Читаем без скачивания Хрупкие времена (сборник) - Валерий Скоров

Вождю

Вот нынче времечко, друзья,Нести на короля,Король, да он не человек,Какой он, к чёрту, человек,Всяк знает, что не человек,А паразит и тля.

Другое дело, вождь у нас,Его ты не хули.Всегда он думает о нас,Всегда заботится о нас,И день и ночь и каждый час,Не то что короли.

А жрачки нет, и нет шмотья,То мудрый вождь спешитЛюдей пристроить в лагеря,Простые наши лагеря,С охраной даже лагеря,Где каждый будет сыт.

Да он доступен, как кино,И каждый его зрит.Смотри, как дядю развезло,Какое сытое мурло,До слез привычное мурлоПо всей стране висит.Да он же плоть от плоти Наш,Не то что короли,Не просто так вошёл он в раж,Не просто так мордует нас,Не просто так дурачит нас,Мы сами помогли.

Сокурсник

Учились с этим парнем в институте,И был он так, и не хорош, ни плох,С ним можно было рейс пожить в каюте,И по рублю он, кажется, не сох.

Нормально. Поддавали где попало,Ни больше и не меньше всех иных.Экзамены сдавали натри баллаИ бутерброд делили на двоих.

Закончилось бездельное ученье,Я, как всегда, пропал в своих морях,А он нашёл другое увлеченье,И дело было даже не в рублях.

Однажды мы компашкою весёлой,Изрядно нагрузившись в кабаке,Забыли напрочь путь к родному молу,И взяты были хором, налегке.

До отделения, там разговор короткий,Холодный душ и жёсткая кровать,Наутро: протоколы, штрафы, шмотки –И можно всё сначала начинать.

Спешу на выход, но сержант ехидно:«Прошу вас задержаться, гражданин,Вас ждёт инспектор, ах, как не солидно,А впредь не попадайся, сукин сын».

Вхожу, сидит мундир. Ба – мой сокурсник,Тот самый, с кем делил я бутерброд.Привет. Привет. Устроил ты капустник,Но не волнуйся, дело не пройдёт.

Я дал распоряженье – шито-крыто,Ни штрафа, ни письма на пароход,Считай, что наша булка не забыта,Прими стакан – и голова пройдёт.

Я был растроган, доложу вам честно,Не ожидал – мундир, а человек,Ты извини, я перебрал, конечно,Но не забуду этого вовек.

Расстались в лучшем виде, как мужчины,Опять работа, пьянки, рейсы, жизнь,Но я увлёкся вредной писаниной,Про голову, где гниды завелись.

И вот, однажды возвращаюсь с рейса,Меня от трапа, с ходу, в воронок,Да, трезвого, и ты, браток, не смейся,Свезли туда, где шьют по росту срок.

А там – там разговор ещё короче,Не за стакан, не страшен им стакан.И ребра мне считал четыре ночиМой однокурсник Коля-капитан.

«Господин генерал…»

Господин генерал,Разрешите обратиться,Смотрите, как вдохновенно земляПо весне клубится,Как раскрывается, улыбаясь, цветок,Как лужа увлечена пузырями своими,А птица строит гнездо…Понаблюдайте за ними.

Генерал, свейте гнездо,Могилы, вдовы, награды, парады,Ей-богу, это не то, не то,А гнезду будут рады.

Курд

Когда бродил я между белых юрт,Подумалось мне как-то сгоряча:Не может быть, чтоб ждал колхоза курд,абсурд,И лампочку пусть даже Ильича.Не любит курд обобществлённый скот,А любит самосад и самосуд,Ох, курды не сознательный народ,и вотБездерективный обожают труд.Какой-то там паршивый феодалДороже им работника ЦК.Берёт курдючник добрый самопал,наповалБьёт «друга дорогого», как врага…А в прессе официальный лизоблюдПоносит пастуха и дикаря,В ушко пролезет, даром что верблюд,этюдИдёт ему за тридцать три рубля.А наши парни словно в культпоход,А там чужая дыбится земля,И трупами кончается поход, расходЛожится на российские поля.Афганки… любят камень изумруд,Волжаночки – платочек расписной,А курды женихов в ущельях ждути бьютЗаконно на земле своей родной.

Кретины – вершины, бараны – долины

Знакомая картина,Сидели три кретина,Сидели три кретинаНа страшной высоте.У одного кретинаВся в орденах станина,И ордена сияютВ прекрасной наготе.

Решили три кретина,Мы не сойдём с вершины,Внизу нас ждут лавиныВ колючей суете.Да что же мы, кретины,Самим сойти с вершины,Сойти с такой вершиныИ жить там в нищете?

Внизу бараны блеют,Глупеют, не жиреют,Хорошие бараны,Покорней в мире нет,Бараны не пасутся,К вершине не суются,К вершине не суются,Блядя авторитет.Но каждый день кретиныСпускают вниз корзины,С указами, делами,На цепочке простой.Бараны дело знают,Корзины наполняют,Жирами, орденамиИ свежею водой.

Чудесная картина,Бараны и долина,Кретины и вершина,Такой пейзаж простой,Внизу немного жарко,Вверху немного ярко,Но, в принципе, привычныйпорядок и застой.

Пике

Шлемофон надрывается матом,Небо рвёт на квадраты рука,«МИГ» мой точно над самым парадом,Наконец-то я вижу врага.

Не уйдёт, не зайдёт мне под брюхо,Навяжу я ему ближний бой.Мне уже подмигнула старухаРазвеселой глазницей пустой.

Крен на лево, ну чем не Гастелло,Капитан, в том пике ты был прав.Не обидно за правое делоТело бросить на вражий состав.

И отец так ходил в сорок первом,Заведётся и прёт напролом,А сегодня и мне вышло первымЗемлю нашу спасать в лобовом.

Шлемофон надрывается матом,Слышу, кроет уже комполка.«МИГ» мой точно над самым парадом,На трибуны… Иду на врага.

Борец

Я ужасный борец был, за Свободу и Личность.Даже если и пил с подлецом,То всегда на его же наличностьИ с предельно достойным лицом.

На собраньях, по поводу каждого съезда,Я не прятал от правды глаза;Как и все, поднимал руку с места,Про себя же был против, не за.

Помню, делали чистку «примкнувших» в отделе,Я помог, чтоб чекистов отвлечь.Горлопаны так бы сгорели,Мне ж борца в себе надо беречь.

Я для виду на всё и всегда соглашался,Маскируя борцовскую масть.Трудно было, но жив я остался,Проклиная советскую власть.

Шутка

Привалюсь кхолодной стенкеНа пронзительном ветру,Подогну свои коленки,Скорчусь, съёжусь и помру;Небосвод пересекая,Стану вроде леденцаИ, боками громыхая,Упаду к ногам Творца.

Он поднимется с седалищ,Отложив свой шоколад,Вас, мороженый товарищ,Долееттолько ад.Я скажу «Спасибо!» Богу,Да и то уже пораОтогреться хоть немногоУ хорошего костра.

Тёмная ночь

Тёмная ночь на плечи легла;Чёрная бездна под нами.Над горизонтом шальная звездаГде-то играете волнами.Спят у причалов своих корабли,Снятся им синие дали.Спят города и деревни Земли.Спят те, кто нас провожали.

Их не коснётся в походе беда;Злая вода не приснится.Спите спокойно в ночи города;Спи нашей думы столица.Наша забота в сердце стучи,Как бы с душой не расстаться,А засыпаем, и в чёрной ночиБелые ночи нам снятся.

Вон, из-за тучПоказалась луна.Чёрная мглаРасступилась.Мы ещё живы,И наша ЗвездаЗа горизонтНе скатилась!

Мачеха

Как она меня корила,Как она мне говорила:«Или я тебе не мать,Ну куда тебе бежать?

Ой ты, неслух окаянный,Ты же глупый, ты же пьяный,Без меня ты пропадёшь,Ничего ты не найдёшь,

Или плохо тебе было,Иль тесна была могила,Да не тёмен уголок,Да не тесен закуток.

Или я уж не такая,Не такая, как другая,А другая рази мать,Ей тебя и не понять.

Ты же пёс неблагодарный,Подколодникты коварный,Позабыл сыновний долгИ в леса утёк, как волк».

А на привязи держала,Понукала и топтала,Так ведь это ж не со зла,Ажелаючи добра.

Как она меня ругала,Кулака ми-то стучала,Проклиная на века,Да не мать, а мачеха.

«Дорогой председатель наш родный…»

Дорогой председатель наш родный,С возвращением вас из вояжа,Как там Запад живёт инородный,Чем причинные дамочки мажут,Что такое деодорант,Нам привычнее слышать-детант.

Да, друзья, снова надо учиться,Ту науку не жахнешь ракетой,Тычет мордою нас заграницаВ некультурные наши клозеты,Срамотища, и по субботамПерегар не справляется с потом.

А промышленный комплекс ведомыйСовершенно отбился от рук,До сих пор не освоил «кондомы»Примитивный резинопродукт,Оттого распустились и гены,Невзирая на все перемены.

Разговор актуальный, серьёзный,И вопрос разрешения ждёт,Только жук, извините, навозныйС аппетитом в навозе живёт,Мы ж народ, как-никак, венценосный,Постоянно идущий вперёд.Вот пример, как бы невероятный:Помочившись, и негр, стервец,Угнетенный, но очень опрятный,Промокает салфеткой конец –Наш, значительно мене развратный,Все в трусы норовит, оголец.

Да, товарищи, надо учиться,Несмотря на седые грудя;Обошла нас с концом заграница,Впереди в этом смысле идя,Что, конечно же, ей не простится,Вот вам слово моё, как вождя.

Сравнительный анализ