Читаем без скачивания Путь Моргана - Колин Маккалоу

– Ты только что опроверг самого себя, Джимми, – вставил хозяин таверны с улыбкой и не подумал взяться за мел, протягивая Мэг заново наполненную ромом кружку.

– Наша армия не имеет себе равных. Колонистам не выстоять против нее.

– Согласен, согласен! – воскликнул Джимми, жестом благодаря обычно скуповатого владельца таверны за дармовой ром. – Колонисты вряд ли выиграют эту битву. Но все дело в том, что им не понадобится вступать в сражения, Дик. Им требуется всего лишь выжить. Ибо нам придется воевать за их землю, а не за Англию.

Он сунул руку в левый карман пальто, извлек массивный пистолет и с грохотом опустил его на стойку под испуганные вскрики посетителей таверны. Ричард, держащий на коленях маленького сына, отвел дуло в сторону стремительным движением, которое никто не успел заметить. Все знали, что пистолет заряжен. Оставаясь глухим к вызванному им переполоху, мистер Тислтуэйт порылся в глубинах кармана, вытащил несколько свернутых листков тонкой бумаги и принялся изучать их один за другим сквозь очки, стекла которых увеличивали его бледно-голубые, налитые кровью глаза. Темные вьющиеся волосы мистера Джеймса Тислтуэйта выбились из-под ленточки, которой он небрежно перетянул их, – он не разменивался на парики и косицы.

– Вот оно! – наконец воскликнул он, разворачивая лондонскую газету. – Леди и джентльмены, завсегдатаи «Герба бочара», семь с половиной месяцев назад в палате лордов состоялись шумные дебаты, во время которых знаменитый старик Уильям Питт, граф Чатем, произнес свою величайшую речь. В защиту колонистов. Но меня взволновали не слова Чатема, – продолжал мистер Тислтуэйт, – а реплика герцога Ричмонда, цитирую: «Да, мы способны сеять ужас и разрушение, но все это не значит, что мы умеем править!» Как верно, как справедливо! А вот еще отрывок, где содержится одна из великих философских истин, хотя у лордов он вызвал лишь саркастические усмешки: «Ни один народ нельзя заставить подчиниться форме правления, воздействия которой он не ощущает».

Он огляделся и кивнул.

– Вот почему я утверждаю, что все битвы, которые мы выиграем, будут бесполезны и никак не повлияют на исход войны. Если колонисты выживут, они победят. – Блеснув глазами, он свернул газету, сунул всю пачку бумаг обратно в карман и отправил туда же пистолет. – Ты слишком много знаешь об оружии, Ричард, и в этом твоя беда. Ни ребенку, ни кому-либо из присутствующих не грозила опасность. – В горле у него зародилось ворчание, от которого задрожали поджатые губы. – Я всю жизнь провел в этой зловонной выгребной яме под названием Бристоль, от скуки развлекаясь тем, что превращал гноящиеся раны правительства тори, всех этих квакеров, шейкеров и «делателей королей», в темы для своих пасквилей. – Он помахал поношенной треуголкой своим слушателям и прикрыл глаза. – Если колонисты выживут, они победят, – повторил он. – У каждого жителя Бристоля найдется тысяча знакомых колонистов – город кишит ими, как ночь – летучими мышами. Распад империи, Дик, – вот первый предсмертный хрип наших английских глоток. Я знаком с колонистами и уверен, что они победят.

Странный зловещий звук ворвался в зал с улицы – гул множества сердитых голосов; фигуры смутных очертаний, неторопливо проплывающие за окнами, сменились быстро мелькающими тенями.

– Мятежники! – Вскочив на ноги, Ричард протянул ребенка жене. – Пег, скорее унеси Уильяма Генри наверх! Мама, ступай с ними. – Он обернулся к мистеру Тислтуэйту. – Джимми, ты намерен стрелять с обеих рук или, может быть, одолжишь мне второй пистолет?

– Боже упаси! – Дик вышел из-за стойки, и все присутствующие убедились, что он не уступает Ричарду ни ростом, ни крепостью телосложения. – Здесь, на Брод-стрит, мятежники не появлялись даже в те времена, когда из Кингсвуда нагрянули углекопы и сцапали старину Брикдейла. Такого не случалось, даже когда матросы подняли бунт! Что бы там ни было, это не мятеж. – Он направился к двери. – Но я хочу узнать, что происходит, – заключил он и затерялся в толпе. Посетители «Герба бочара» последовали за ним, среди них были и Ричард, и Джимми Тислтуэйт с торчащими из карманов рукоятками пистолетов.

На улице бурлила толпа, люди высовывались из каждого окна, рискуя свернуть шею; не видно было ни единого камня на мощеной улице, ни одной плиты тротуара, недавно проложенного по обе стороны Брод-стрит. Людской поток подхватил троих мужчин и понес к перекрестку Уайн-стрит и Корн-стрит. Но они оказались не в окружении мятежников, а в толпе состоятельных, донельзя рассерженных горожан, среди которых не было ни женщин, ни детей.

На противоположной стороне Брод-стрит, ближе к торговому кварталу вокруг муниципалитета и биржи, располагался постоялый двор «Белый лев», штаб-квартира «Общества непоколебимых». Так назывался клуб тори, оплот его величества короля Англии Георга III, подданных которого члены клуба с легкостью обрекали на смерть. Очагом волнений стала соседняя «Американская кофейня»; вывешенный над ней красно-белый полосатый флаг большинство американских колонистов считали своим знаменем – в тех случаях, когда флаг Коннектикута, Виргинии или другой колонии был неуместен.

– Пожалуй, – заговорил Дик Морган, тщетно приподнимаясь на цыпочки, – лучше будет вернуться в «Герб бочара» и посмотреть из окон верхнего этажа.

Так они и сделали, поднявшись по ветхой скрипучей лестнице за стойкой и прильнув к окнам мансарды, опасно нависающей над Брод-стрит. Из дальней комнаты слышался плач маленького Уильяма Генри, над колыбелью которого ворковали и хлопотали мать и бабушка. Суматоха на улице ничуть не интересовала Пег и Мэг, поскольку успокоить Уильяма Генри никак не удавалось. Шум не соблазнял и Ричарда, которого тянуло присоединиться к женщинам.

– Ричард, в ближайшие несколько минут с ним ничего не случится! – рявкнул Дик. – Иди сюда и смотри, черт бы тебя побрал!

Ричард нехотя подошел, выглянул в распахнутое окно и изумленно ахнул:

– Отец, янки! Господи, а это что за штуковины?

Штуковинами он назвал два сшитых из тряпок чучела, весьма умело набитых соломой, обмазанных еще дымящейся смолой и вывалянных в перьях. На головах у них красовались эмблемы колонистов – чудовищно старомодные, но очень удобные шляпы с низко опущенными широкими полями, в окружении которых низкая круглая тулья смотрелась точно желток посреди яичницы.

– Эй! – взревел Джимми Тислтуэйт, заметив знакомого, облаченного в дорогой костюм. Тот сидел на краю повозки, груженной высокими бочонками. – Мастер Харфорд, что происходит?

– «Общество непоколебимых» приговорило к повешению Джона Хэнкока и Джона Адамса! – выкрикнул в ответ богач квакер.