Читаем без скачивания Ангел-стажёр (СИ) - Ирина Буря

Нет-нет-нет, куда? Это же мои ноги! Я еще сильнее согнула туловище и тут же успокоилась, увидев их в целости и сохранности на другой белой поверхности, внизу.

Понятно, значит, руки сгибают туловище, а оно — ноги. Кстати, руки для этого упирались в эту ближнюю ко мне поверхность, а если ногами упереться в ту нижнюю, на которой они оказались?

Туловище вдруг снова рвануло вверх, и все части моего тела распрямились. Ну что ж, логично: сгибание начинается с рук, а наоборот — с ног.

А теперь что делать?

В голове у меня возникла цепочка слов: лежать — сидеть — стоять, и после некоторой заминки, добавилось еще одно: ходить. Первые три определенно описывали то, что только что произошло, а вот последнее что такое?

Одно моя нога вдруг двинулась вперед, вторая тут же последовала за ней, но чуть дальше, первая решила не отставать, вторая то же… Так вот, что такое ходить! Это было самое замечательное чувство из всех, которые до сих пор у меня возникали. Из меня вырвался какой-то странный, но довольно приятный звук — смеяться, услужливо подсказала память.

Я принялась ходить, с удовольствием рассматривая уверенные перемещения своих ног, но они вдруг остановились. Я неохотно оторвала от них глаза и впервые осмотрелась вокруг себя.

Новые слова посыпались градом.

Комната. Окно — передо мной. Стол — рядом с окном. И стул. Шкаф — чуть дальше, назад. Кровать — напротив него. Дверь — совсем далеко, напротив окна. Стены, пол мягкий под ногами…

И все абсолютно, совершенно белое.

Вдруг возле двери, на стене ближе к шкафу и дальше от кровати, я заметила еще что-то, по форме напоминающее дверь, но меньше. Я прислушалась — никакого слова в голове не возникло.

Ноги затоптались на месте, разворачивая туловище, и я двинулась от окна к двери. Уже подходя к ней, я сообразила, что можно было чуть меньше разворачиваться и направиться прямо к этому непонятному объекту, но мои ноги, наверно, решили доставить мне несколько лишних шагов удовольствия.

Подойдя к единственному неопознанному предмету, я вдруг резко шагнула назад. Только что он был абсолютно белым, как все вокруг, и вдруг на нем показалось первое яркое пятно.

Правда, как только я отступила, оно исчезло. Ничего не понимаю. Я вглядывалась в него несколько мгновений — пристально и безрезультатно — и затем снова приблизилась на совсем маленький шажок. Пятно тут же появилось.

По цвету оно напоминало мои руки и ноги. В целом. По форме оно ничего в комнате не напоминало. Круглое, подсказала память. Нет, овальное, поправилась она. И тут же добавила — лицо.

Я приблизилась, чтобы рассмотреть его — оно ринулось мне навстречу. Я отшатнулась — оно тоже. Я решила потрогать его наощупь — и увидела другую руку, тянущуюся от него к моей.

Я медленно поднесла свою руку к глазам — та, другая, рука сделала то же самое. Это что, мое лицо? А почему руки и ноги у меня при себе, а лицо отдельно?

И не только лицо, между прочим! Слова опять понеслись вскачь — лицо, глаза, нос, рот, брови, волосы… Я принялась ощупывать их обеими руками, внимательно вглядываясь в… Зеркало, вырвалось из потока новых слов нужное!

Мне показалось очень странным, что я могла видеть все части себя, кроме лица — в целом, оно мне понравилось. Большие зеленовато-серые глаза, длинные мохнатые ресницы, тонкие брови дугой, маленький ровный нос, высокий скулы, яркие губы, густые пушистые каштановые волосы вокруг него — повернувшись, я увидела, что они довольно длинные…

Но если глядя на свои руки, ноги, туловище, я не испытывала ни малейших сомнений, что они мои, то с лицом у меня почему-то такой уверенности не было. Я принялась вновь разглядывать его и обнаружила, что оно меняется.

Брови поднимались, то одна, то обе, глаза то сужались, то расширялись, губы растягивались, приподнимая скулы и показывая ямочки на щеках. Вдруг брови сошлись над носом, глаза широко распахнулись, губы шевельнулись — и из них вырвалось негромкое:

— Ты кто?

Я замерла. Где-то я уже слышала этот вопрос. Нет, где-то я его уже задавала — голос тоже был определенно мой. И в тот момент я впервые осознала, что у меня нет ответа на этот вопрос. В памяти не возникло никаких слов. Все это время я вполне довольствовалась мыслью, что я — это я. Но кто я?

Нет, хватит с меня. Я резко отвернулась от этого красивого лица, которое вызывало у меня вопросы без ответов, и пошла к окну — просто чтобы снова ощутить удовольствие от движения тех частей меня, которые точно были моими.

В этот момент у меня за спиной послышался новый звук. Стук, в дверь — на этот раз не подвела память.

Я остановилась на полушаге. Потоптавшись на месте, повернулась. Настороженно посмотрела на дверь. Ничего не происходит.

Вдруг снова послышался стук, на этот раз чуть громче.

— Да? — выдвинулось из меня неуверенно.

Дверь приоткрылась, и в ее проеме оказалось еще одно яркое пятно.

— Можно? — мягко курлыкнуло оно.

— Да… — повторила я все также неуверенно.

Это пятно было намного больше того, что я увидела в зеркале.

В первую очередь, лицо его совсем не походило формой на все предметы в моей комнате. Круглое — вновь заработала память. В нем все было круглым: глаза, щеки, подбородок, ореол аккуратно уложенных, зачесанных за круглые же уши волос.

Но кроме лица, на фоне яркой белизны моей комнаты резко выделялись и все его остальные части — они были покрыты не белой одеждой, как у меня, а зеленой. Причем разные части этой одежды были разного зеленого цвета. Причем нижняя ее часть совершенно отличалась от моей.

Мой взгляд заметался между зеленой одеждой и моей белой, едва поспевая за очередным водопадом слов.

Зеленая, нет, темно-зеленая юбка — белые брюки.

Туфли, нет, черные туфли на небольшом каблуке — … ничего.

Блузка, нет, светло-зеленая, нет, салатовая блузка, и темно-зеленый же пиджак — … непонятно что, замешкалась память.

У меня вдруг возникло смутное ощущение, что в моей непонятной, не имеющей определения одежде можно находиться только в одиночестве. Рядом с другими это было как-то неправильно. Очень неправильно. А что такое правильно?

— Может, давайте присядем? — улыбнулось лицо, и улыбка преобразила его.

В нем появилось нечто такое теплое и располагающее, что вся моя настороженность вмиг исчезла. Рядом с таким лицом ничто не могло