Читаем без скачивания Укрощение строптивых - Светлана Успенская

Все они удачно расположены и самим Богом предназначены для того, чтобы приводить хорошо одетых людей в то самое, опасное для общественного спокойствия состояние, которое так импонирует доблестным служителям порядка.

Ночные улицы пусты, легкий парок, свидетельствующий об усилении мороза, вырывается изо рта припозднившегося пешехода, твердостью своей походки и пугливо-бедным видом не возбуждавшего любопытства патруля. Бледная морозная луна, обведенная светлой каймой, точно глаз легкомысленной девицы, висит в опрокинутом над городом небе. По сравнению с пронзительными неоновыми огнями звезды, зацепившиеся за вытертое сукно небес, выглядят бледными ледяными колючками. Блестя хромированными бамперами, у тротуаров толпятся стайки дорогих машин, обозначая благословенные места, где под покровительством Бахуса свершается действо ночного веселья…

Вот уже несколько минут патрульная машина медленно тащилась вдоль обочины, разбрызгивая снежно-соляную грязь, которую еще не успел прихватить ядреный ночной морозец.

— Вон он! — внезапно обрадовался лейтенант, опуская руку на плечо водителя. Тот мигом нажал на тормоз, и машина как вкопанная встала у тротуара, на котором смутно расплывались в полумраке контуры человеческого тела.

— Что-то рано вырубился, — хмыкнул сержант, хлопнув дверцей машины.

— Еще и двух нет.

— Смотря во сколько начать. — Его напарник ежась выбрался из теплой кабины на мороз.

Стражи порядка опасливо приблизились к клиенту.

— Эй! — Лейтенант нехотя ткнул резиновой дубинкой скрюченное тело.

— Вставай, приятель!

Свет карманного фонаря выхватил из темноты мертвенно-бледное лицо с узко сжатыми губами. На щеках обозначились темные тени длинных ресниц.

— Да это девка! — удивился сержант, опускаясь на корточки. — Жива ли?

— Еле тепленькая, — буркнул лейтенант, ежась от холода.

— Вроде не бомжиха?

— Да, одета прилично.

— И не воняет от нее… Духи дорогие. — Сержант повел носом. — Я однажды труп из джипа после автомобильной аварии вытаскивал, от него так же пахло.

Милиционеры нерешительно топтались на месте. С одной стороны, дамочка лежала в снежной грязи, и связываться с ней означало перспективу вымазаться по уши. С другой стороны, хорошая одежда, дорогие духи и вообще благородно-бесчувственный вид этой особы свидетельствовал о ее прочном социальном положении. Дамочка в равной степени могла оказаться и загулявшей дочкой обеспеченных родителей, и одной из богатых посетительниц шикарного ресторана «Грезы Амура», переборщившей с героином. Может, выпила лишку, с кем не бывает. Сумочка из тонкой кожи, по виду весьма дорогая, внушала патрульным доверие.

— Бери за плечи! — приказал лейтенант. — Еще замерзнет, вон какие колготки тонкие. — Он кивнул подбородком на стройные сухощавые ноги, смутно белевшие из-под взбитой на коленях юбки.

Взявшись за подмышки, патрульные рывком приподняли девицу и потащили к машине. Ноги «клиентки» волочились по тротуару, а веки при этом были недвижны, как у покойницы.

«Тяжелая, черт!» — «Высокая, как каланча», — кряхтя переговаривались между собой патрульные.

— Может, манекенщица?

— Больше похожа на манекен, — неудачно сострил сержант, грузя тело в задний отсек машины.

Из благоухавшей заморскими духами сумочки явились на свет Божий: бумажник, косметичка, полная всякого дамского барахла, записная книжка и стопка визиток.

— Может, она из «этих»? — предположил сержант, имея в виду проституток. — Куда ее теперь, в «трезвяк» или в отделение?

— Алена, танцовщица, шоу «Мини мани», адрес, телефон… — Старательно шевеля губами, лейтенант зачитал надпись на визитке. — Фамилии нет… Черт ее знает, кто такая… Может, ее изнасиловали и выбросили на обочину?

На секунду задумавшись, он решительно бросил:

— В отделение!

Бесшумная тень скользнула в полутемный кабинет и почтительно застыла возле заваленного бумагами стола.

— Что тебе? — послышался недовольный голос. Он прозвучал так, будто человека вывели из глубокой задумчивости.

Тень едва заметно шевельнулась:

— Бумаги относительно нового проекта. — Невидимая рука щелкнула выключателем настольной лампы, и комната вспыхнула водянистым голубоватым свечением. Зажегшийся свет озарил солидного господина в строгом костюме, с глубокими залысинами над выпуклым, крутой лепки лбом и тяжелыми мешками под глазами, выдававшими не то привычку к ночной работе, не то пристрастие к алкоголю.

Бесшумная тень с готовностью зашелестела бумагами.

— Предварительные эскизы, проектно-сметная документация…

Возникает вопрос, стоит ли и дальше настаивать на ассортименте отделочных материалов. Ведь паросский мрамор на вид не отличается от любого другого, тогда как доставка и транспортировка…

— Клиент требует, чтобы все было по высшему разряду, — обрубил начальник. — Желание клиента — закон.

— Хорошо… Теперь, что касается внутреннего убранства дома… Если клиент изволит высказать пожелания относительно стилевой направленности, можно было бы загодя заняться подбором мебели.

— Да, пожалуй, — согласился босс. — Наш клиент… Он хочет, чтобы все двадцать две комнаты здания включали в себя все известные стили и эпохи.

Думаю, следует начать с эпохи фараона Эхнатона. Условие одно — никакой пошлости, никаких пирамид и пальм на стенах. Так, несколько рисунков из египетской Книги Мертвых, несколько милых вещиц из музея, сфинксы… Ну там, парочка амфор, щербатые расписные тарелки… Ну, а потом согласно хронологии:

Древняя Греция для оформления библиотеки, Рим, Византия, затем Средневековье…

— Чудесная задумка! — восторженно выдохнул собеседник. — Я уже вижу прелестный зал в рыцарском духе, украшенный латами всадников и чучелами животных на стенах. Завтра же… — Быстрый взгляд на наручные часы. — Точнее, уже сегодня будут даны необходимые распоряжения.

Хозяин кабинета устало откинулся в кресле. Тяжелые припухшие веки прикрыли покрасневшие рачьи глаза.

Дело стремительно близится к концу. Проект здания уже заказан модному итальянскому архитектору. Внутренним взором он видит воплощенную в камне мечту: ласковое южное море плещется у подножия скалы, где высится замок, в котором сольются воедино утонченная стилистика древних эпох и ультрасовременные новинки цивилизации. Пышная тропическая зелень обрамляет стены из серо-розового вулканического туфа, изумрудный плющ, виясь по расселинам камней, штурмует островерхие башенки, зубцами упирающиеся в лазурное небо. Утром из окна спальни виден горизонт в сиреневой дымке, дельфины высоко выпрыгивают из воды, силясь увидеть воздвигнутое на острых скалах восьмое чудо света.

Но никто и никогда не сможет приблизиться к острову — противолодочные сети надежно окружают его бережным коконом. Проходящие у кромки горизонта корабли увидят лишь розовый призрак в кружевной пене прибоя, покоящийся, точно жемчужина на ласковой ладони теплого моря. Неприступные рифы, образуя вторую линию заграждения, помешают отчаянным смельчакам, рискнувшим вплавь достигнуть берега. Туда можно будет попасть только по воздуху, на вертолете. Но кому придет в голову лететь за много миль от берега, имея целью клочок земли, восставший над пенным морем, где некий безумец решил воздвигнуть неприступную цитадель? Ничья нога не ступит туда, кроме…

— Простите, Игорь Георгиевич, — голос с бархатными модуляциями, шелестевший так мягко, как будто серая кошка кралась по опавшей листве, вновь вывел его из задумчивости.

Подобострастная фигура в полумраке стала как будто даже еще более подобострастной.

— Если знать личность клиента, можно достичь более полного соответствия его желаниям. Как мне кажется…

— Эта тайна слишком опасна, чтобы доверить ее даже стенам. — Густые брови сурово сошлись на переносице.

— Осмелюсь спросить… Не связано ли это с недавней отставкой главы страны?

Выражение глаз собеседника можно было трактовать как в положительном смысле, так и в отрицательном. Тогда бесшумная тень понимающе кивнула, сложила бумаги в папку и растворилась в воздухе где-то по направлению к двери.

А хозяин кабинета блаженно откинулся в кресле и закрыл глаза.

Остров — это мечта, недостижимая и прекрасная, прекрасная, может быть, именно благодаря своей несбыточности. Когда он воплотит ее в жизнь, не потеряет ли она тогда всю свою привлекательность? Нет, решил он. Если все сделать в точности как задумано… Если предусмотреть миллиард всяческих мелочей, биллион всяческих случайностей. Если вложить в дело много денег, все, что есть… Тогда воплощенное оправдает затраты и усилия, тогда можно будет сделать решительный шаг. Осталось совершить не так уж много: найти тех, кто сделает с ним этот шаг.

Говорят, трудно быть Богом. Однако попробовать стоит!