Читаем без скачивания Сведи меня с ума - Мелани Харлоу

– Но разве ты не скучаешь по этому делу? – спросил МакИнтайр.

Он что, прикалывался? Конечно, мне не хватало этого. Но нуждаясь в чем-либо до такой степени, как МакИнтайр, становишься слабым, а я гордился тем, что остаюсь сильным. Несомненно, я такой же человек, как и все, и время от времени симпатичная задница в обтягивающих джинсах брала надо мной вверх, но я всегда следовал своим правилам: был одноразовым аттракционом, всегда предохранялся и никогда не оставался на ночь.

– В жизни есть более важные вещи, чем секс, – сказал я.

– Например? – спросил с искренним интересом МакИнтайр.

– Например, держать этот бизнес на плаву, несмотря на то что у нас текучка и всех клиентов забирает «Быстрое Авто». Или же найти время и деньги на практические курсы, чтобы быть в курсе современных принципов диагностики. Взять небольшой кредит для бизнеса, чтобы я смог сделать рекламу, нанять еще одного механика и купить инструменты получше.

Я выпрямился и взял голубое фирменное полотенце.

– Или выиграть чемпионат лиги.

Мой товарищ выкатился из-под «Мустанга» и посмотрел на меня с мрачным выражением лица.

– Аминь, брат.

Мы с МакИнтайром играли за «Беллами-Крик Бульдогс» в лиге, которую моя сестра относила к бейсболу для стариков. Да, нам было за тридцать, мы были не такими гибкими и быстрыми, как когда-то в старшей школе, а еще мы потребляли больше пива, чем тогда; но воспринимали все это очень, очень серьезно. Мы жили ради игр по четвергам, празднуя каждую победу, – и топили наши печали после поражения – в пабе «Бульдог», который нас спонсировал. И, скорее всего, этим летом будет матч между нашей командой и нашим злейшим соперником «Мэйсон Сити Маверикс». В течение двух прошедших лет мы сохраняли титул чемпионов, а им не терпелось его себе вернуть.

– Ты ведь идешь на тренировку сегодня, да? – спросил я.

МакИнтайр был центральным принимающим игроком. Он не очень хорошо отбивал, но был самым быстрым из нас, и у него был хороший бросок.

– Несомненно. – Он сделал паузу. – Если Эмили разрешит.

Я покачал головой – парень был безнадежен – и кинул полотенце в сторону.

Ровно в пять часов, после закрытия салона, я закрыл двери и снова вошел в здание через дальнюю дверь слева, которая вела к лестнице, ведущей в мою квартиру.

Гараж на самом деле был старым зданием пожарной части с двумя депо. Оно было свободно, пока мой дед не купил его в 1955 году и не приспособил под станцию обслуживания автомобилей. Мой отец стал ее владельцем в начале 1970-х годов, когда дед ушел на пенсию. В то время второй этаж над залом был предназначен для склада, но когда я вернулся из корпуса морской пехоты четыре года назад, мой отец разрешил использовать его в качестве жилой площади.

Конечно, у меня не было этого в планах, но жизнь, как я ее представлял раньше, больше не была возможна. Поэтому я вернул кольцо, отказался от предложения дома, напивался до забвения и в основном вел себя как последний мудак в течение нескольких месяцев, пока мой отец и трое моих друзей не велели мне взять себя в руки, так как жизнь продолжалась.

Помогло наличие проекта, а мой друг Энзо Моретти был строителем, поэтому мы занимались ремонтом квартиры после окончания рабочего дня.

Было что-то очищающее в том, чтобы проводить время, воздвигая стены.

Это было просторное помещение с высокими потолками и кирпичными стенами, паркет был из сосны. Моя спальня и ванная были сзади, а спереди расположилась просто прямоугольная комната с кухней в углу и гостиной перед тремя окнами, выходящими на Мейн-стрит.

Благодаря связям Моретти я приобрел хорошие материалы по низкой цене – остатки плитки и гранита, оставшиеся после строительства чьего-то загородного дома, восстановленные паркетные доски от поставщика древесины и арматуру, сохранившуюся в старых сараях и фермерских домах. Возможно, не все подходило друг к другу с точки зрения дизайнерского решения, но меня это не волновало.

Единственная вещь, которую я хотел бы приобрести, – свою землю. Если я когда-нибудь смогу себе это позволить, то хотел бы иметь свое место. Всю свою жизнь мой отец говорил о том, что надо бы накопить деньги на пригодный кусок земли к тому моменту, когда он выйдет на пенсию. Он планировал уехать за город, проводить свои дни за починкой старых машин в гараже, ходить на рыбалку, когда захочет, и обучать своих внуков карточной игре «Пиночеле».

К сожалению, сердечный приступ быстро поставил точку на его жизни и его мечтах.

– Он рано закопал себя в могилу, горя на работе, – сказала мама на его похоронах. – Не делай этого, Грифф. Он не желал этого для тебя. Найди другой способ почтить его память.

Но мой отец работал до потери пульса, чтобы поддерживать бизнес своего отца, и будь я проклят, если он разрушится под моим присмотром. Если это подразумевало работать по много часов, чтобы клиенты оставались преданными нам, то пусть так и будет.

Но сегодня будет бейсбол.

Проголодавшись, я подошел к холодильнику в ожидании чуда: вдруг я забыл про свежеиспеченную лазанью, которую положил туда. Или про стейк с картошкой. Ну, или про пирог с курицей, на худой конец.

Но не повезло. Очевидно, я снова забыл сходить в продуктовый магазин.

Но у меня оставалось немного мяса с обеда и половина батона хлеба, так что я сделал себе бутерброд с ветчиной и проглотил его, пока переодевал рабочую форму.

Я торопился вернуться обратно к зданию, где был припаркован мой грузовик, когда зазвонил телефон:

– Алло?

– Как там поживает мой большой брат?

– Ты имеешь в виду, твой единственный старший брат?

Я запрыгнул в грузовик и бросил перчатку на пассажирское сиденье.

– Серьезно, Грифф, как ты? Я уже сказала тебе, как хорошо ты выглядишь сегодня?

– Мы разговариваем по телефону, Шайенн. – Я завел мотор. – Ты даже меня не видишь.

– Я думаю, ты должен прийти в шалаш, чтобы я сказала это вживую.