Читаем без скачивания Между сном и явью - Гребёнкин Александр Тарасович

- А чем вы вооружены?

- Чем…, - растерялся слегка Павел.

- Виталька, не приставай к товарищу, - сказала пионервожатая. – Пойдем.

- Хорошим оружием вооружены, - сказал, улыбаясь, Павел. – Таким, что кто только из врагов осмелится – дадим отпор!

В вагон вошла рыжеволосая красивая дама средних лет с саквояжем.

Нахохлившийся мужчина в подтяжках тут же тяжело поднялся и вышел.

Дама присела на стул и изучала меню, водя по нему глазами, и временами, стреляя лукавыми огоньками в сторону Павла и Коли. К ней сразу же подпорхнул, словно птица, белоснежный официант. Белецкому даже на мгновение почудилось, что на край столика сел белый голубь. Дама сказала буквально одно слово, и официант уже летел выполнять заказ.

Коля, проследив за ним, сказал:

- Что за чертовщина! Мне почудилось вдруг, что это не человек, а птица!

Павел удивился:

- Странно. Такое же видение было и у меня.

- Видимо это гроза и электричество так влияют. Чего только не померещится в полутемноте, когда так гремит и льет!

- Видимо какая-то театральная прима, - сказал Павел о даме.

- Или иностранка.

Женщина, словно почувствовав, что о ней говорят, вынула старинный лорнет, и пронзила синими очами обоих мужчин.

От ее прямого взгляда оба спутника смутились и занялись чаем в серебряных подстаканниках. Дама же принялась кормить толстого рыжего кота, которого вынула из саквояжа.

- И охота ей еще и животное в рестораны таскать, туда, где люди едят - сказал Павел.

- Осколок буржуазного прошлого, - презрительно хмыкнул Коля.

Темноволосая пионервожатая позвала ребят. Громко поблагодарив работников буфета, они удалились.

Поезд выехал из дождевой полосы. Мимо неслась серая, бесконечная степь, с редким кустарником.

Коля заговорил о степи, и Павел сразу вспомнил все, что знал о ней и ее древних обитателях – скифах, сарматах. За разговором допили чай и забыли об экстравагантной даме.

Глава 2. У моря. Девушка на камне. Танкист Федор. Неожиданная встреча.

Остроконечные и круглые громады гор, в бело-синих уборах, громоздившиеся на горизонте наглядно демонстрировали изменение ландшафта. Свежий ветер приносил терпкий, соленый запах моря и водорослей. На склонах гор, будто кто-то рассыпал гигантскую корзину деревьев, кустарника, разнообразных цветов.

Поезд, устав, захрапел и остановился на небольшой уютной станции. Здесь благообразный колхозник с женой попрощались с попутчиками, пригласили к себе на родину. Белецкому было жаль расставаться с простыми, милыми и так много пострадавшими людьми. Он записал их адрес, и они с Колей наблюдали, как те махали вслед уходящему поезду.

Спустя несколько часов, среди блеска горных вершин и шума диковинных высоких деревьев под ветром, показался санаторий - несколько небольших белоснежных зданий, расположенных недалеко от блестящего под апельсиновым солнцем, моря. Павлу казалось, что он попал в сказку, где нет боевых тревог, выстрелов и бомбёжек.

Павел и Коля выгрузили из кузова вещи, и пошли по бетонированной дорожке к большому дворцу с колоннами. Пройдя необходимые формальности, Павел с удовольствием подремал на белоснежных простынях пружинной кровати.

За Колей Мищуковым, который лишь только провожал Павла и успел искупаться, вечером пришла машина из соседнего города.

Коля объяснял, что едет работать, все подробные разговоры пресекал и в его глаза недобро поблескивали. Пообещал как-нибудь заехать погостить. Друзья обнялись, и автомобиль, фыркнув, умчался.

Павел поспешил к морю. Лазурно-пенистое, занимавшее весь небосвод, оно сегодня было бурным, и Белецкий, с удовольствием попрыгал на волнах. Его выбрасывало наверх и швыряло вниз, в аквамариновую бездну. Потом он, отряхиваясь от воды, отдыхал на пляже, беседуя с одноруким моряком, который все сожалел, что он никогда уже не выйдет в море. Послышался громкий сигнал – на горизонте появился грозный крейсер. «Неужели начались маневры?», - говорил моряк, напряженно рассматривая горизонт в бинокль.

До вечера Павел успел сходить в город, купить арбуз, посидеть в чайхане, вернуться в санаторий и поиграть на бильярде. На завтра были назначены процедуры.

Вечером, стоя на веранде, он всматривался в ночные тени, огни, слушал шепот моря и считал себя счастливым человеком. Где-то далеко оказались опасности, бои, слежки, засады, а здесь был мирный, пышный, наполненный счастьем жизни рай и так хотелось вдохнуть его воздуха побольше, чтобы в полной мере ощутить счастье и покой.

***

На следующий день, побыстрее отвязавшись от назойливых врачей, Павел вышел к морю.

Сегодня оно дремало – пышное, богатое, ленивое и могучее. Носились и падали стрелою редкие чайки, остро пахло прелыми водорослями.

Павел расположился с газетой почти у самой воды, за камнем, не желая привлекать к себе взоров посторонних глаз.

Группа пионеров спустилась по крутой тропинке к лазурным водам. Ребята тут же стайкой бросились в воду, их худощавые, смуглые тела, блестели, облитые водою, на солнце, как дельфиньи спины.

Мимо прошла, упруго ступая смуглыми ногами, их вожатая. Девушка заправила под панаму темные волосы, и сощурившись, наблюдала за плещущимися, фыркающими ребятами, время от времени делая им замечания.

Для лучшего обозрения она взобралась на большой камень, мокрый и покрытый водорослями. Павел в это время уже собирался окунуться и шел в воду, как заметил, что девушка, неловко взмахнув руками, поскользнулась и упала, скрывшись в воде. Зная, что в этом месте глубже, чем в других местах берега, Белецкий бросился к ней на помощь. Она барахталась в воде, пытаясь взобраться на скользкий камень. Павел схватил ее коричневую тонкую руку и поднял ее.

- Что же вы так?

- Большое… спасибо. Это я так неловко…, скользко…, - смущенно, тяжело дыша, сказала девушка, оправляя налипшее платье.

- Не за что. Будьте осторожнее, — сказал Павел.

Девушка глянула на него широко открытыми, карими, испуганными глазами.

Идя в воду, Павел вспомнил, где видел ее. Она ехала с ними в поезде и была в вагоне-ресторане во время грозы.

С удовольствием поныряв, Белецкий почувствовал ломоту и вернулся на берег.

Вожатой и пионеров уже не было. Когда он плавал, то слышал, как она звала их на обед и, ковыляя, повела по тропинке наверх. Это было кстати. Он не хотел, что бы кто-то видел его страдающим от боли.

Посидев немного на берегу и подождав, когда утихнет боль в боку, Белецкий отправился в корпус и лег на койку. Он пропустил обед и сосед по койке, танкист Федор, принес ему кое-какие продукты из столовой. После обеда вновь поднялся ветер, и было слышно, как волны бились о берег.

К вечеру боль утихла, и Павел вышел побродить по парку, посидел на скамейке, читая газету, поиграл в шахматы с пожилым джентльменом из соседнего пансионата Кириллом Аполлоновичем.

А вечером следующего дня Павел с Федором, одев форму, ушли прогуляться в город.

***

Ветер после жаркого дня, приносил блаженную прохладу. Запахи моря, смешивались с запахами кофе, дынь и винограда.

Они шли молодые, ловкие, довольные собой. Наняли извозчика – пожилого татарина и с удовольствием проехались по узким улочкам, мимо маленьких, аккуратных, покрытых черепичными крышами домов. В кофейне они пили приторно - сладкое, липкое вино и болтали вовсю. Федор рассказывал о своих боях, мечтал поскорее вернуться в строй, чтобы поучаствовать в новых сражениях. Он был в Испании, побывал под бомбежкой, горел в танке, видел все ужасы войны, но это, похоже, его не отталкивало, он желал вновь сразиться с врагом.

- Посмотри, во всей Европе растет фашизм. Какие огромные территории под их властью! Над нашей страной нависает угроза, это реальность, от нее, брат, не уйдешь…. Нет, на мой взгляд, нужно действовать. Решительно и беспощадно! Упреждающий удар! Вот в чем сила! Поэтому тут сидеть мне ни к чему. Техника, по сравнению с ихней, у нас конечно еще слабовата, но на подходе новые модели.… Закончим перевооружение и вперед!