Читаем без скачивания Сердце Пламени - Дмитрий Казаков

И он ускользнул за дверь кухни.

— Э… доброе утро… — в зал вошел еще один молодой человек, рыжий и веснушчатый, в светло-зеленом флотере. — Олен, это ты! Вот здорово, да! А мы вчера думали, что тебя поймали…

— Поймали, да только не по зубам я им оказался… А если честно — Рыжий меня выручил.

— И как? — девушка подалась вперед, синие глаза ее сверкнули нетерпением. — Ты убил его? Добрался до Камня?

— Я все расскажу, — Олен дернул себя за мочку уха, — но только сначала поем. А то крошки во рту с позавчера не держал.

В животе и в самом деле было пусто, словно в мешке у ленивого нищего, а на душе — на редкость муторно. Ожидал несколько другой встречи — более радостной. Уж никак не безумного эльфа с мечом.

— И мы тоже расскажем, — кивнула Саттия. — Правда, Бенеш?

— Э… да, — сказал веснушчатый молодой человек.

Втроем уселись за стол. Хозяин постоялого двора принес три больших миски с торчащими из них ложками.

— Овощное рагу с бараньей печенью и острым лузианским соусом, — сообщил он. — Вкус, конечно, не тот, что вчера, но все же…

Судя по тому, что миски опустели в считанные мгновения, оправдывался Мллиран зря. Пока гости ели, он принес высокий кувшин с узким горлышком и три бокала. По залу распространился аромат вина. Коту поставил на лавку тарелку с мелко нарезанным мясом.

— Ну, рассказывай, — проговорила Саттия нетерпеливо, откидывая со лба выбившуюся из прически прядь.

— Да, сейчас… — Олен мгновение помедлил, собираясь с мыслями.

Полтора месяца назад, в самом начале лета, он не думал, что когда-то покинет родную деревушку. Но явившиеся непонятно откуда воины в черных плащах сожгли ее дотла, и Олену пришлось бежать. Спасая свою жизнь, он прошел через Вечный лес, где стал обладателем ледяного меча. Пытаясь выяснить, за что его преследуют, познакомился с эльфийкой на четверть Саттией и учеником мага Бенешем. Узнал, что его враг — Харугот из Лексгольма, могучий колдун, а заодно консул Безариона, величайшего города людей…

Шесть дней назад трое друзей проникли в его пределы. А два дня назад расстались, и Олен в одиночку отправился в Золотой замок, обиталище Харугота и хранилище Камня Памяти — императорской реликвии, некогда принесенной из другого мира.

— Я жив, а это значит, что Фрамин не ошибся, — при упоминании старого геральдиста, попавшего в руки правителя Безариона, горло у Олена перехватило. — Я — отпрыск последнего императора. А нынешний консул — узурпатор и убийца моих родителей.

— Э… ну… и как тебя называть? — спросил Бенеш, прихлебывая вино. — Каким именем?

— Тем же, что и раньше! — сказано это было достаточно резко, и ученик мага покраснел. — Теперь я помню невероятно много, во мне память всех императоров с самого Безария Основателя. Но я надеюсь, что не потеряюсь среди чужих воспоминаний… я…

— А что Харугот? — перебила его Саттия.

— После того, как я прошел Воссоединение, мы сразились. Но я не смог убить его даже с помощью этого меча.

— Надо же, — Бенеш поставил кубок на стол, поскреб вихрастый затылок. — Не думал я, что кто-то сможет устоять против такого клинка…

— Он смог, — и Олен рассказал, как над телом потерявшего сознание правителя Безариона кружился темный вихрь, как смотрели из него со злобой багровые глаза, как распахнулся колодец, уводящий в темную бездну…

— Удивительно, да, — ученик мага захрустел пальцами. — Раньше я думал, что Харугот ну… просто очень сильный колдун. А теперь мне кажется, что он служит какой-то силе. Или темным богам или…

— Об этом будет время подумать. А что было у вас? Как вышли из города? И с чего этот тип на меня бросился?

На молодого эльфа они наткнулись позавчера, грозовой ночью, на залитой дождем улице. Тогда он ничего не соображал, а в боку его «красовалась» глубокая рана.

— Да кто его знает… — Саттия пожала плечами и поведала о том, как они отсиживались в заброшенном доме, как Бенеш лечил альтаро с помощью магии. Описала их выезд через городские ворота. — Вот так мы оказались тут вчера вечером… И надо бы решить, что делать дальше. Я…

Договорить девушка не успела. Лежащий на лавке у стены эльф зашевелился, открыл глаза.

— Очухался, — хмыкнул Олен. — Что, голова не болит?

— Мое имя — Лотис тал-Лотис Белая Кость, — раздельно проговорил альтаро. — Я прислан в земли людей для того, чтобы убить тебя.

— Меня? Ты? Но зачем?

— Нас было много, и мы бы справились с поручением, если бы не нагхи, непонятно откуда взявшиеся в Безарионе.

— Вот что за магическую схватку почуял я тогда ночью, — прошептал Бенеш, но на него никто не обратил внимания.

— Чем я так опасен для альтаро? — удивленно спросил Олен. — Ну да, я нарушил границу, но никаких секретов не выведал.

— Дело не в этом, — Лотис устало вздохнул. — Ты знаешь о первом пророчестве Вилтана Отверженного?

— Нет.

— Я знаю, — пробормотал ученик мага, и продекламировал: — Качнутся весы, и сгинет весна, исчезнет покой и опора для сна… Дерзнувший начнет свой безумный поход, отправится в путь за живым Древний Лед…

— Все верно, — кивнул эльф.

— И что? Какое отношение это имеет ко мне… — сказал Олен, и взгляд его опустился к лежащим на лавке ножнам.

Торчащая из них рифленая рукоять принадлежала ледяному клинку.

— Вот именно, — сказал Лотис. — Наши маги считают, что, вынеся эту вещь из Вечного леса, ты нарушил веками сохранявшееся равновесие сил. И что в конечном итоге это приведет к исполнению пророчества.

— А что там дальше? — поинтересовалась Саттия немного растерянно. — Вестники извне и гибель мира? Но ведь ничто не говорит о том, что именно Олен является «дерзнувшим». Может, маги ошиблись…

— Ты хочешь это проверить? — эльф иронически улыбнулся. — Я — нет. Но дело не в этом. Честь велит мне выполнить приказ. Но я не могу этого сделать, поскольку тот, кого я должен убить, ваш друг, а вы спасли мне жизнь. Поэтому я требую, во имя всех богов, чтобы вы развязали мне руки и дали кинжал.

— Э… ну нет, так нельзя, — заволновался Бенеш. — Ты же себя зарежешь…

— Я не могу вернуться в родной лес, не выполнив приказа. Лучше гибель от собственной руки, чем позор.

— Не будет ни того, ни другого, — сказал Олен с неожиданной властностью, и вынул из ножен меч.

Синевато-белое лезвие заискрилось, по нему заструились волны серебристого огня. Бенеш зажмурился, чавкавший у тарелки Рыжий зашевелил усами.

— Да, этот клинок очень странный. Да, в нем таится сила, настолько древняя, что храмовый город младших эльфов рядом с ней — новостройка, — голос Олена звучал ровно и сильно, в нем звенело упорство. — Возможно, только он дает мне шанс, чтобы уцелеть и победить. Но я клянусь Камнем Памяти, что попытаюсь избавиться от меча, как только почувствую, что он опасен. И свое слово в этом дает тебе не просто Олен Рендалл из Заячьего Скока, а наследник императорского трона. Ты понял меня, альтаро?