Северо — Восточном Кавказе явилось введение многочисленного чеченского народа, ранее воевавшего против России, и не входившего в систему её административных структур, под управление государственной власти, с возможно меньшим ущербом для казны и с перспективой прибыльности данного региона. Чеченцы столкнулись с необходимостью прохождения адаптационного периода в условиях единой российской экономики, социально-политической сферы и культуры.
Наиболее острыми проблемами для коренных жителей Терской области в XIX столетии являлись: установление военной диктатуры — связанное с этим отсутствие демократических начал, общественного самоуправления; неупорядоченность правовых отношений, вызванная созданием «особого законодательства» для регионов Северного Кавказа, в условиях практически полного отсутствия контролирующих и апелляционных инстанций, разрушение устоявшегося уклада жизни и традиций народов, проживавших на территории области; санкционированное правительством переселение горцев в Турцию, результатом чего стали многочисленные жертвы среди мирного населения. Важнейшие административно-политические преобразования были произведены без какого бы там ни было согласия с жителями (референдума или хотя бы простого опроса).
Мы далеки от того, чтобы проводить прямые параллели между днём сегодняшним и событиями более чем вековой давности, так как и Россия в целом и Северный Кавказ за этот период претерпели кардинальные изменения. Но не обращать внимания на исторический опыт организации государственной власти на территории, отягощённой последствиями длительного военного конфликта, не пытаться выяснить, каковы были механизмы, позволявшие объединить, насильственно или добровольно, народы, стоявшие на разных стадиях экономического и политического развития, имеющие различные социокультурные и этноконфессиональные параметры, не учитывать какие средства приносили наибольший результат с точки зрения поддержания политической стабильности на Северном Кавказе после включения его территории в состав Российской империи так же неблагоразумно.
Актуальность и необходимость исследования настоятельно диктуется тем, что история чеченского народа была в историографии изрядно искажена и фальсифицирована, а многие темы просто игнорировались историками. Не дай бог, чтобы столь мощное оружие — трактовка прошлого — сыграло трагическую роль, как это уже не раз бывало. Сейчас это опасно, как никогда прежде, ведь по большему счёту «прошлое» — в руках историка. Марк Твен писал, что чернила, которыми пишется история, — это разжиженный предрассудок. А лучший ключ к пониманию предрассудков — шутка того же Марка Твена об аборигене с острова Фиджи. Обращённый в христианскую веру, тот возмущался, что Каин убил Авеля. Тогда кто-то возьми да и скажи ему: «А знаешь, ведь Каин-то тоже был с островов Фиджи». Бедняга задумался, помрачнел и, наконец, произнёс: «И зачем только этот Авель к нему приставал?» Каждый или почти каждый из жителей Земли, подобно тому аборигену, готов оправдать действия своих соплеменников, вспоминая исторические обиды, нанесённые своему народу чужими. Как легко разоблачать чужой национальный эгоизм. И как трудно — свой[5]. Поэтому новое изучение старых проблем требуют предельной объективности.
Проблема данного исследования актуальна и в том плане, что она составляет хотя и небольшую, но неотъемлемую часть такой крупной темы, как расширение Российского многонационального государства. Нельзя получить полного представления о процессе, путях и особенностях образования и развития многонационального государства, не зная истории сплетения в единую цепь подобной государственной системы отдельных её звеньев. Процесс духовного возрождения России, без развития которого невозможно экономическое процветание страны не существует изолированно от уважительного отношения к прошлому как всей страны, так и её регионов. Роль краеведения на этом пути невозможно переоценить. Краеведение открывает в прошлом, в том числе и очень недавнем, что-то совершенно новое, ценное. Оно учит людей не только любить родные места, но и знать о них. Знание истории и культуры своей малой родины — одно из определяющих качеств образованного человека.
Благодаря краеведению сохраняется историческая память, воспитывается единение людей. Воспитание историей — это, прежде всего воспитание правдой, без чего трудно продвигаться вперёд. Поэтому некоторые страницы истории края требуют переосмысления и уточнения. Между тем наша история едина, со всеми её героическими и трагическими страницами. Краеведение должно быть поставлено на научную основу. Для дальнейшего продвижения вперёд необходимо введение в научный оборот новых комплексов источников, включая и нетрадиционные.
Изучение истории населённых пунктов пора поставить на фундаментальную основу, т. е.шире привлекать самые разнообразные источники, включая архивные материалы. Отрадно отметить, что в
последнее время в регионе меняется отношение к своей истории. Даже в местных периодических изданиях стали чаще появляться краеведческие страницы, разделы[6]. Исследователи современного общества единодушно отмечают рост регионального самосознания россиян. Экономисты, демографы, социологи, политологи, философы и историки изучают региональную историю Российской Федерации в свете историко-культурного и экономического (или хозяйственного) подходов. При этом на нынешнем этапе регионоведения (регионологии, регионалистики, регионализма, регионализации и др.) не существует единого понятийного аппарата, что отражает пограничный статус дисциплины, показывает её рубежное положение между гуманитарным и естественнонаучным знанием. Положение усугубляется не разработанностью исследовательских методологических методик, необходимых для изучения узких региональных проблем и региональной истории в целом, бессистемностью принципов отбора и анализа региональных источников[7].
Начиная с середины XVI в. на протяжении трёх столетий Российское государство постоянно раздвигало свои пределы. По мере постепенного образования многонациональной державы русский
