Читаем без скачивания Под знаком Змееносца - Наталия Мельникова

– Ну что, чувырла, как дела? – девчонки обступили меня вокруг, их наглые усмешки не предвещали ничего хорошего.

Я стояла, окаменев, понимая, что ситуация разворачивается не в мою пользу. При этом агрессия девчонок не очень то меня пугала, но я терпеть не могла насилия. Если меня ударят, едва ли смогу дать отпор.

– Ты че обделалась что ли? Че молчишь? Не уважаешь? Смотри, сейчас заведем тебя в туалет и научим уважению – Алла толкнула меня в плечо.

Я продолжала молчать, опустив глаза в пол. Алла еще раз толкнула меня. А потом попыталась схватить за грудки, ее рука соскользнула и попала мне на шею. С рождения терпеть не могу, когда прикасаются к моей шее, просто физически не переношу. Не знаю как это произошло, все случилось само собой. Не могу объяснить как девочка, которая отбирала у котов пойманных птичек, смазывала их зеленкой и рыдала, когда кот все же добирался до оставленного без присмотра пациента, смогла ударить человека кулаком в лицо. От души, со всего размаху. Губа у Пантелеевой тут же начала вспухать.

Она стояла и в недоумении смотрела на меня, так же как и ее обалдевшая свита. Потом развернулась и вышла из класса, девочки последовали за ней.

Больше никто не пытался ко мне приставать, впрочем, и дружить тоже. Меня просто перестали замечать. На некоторое время обо мне забыли.

День, когда он появился, не помню. Кажется, это была среда. Я сидела на подоконнике в своей комнате и наблюдала из окна за трамвайной остановкой, за пассажирами выходящими и заходящими в трамвай и просто прохожими. Я много времени проводила на подоконнике или за письменным столом у окна, высматривая соседей и знакомых выходящих из трамвая, внимательно разглядывая посторонних мне людей. Куда и откуда они спешат? Кто ждет их дома? Или вечером глазела в яркие окна соседних домов. В каждом из них были чьи то судьбы, настроения, страдания, маленькие победы и трагедии.

Он представился. Звали его как то на «а». Сочетание звуков было непривычным, вроде бы два «а» стояли рядом. Не помню. Имя было не длинным, но почему то очень сложным для запоминания. Он сказал, что для простоты общения можно называть его любым именем. Я увлекалась тогда старым французским кино. Накануне посмотрела фильм «Повторный брак» с Бельмондо. Так в моей жизни появился Жан.

Впрочем сходства с французским актером у моего нового друга не было совершенно. Его вообще достаточно сложно описать. Все в нем было каким-то… средним что ли. Не запоминающимся, без крайностей. Он был среднего возраста – лет 30–35. Наверное, с высоты моих 12, должен был показаться старым, но почему то этого не произошло. Среднего роста и телосложения. Волосы его были ни светлыми и ни темными, ни длинными и ни короткими. Черты лица приятными, а его выражение спокойным. Он никогда как то особенно ярко не проявлял эмоции, во всяком случае на моей памяти, но и бездушным роботом, язык не повернулся бы назвать. Сейчас приходит в голову, что все в нем было гармонично и сбалансировано, но тогда я не знала таких слов.

Только голос обладал какой-то удивительной глубиной, спокойствием и убедительностью. Он рассказывал мне очень интересные истории и отвечал на беспокоящие меня с раннего детства вопросы, ответы на которые мне не удавалось найти в книгах и у взрослых.

Как-то, расстроенная насмешками одноклассников над моей внешностью, спросила у Жана:

– Ну, посмотри на это: самая маленькая в классе, волосы темные, торчат, как их не причесывай, кожа бледная, веснушки еще эти… а ты мой нос видел?!

– А с носом то, что не так? – улыбнулся глазами Жан, – Ты та кем должна быть именно здесь и сейчас, в это время и в этом месте. Ты не можешь быть ни кем другим, кроме как собой, и это правильно.

– Что правильно? Кому я вообще могу быть интересна? А еще на физ-ре опозорилась. Ты бы видел как на козла налетела… На попу шлепнулась при всем классе… Кто вообще придумал эту физкультуру? Почему я вся такая нескладная какая то? Все люди как люди…

– Если бы Творец захотел, он мог бы с легкостью создать нового Иисуса или Будду, но он создал тебя. И ты считаешь, что ты не важна и не значима? Ты настолько самоуверенна, что хочешь оспаривать Его замысел?

И хотя мне никогда не приходилось лезть за словом в карман, в этот раз я не нашла что ответить. Мы помолчали. С ним всегда было очень комфортно молчать.

– Кстати, Жан, недавно мне в руки попала книга об основах Буддизма. Интересный, на мой взгляд факт, Будда достиг просветления в день майского полнолуния на свое 35-летие? Ничего не напоминает?

– А что мне это должно напоминать? – , как всегда, одними глазами улыбнулся Жан.

Ну, помнишь «Мастера и Маргариту» Булгакова? Там говориться о том, что Христос тоже был распят в день майского полнолуния, правда лет через 500 после просветления Будды и в возрасте 33. Странное совпадение, не правда ли?

– Лия, совпадений не существует, все подчиняется определенным законам и закономерностям. И если они нам не понятны, это не значит, что их нет. Запомни, девочка, ничто в мире не случайно, любое следствие имеет причину.

Как то так получилось, что Жан стал для меня единственным настоящим другом и авторитетом. Скрывать от него что-либо, притворяться, носить маски, было бессмысленно. Он знал обо мне значительно больше, чем я сама. Поэтому он был тем, с кем можно было быть самой собой. К его словам и советам я прислушивалась, даже если перед этим долго с ним спорила. Принимала на веру, то что он говорил, порой не совсем понимая его аргументы. Больше ни чье мнение не было для меня таким значимым: у меня по любому вопросу было свое, часто отличающееся от принятого в обществе.

А однажды ему удалось отговорить меня мстить, пресловутой Пантелеевой, хотя все козыри были у меня на руках. И месть казалась легкой и приятной.

– Месть приносит короткое удовлетворение и длительное разрушение. Лия, учись прощать. Этот навык пригодиться в жизни как никакой другой.

– Ага, подставь вторую щеку. Где-то я уже это слышала.

– Щеки тебе еще пригодятся. Просто, если решила оставить человека в своей жизни – прости, искренне и не ожидая чего-то взамен, без припоминаний, оглядки и оговорок. Будто и не было ни чего. Если не можешь, поблагодари и отпусти его из своей жизни.

– А-а-а, еще и благодарить. За обиды? Предательство? – косо усмехнулась я.

– Конечно, ведь каждый кто обидел тебя, предал, отверг – был твоим учителем. Это больно. Но разве не больно ребенку, когда он падает, делая первые шаги. Если ты не дурак, в твоем случае, не дура, то вместо обид из неприятной ситуации сделаешь выводы и станешь, кем то немножко другим – сильнее, сострадательнее, мудрее. Человек как поток, как река. Вроде смотришь на реку – одна и та же, а старую воду уже унесло течением, она уже другая. Так и человек, каждое утро просыпается другим, хотя в зеркале видит одно и то же отражение. А еще задумайся о том, что чем несчастнее человек, тем он злее, а чем злее, тем несчастнее. Это замкнутый круг. Попробуй посочувствовать ему: ты сможешь стать счастливой, а он если не постарается, что-то изменить в своей жизни – нет. Вообще прощать и благодарить, это основное чему стоит научиться, если хочешь сохранить физическое и психическое здоровье. Знаешь, что говорил упомянутый тобой Будда о гневе? – улыбнулся Жан.

Я отрицательно мотнула головой.

– «Держать в себе гнев, это как схватить горящий уголь с целью бросить в другого, – ты будешь один из тех, кто обожжется. В споре, в момент, когда ты начал чувствовать гнев, ты прекратил бороться за истину, а стал бороться только за себя. Ты не будешь наказан за свой гнев, ты будешь наказан своим гневом», – процитировал мой друг, – Отпускай свой гнев и обиды. Чувствовать их – нормально, культивировать, взращивать и мстить – разрушительно.

Я задумалась. И хотя прощать еще не научилась, решила послушать совета и не мстить.

А чего стоило его: «Ложись спать и ни о чем не беспокойся, все будет хорошо», сказанное тихим спокойным голосом, во время бурных, порой с рукоприкладством, ссор моих родителей. Как можно было спать, когда на кухне летала посуда, и переворачивалась мебель? Когда два самых близких тебе человека могли нанести друг другу вред? Поначалу его слова вызывали возражения, но голос Жана был до того ровным, спокойным, убедительным, и каким-то обволакивающим что ли, что я верила ему и ложилась спать.

Рассказывать кому-то о своем друге желания не было. Мне ведь так хотелось быть «нормальной». Да, честно говоря, я и сама не очень то в него верила. Ведь как все хорошие девочки точно знала, что чудес не бывает. А тем кто видит каких то дяденек или слышит голоса, место известно где.

Если бы тогда рядом был любой мало-мальски грамотный детский психолог или психотерапевт, то смог бы мне объяснить, что все просто. Это все игры разума. На определенном жизненном этапе подросток остался один. Старший брат женился и ушел из дома, в классе – недопонимание, родители заняты выяснением своих отношений. Остались только бабушка и пару подружек из соседних квартир. Они были хорошие, с ними можно было во что-то поиграть, скоротать вечерок за обсуждением книги, или других интересных людям тем. Но даже ближайшие подруги не знали, что происходит в моем доме, а тем более внутреннем мире, что для меня действительно важно.