Читаем без скачивания Божественное свидание и прочий флирт - Александр Смит

К герру Брюгли она была особенно внимательна, так как тот обращался к ней по имени, Мария, и расспрашивал о ее матери.

— Представьте себе, — воскликнула официантка, — она до сих пор во всем находит удовольствие! Стоит небу слегка проясниться, она тут же отправляется на пароходе в Рапперсвилл, чтобы навестить сестру.

— Потрясающе! — сказал герр Брюгли и обернулся к мадам Томаат. — Восемьдесят один, почти восемьдесят два! Ну, просто реклама здорового образа жизни, разве не так, Мария?

— И шнапс, — добавила официантка. — Ежедневно она выпивает два бокала шнапса. Один — перед завтраком, второй — перед сном.

— Вот как! — воскликнул герр Брюгли. — Надо же!

Они изучали меню, в котором не было необходимости, поскольку герр Брюгли избегал заказывать что-либо новое и ожидал от мадам Томаат, что та поступит так же.

— Думаю, мы снова закажем, что обычно, — сказал он официантке.

Спустя несколько минут Мария принесла в высоких стаканах кофе со взбитыми сливками. Затем на столе появилось блюдо с пирожными, и каждый взял себе по два. Когда Мария возвратилась снова, она долила в стаканы кофе и убрала блюдо с оставшимися пирожными.

— Заберите эти пирожные для вашей матери, — предложил герр Брюгли. — Включите их в наш счет.

Мария радостно заулыбалась.

— Она обожает пирожные, — сказала официантка. — Просто не может перед ними устоять!

В «Спрангли» редко бывали люди высокого статуса. За несколькими столиками сидели туристы — компания итальянцев и трезвые, испуганные американцы. Пристальным взглядом герр Брюгли быстро прошелся по столикам.

— Похоже, никого нет этим утром, — начал он говорить. — Не вижу ни души…

И тут же запнулся. Да, там кое-кто был, и он наклонился над столиком, чтобы тихонько сообщить об этом мадам Томаат на ушко.

— Глазам своим не верю! — зашептал он еле слышно. — Там эта Зольгер со своим молодым другом. Средь бела дня…

Мадам Томаат проследила за его взглядом.

— Едят пирожные! — воскликнула она. — Смотрите, он ест пирожное из ее рук!

Герр Брюгли прищурился.

— Он слишком молод даже ей в сыновья. Вы только посмотрите! Она не сводит с него глаз.

— Будто у глаз нет иного предназначения, — поддержала его мадам Томаат. — Она буквально пожирает его взглядом, публично.

Они отвернулись, взволнованные открытием. Как здорово, что им довелось увидеть эту шокирующую парочку; наблюдать цюрихскую матрону преклонных лет — жену известного банкира — вместе с молодым возлюбленным на публике, в шоколадном магазине, какую пикантность приобретал этот день! Сей потрясающий случай развеселил обоих.

Они поднялись из-за стола. Как обычно, он оставил пятьдесят франков для Марии, засунув их под тарелку. Потом, нарочито отводя глаза от столика Зольгер, они выбрались из магазина «Спрангли». На улице заметно потеплело, и город купался в лучах весеннего солнца. Где-то у реки слышался бой башенных часов.

Теперь наступила очередь художественной галереи, поэтому они перешли на другой берег реки, обогнули дешевые магазины, которые разрушали аркаду, и стали подниматься вверх по одной из узких улочек, ведущих к церкви Святого Джона. Она держалась рядом при повороте дороги с внутренней стороны и, когда предстояло проходить коварный участок пути, брала его под руку — ему это нравилось, — но, как только опасность оставалась позади, сразу же высвобождала руку.

На вид галерея Фишера была скромной. В витрине, довольно маленькой, красовались изделия из частной коллекции господина Фишера, не имеющие ничего общего с тем, что выставлялось внутри. Дверь всегда была закрыта, радом с ней виднелись маленькая кнопка звонка и табличка с надписью «Фишер», и, если звонили, появлялся тучный мужчина маленького роста в очках с тонкой оправой круглой формы.

— Итак, герр Брюгли… и мадам Заблорен ван… ван…

— Томаат, — подсказал герр Брюгли. — Герр Фишер, надеюсь, вы себя прекрасно чувствуете?

— В настоящее время у жителей Швейцарии появилась особенность мерзнуть, — ответил герр Фишер. — Но меня сия напасть миновала. Так что благодарю вас.

— Но в эти дни так много микробов, — заметила мадам Томаат. — От них не спрячешься. Они повсюду.

Герр Фишер глубокомысленно кивнул.

— Я очень верю в витамин «С», — сказал он. — Ежедневно принимаю витамин «С», не переставая.

Они проследовали в маленькую комнату, что располагалась позади галереи. Навстречу вышла молодая женщина в элегантном черном брючном костюме, официально пожала гостям руки и затем направилась к шкафу в углу кабинета.

— Вот, пожалуйста, — сказал герр Фишер. — Надеюсь, именно эту вещицу вы имели в виду.

Он протянул герру Брюгли статуэтку, которую тот взял обеими руками и держал перед собой. На какое-то мгновение воцарилась тишина. Герр Брюгли придвигал и отодвигал статуэтку, изучая ее на свету.

— Да, — произнес он, застыв на месте. — Она совершенна.

У герра Фишера вырвался вздох облегчения.

— Подобных шедевров осталось совсем немного, — сказал он. — Особенно в таком состоянии.

Герр Брюгли передал маленькую фарфоровую фигурку мадам Томаат, которая очень осторожно взяла ее и стала рассматривать.

— Прекрасные цвета, — отметила она. — Столь достоверны.

Она вернула статуэтку герру Фишеру, выжидающе глядевшему на герра Брюгли.

— Я беру ее, — сказал герр Брюгли. — Не мог бы ваш человек…

— Мы с удовольствием вам ее доставим, — прервал его герр Фишер.

Мадам Томаат перешла в другую часть комнаты и рассматривала там небольшое изделие из бронзы.

— Нет ли у вас чего-нибудь эдакого — какой-нибудь безделицы, — которая могла бы понравиться мадам Томаат? — спросил герр Брюгли герра Фишера. — Может, найдется кое-что для маленького подарка?..

Герр Фишер погрузился в размышления.

— Есть кое-что, — проговорил он. — Небольшое яйцо, правда, работы последователей Фаберже. Но, тем не менее, изящное.

Герр Брюгли улыбнулся.

— Ей понравится. — Потом произнес очень тихо. — Дорого?

Герр Фишер понизил голос. Он не любил торговаться, даже с такими людьми, как герр Брюгли.

— Восемь тысяч франков, — сказал он. — Совсем недорого. Если бы это был Фаберже, ну тогда…

Герр Брюгли поспешил избавить владельца галереи от смущения.

— Вполне разумная цена, — заметил он. — Давайте посмотрим, понравится ли оно ей?

— Положитесь на меня, — заверил его герр Фишер. — Я тотчас же его принесу.

Это было миниатюрное яйцо из серебра с позолотой и инкрустацией. Верхушка, которая откидывалась, изнутри была облицована перламутром, а остальная внутренняя часть яйца — черным янтарем.

— Полагаю, в нем можно хранить пилюли, — сказал герр Фишер. — Изделие французского производства.

Мадам Томаат взяла крошечное яйцо в руки и не могла оторвать от него взгляд.

— Ах, какое очарование! — воскликнула она. — И так скромно. Будьте любезны, я беру его.

В эту минуту герр Фишер оказался в растерянности. Он смотрел на Брюгли, который усердными взмахами руки указывал на яйцо.

— Я хотел бы купить его для мадам Томаат, — говорил герр Брюгли. — Запишите на мой счет.

— Но я сама хотела его купить, — возразила мадам Томаат. — Вы слишком добры ко мне.

— Я собирался купить вам его в подарок, — настаивал герр Брюгли. — Вам нет необходимости покупать его самой.

Герр Фишер не уступил возражениям мадам Томаат и взял у нее яйцо.

— Я упакую его в золотую фольгу, — сказал он. — Она тоже может вам пригодиться: достаточно прижать золотую фольгу к какой-нибудь вещице, и та станет позолоченной.

Взгляд мадам Томаат натолкнулся на картину небольших размеров, висевшую на одной из стен. Увенчанный нимбом человек, казалось, парил над лугом, оторвавшись на несколько футов от земли, и на него с восхищением смотрели несколько свидетелей этого чуда и несколько удивленных животных.

— Картина завораживает, — сказала она герру Фишеру. — Что это?

Герр Фишер снял картину.

— Джозеф Копертино. Знаменитая личность. Более семидесяти раз он возносился и пролетал большие расстояния. Думаю, именно поэтому он стал главным святым всех тех, кто ездит воздушным транспортом.

— Очаровательная живопись, — сказала она.

— Конец семнадцатого столетия, флорентинец, — пояснил он, понижая голос. — И цена замечательная — девятнадцать тысяч франков.

— Как вы думаете, понравится ли она герру Брюгли? — спросила мадам Томаат.

— Думаю, да, — прошептал герр Фишер. — Между нами говоря, я пришел к заключению, что у него есть, ну, самая малая толика боязни путешествовать по воздуху. Вне всякого сомнения, эта живопись успокоит его.

Мадам Томаат чуть наклонила голову.

— Вас не затруднит выслать мне счет? — обратилась она к герру Фишеру. — Мадам Заблорен ван Томаат.