Читаем без скачивания Экзекутор - Крис Картер

— Мы только что подъехали, Том, — спокойно ответил Хантер. — Мы даже еще не были внутри. В данный момент ты, наверно, знаешь больше, чем мы.

— Это может быть делом рук серийного убийцы? — спросила высокая привлекательная брюнетка. На ней было толстое зимнее пальто, в руках она держала маленький диктофон. Хантер никогда ее раньше не видел.

— Я что, заикаюсь? — пробормотал он, глядя на Гарсию. — Я сказал, чтобы на этот раз притормозили те, кто рвется попасть внутрь. — Он смотрел прямо на брюнетку. — Мы-сейчас-войдем. Мы-еще-не-были-внутри. И вы, ребята, знаете требования. Если хотите получить какую-то информацию, должны дождаться официальной пресс-конференции полиции.

Прежде чем исчезнуть за спинами собравшихся, брюнетка поймала взгляд Хантера.

Криминалисты ждали на истертых каменных ступенях входа в церковь, готовые вручить Хантеру и Гарсии белые халаты из тайвека.

Когда они вошли внутрь, их поразил запах. Сочетание пота, старого дерева и острого металлического запаха крови.

Два длинных ряда скамей красного дуба были разделены узким проходом, который тянулся от входа до ступеней алтаря. Католическую церковь Семи Святых могло заполнить до двухсот прихожан.

Маленькое помещение было ярко освещено двумя мощными лампами, которые стояли на особом металлическом пьедестале. В их неестественном свете все казалось резким и болезненным. В конце прохода три криминалиста фотографировали и посыпали специальным порошком каждый дюйм алтаря и исповедальни с правой стороны.

За ними закрылась дверь. Хантер почувствовал тревогу, которая приходила с первыми шагами на новое место убийства.

Слыша их приближение, криминалисты остановились и смущенно посмотрели на них. Два детектива направлялись к ним, осторожно ступая по ступенькам алтаря.

Кровь была повсюду.

— Иисусе… — пробормотал Гарсия, прикрывая рот и нос обеими руками. — Что это такое, черт возьми?

4

По сравнению с большей частью США зима в городе ангелов довольно мягкая, температура редко опускается ниже 50 градусов по Фаренгейту, но для жителей Лос-Анджелеса она считается достаточно холодной. В 5.45 начал сыпать мелкий дождичек. Офицер полиции Иан Хопкинс вытер свой телефон о рукав форменного мундира, прежде чем сделать еще один снимок зевак вокруг церкви.

— Какого черта ты здесь делаешь? — спросил Джастин Нортон, один из двух полицейских, которые первыми оказались на месте преступления.

— Делаю картинки, — шутливо ответил Хопкинс.

— Зачем? У тебя что, болезненное пристрастие к таким фетишам, как место преступления?

— Отдел по убийствам попросил меня.

Нортон с сарказмом посмотрел на Хопкинса.

— Ну, не знаю, обратил ли ты внимание, но место убийства — вон в той стороне. — Он ткнул большим пальцем за плечо, показывая на церковь у него за спиной.

— Детективу не нужно изображение церкви. Он хочет снимки толпы.

На этот раз собеседник обеспокоенно нахмурился.

— Он сказал тебе зачем?

Хопкинс помотал головой.

— А почему ты держишь камеру на уровне груди, а не поднесешь ее к глазам?

— Он не хотел, чтобы толпа знала, что я фотографирую их. Я стараюсь все делать незаметно.

— Эти детективы из отдела убийств… — Нортон постучал левым указательным пальцем по виску. — Они в самом деле слабы на голову. Ты знаешь, что я имею в виду?

Хопкинс, пожав плечами, пропустил мимо ушей его замечание.

— Я думаю, что теперь с меня хватит. Тем более этот дождь испортит мой телефон, если я не буду о нем заботиться. Эй… — позвал он Нортона, который собрался уходить. — А что тут вообще случилось?

Нортон медленно повернулся и уставился на Хопкинса.

— Ты новичок в органах?

— На этой неделе минет три месяца.

Нортон кисло ему улыбнулся.

— Ну, а я служу копом больше семи лет, — спокойно сказал он, надвигая фуражку низко на глаза. — Можешь мне поверить, этот город подбросил мне немало дерьма под ноги, но ничего подобного я не видел. В этом городе есть люди — подлинное исчадие ада. Ради своего спокойствия сделай свои снимки и переходи на другую работу. Ты же не хочешь, чтобы картина, которую ты увидишь, с самого начала карьеры навечно осталась у тебя в памяти. Поверь мне.

5

Хантер стоял совершенно неподвижно. Его взгляд впитывал все подробности представшей перед ним сцены, хотя адреналин бурлил в крови. На каменном полу рядом с исповедальней в луже крови на спине лежало обезглавленное тело худого мужчины среднего роста в сутане. Оно было уложено в продуманной позе. Ноги были вытянуты. Руки сложены на груди. Но Хантер не отводил взгляда от головы.

Собачьей головы.

Она была насажена на деревянный штырь, который был воткнут в обрубок шеи, превратив тело на полу в какого-то чудовищного мутанта человека и собаки.

Губы пса были темно-пурпурного цвета. Его длинный тонкий язык почернел от крови и свисал с левой стороны изуродованной пасти. Широко открытые глаза были затянуты мутной молочной пленкой. Короткая шерсть запеклась пятнами черной крови. Хантер сделал шаг вперед и нагнулся над телом. Он не был специалистом по породам собак, но мог утверждать, что голова принадлежала уличной дворняжке.

— Жуткое зрелище, не так ли? — подойдя к детективам, сказал Майк Бриндл, ведущий судмедэксперт.

Хантер стоял лицом к нему. Гарсия не отрывал глаз от тела.

— Привет, Майк, — ответил Хантер.

Бриндлу было основательно за сорок, он был высок, худ и широкоплеч. Конечно же он был одним из лучших судмедэкспертов Лос-Анджелеса.

— Как бессонница? — спросил Бриндл.

Хроническая бессонница Хантера не была секретом. Она постепенно началась после смерти матери, когда ему было семь лет. По мере того как шли годы, она усиливалась. Хантер понимал, что это не что иное, как защитный механизм мозга, и поэтому не пытался бороться с ночными кошмарами. Вместо этого он просто научился сосуществовать с ними. Ему хватало трех, а то и двух часов ночного сна.

— Что мы имеем? — спокойным голосом спросил Хантер.

— Мы только начали. Прибыли пятнадцать минут назад, так что в данный момент я знаю столько же, сколько и ты. За одним исключением. — Бриндл показал на тело. — Похоже, что это отец Фабиан.

— Похоже? — Хантер инстинктивно позволял взгляду пробежаться по окружающей обстановке. — Голову еще не нашли?

— Еще нет, — ответил Бриндл, вопросительно посмотрев на других судмедэкспертов, которые покачали головой.

— Кто нашел тело?

— Мальчишка-алтарник, Хермано. Когда утром он вошел в церковь, его встретило то… что ты сейчас видишь.

— Где он?

— В задней части, — ответил Бриндл, мотнув головой. — С ним офицер, но неудивительно, что он в шоке.

— Примерное время смерти?

— Трупное окоченение уже довольно основательное. Я бы сказал — где-то между восемью и двенадцатью часами назад. Можно точно утверждать, что прошлой ночью. Не этим утром.

Хантер опустился на колени и более внимательно рассмотрел тело.

— Есть травмы? Он защищался?

— Никаких. — Бриндл покачал головой. — Похоже, что у жертвы вообще не было никаких других ран. Он был убит сразу.

Хантер переключил внимание на дорожку крови, которая начиналась у тела и спускалась по ступенькам, что вели к алтарю.

— Тут ничего не улучшилось, когда ты поднялся, — проследив за взглядом Хантера, прокомментировал Бриндл. — Строго говоря, я бы сказал, что для вас, ребята, все только усложнилось.

6

Гарсия оторвал глаза от тела и повернулся к судмедэксперту:

— Что ты имеешь в виду?

Бриндл почесал нос. Он стоял лицом к нему.

— Ну, вы-то должны представить, что все это значит. Тут всюду разбрызганы образцы крови… — он покачал головой, размышляя, — и похоже, что не случайно.

— Человеческой крови? — спросил Хантер.

— Как противоположность собачьей? — Бриндл показал на собачью голову.

— Ага.

— Точно сказать пока не могу. Определить на глаз очень трудно. Их состав очень сходен.

Одним легким движением Хантер поднялся на ступеньки алтаря. Гарсия и Бриндл последовали за ним. Алтарь был залит кровью, но Бриндл был прав: ее пятна располагались в определенном порядке. Тут была видна какая-то симметрия. На полу тонкий непрерывный кровавый след образовывал круг вокруг алтаря. На стене прямо за ним был длинный неровный диагональный мазок, словно кто-то обмакнул кисть в кровь и махнул ею по стене. Сотни брызг поменьше пятнали некогда белый крахмальный покров алтаря.

— Обычно, когда разлитие крови покрывает такой большой участок, означает, тут боролись двое, — объяснил Бриндл. — Схватка, когда обе стороны, обмениваясь ударами, все заливают кровью или же раненая жертва старается избавиться от нападающего.